artom148 : Ньютон vs эспрессо

Когда я родился, меня сразу обернули полотенцем или чем там оборачивают новорожденных? С первых дней моя кожа, мое уникальное гладкое покрытие обязано сотрудничать с каким-то куском шерсти или с другим материалом, из которого изготавливают одежду. Она согревает в холод, я не могу обходиться без неё, мне нужны свитера, куртки, носки и самое главное ботинки. Ботинки это самые верные помощники, самые не прихотливые бойцы, я бросаю их в грязь, в чужие плевки, в чужие микробы, и они мстят за такое обращение к ним. Как-то раз на ровном месте у меня отлетел каблук, пришлось, ковылять на важную встречу в ботинке без каблука.
Но и у меня к ним высокие требования, я не могу абы кого допускать даже до самой грязной работы. Мне нужен комфорт и тепло. Поэтому мои ботинки всегда такие чистые и мне в них очень удобно, особенно когда разносишь немного.
Мне кажется одежда, она живая. Да, да, ничего смешного в этом нет. Если верить новым подсчетам, то все наша вселенная произошла от большого взрыва, и богу в нем не было места! По-моему это самое ужаснее открытие в мире, я теперь не могу верить в бога, потому что понимаю, он не существует математически и это доказано и это укладывается в любу логику. Ужас. Наверное, тоже чувствовали древнейшие, когда узнали о том что земля не плоская как тарелка, а круглая как круг!
И вот все значит, началось в одно мгновенье. Никто, не знает, было ли что-то до этого мгновенья. Несомненно, была какая-то физики или химия, но иная, не сравнимая с нашей потому и нет возможности предполагать, а что было до, зато, как только не стало до появилось после и это после — уже наше время, которое, кстати сказать, появилось одновременно с пространством. Моя комната, мой свитер на кресле все это сейчас находится в пространстве и времени и всему этому чуду15 млрд. лет. А может и меньше. Ведь вселенная расширяется. Прошло какое-то время в образовавшейся вселенной и время, которого может, и не было, а было что-то совсем другое в том месте, где предположительно ничего не было, но что-то все- таки было, и это что-то если оно и не было таким временем как наше, то оно тоже прошло. Не могло не пройти, и вот прошло тут время, там предположительно время, и вселения расширилась на столько, что хватило места мне и моей комнате и свитеру на кресле. Неизвестное нечто улетучилось или трансформировалось в то, что я вижу сейчас вокруг себя.
Я закурил. На полу майка, под майкой пачка сигарет, а в пачке сигарет немного сигарет, а на том месте, где нет сигарет, лежит зажигалка и мне от этого очень, радостно. Мне не придется лишний раз напрягаться и искать зажигалку, я нашел все сразу и вот я радостный закуриваю и кладу голову на диван. Из моего рта выходит громадное облако дыма, оно вьется вокруг себя, переходит от одной формы в другую, все время меняется.
Я выдыхаю ещё, только на это раз выпускаю дым кольцом. Ну, вот же оно, дыму, какой ему быть формой после того как я его выдохну, уже известно. Если бы можно было сложить и понять дыхательную деятельность моих легких, рта, постараться учесть все: силу, с которой я выдыхаю, поворот головы, все мелочи, даже такие как сила притяжения, можно точнейшим образом предсказать, а как именно распределится дым в пространстве. Ведь когда я выпущу его кольцом, и он по всем предположениям должен выйти кольцом и не кольцом выйти не может, он и выходит, в конечном счете, кольцом и повторяет все расчеты, вот это самое знание меня ужасно пугает. Это дым да, но большой взрыв тоже был задан определенным образом. Значит все что происходит со мной сейчас, с моим свитером это все уже было спланировано 15 млрд.лет назад в момент взрыва. Выходит что все предрешено. Но нельзя исключать, что возможность выбора не была заложена в первоначальное предрешение. Но и предрешение ведь тоже исключает возможность выбора. Мне кажется, большинство, что происходит вокруг меня всё-таки предрешено. Как же мне хочется верить, что я имею возможность на какой-то выбор, хочется и верится. Не могу не верить и все. И эта одежда этот свитер, что все время на меня косится с кресла, он ведь сделан из тех же атомов что и я. Если я не вижу, что он не видит, это не значит, что он не видит вообще. Может он, и говорить может. А если они все могут говорить и общаться между собой, носки например с шапкой. Мне не хочется, что бы кто-то знал обо мне лишнее. Ведь найдется чудак, который научится разговаривать с вещами, или прикинется вещью, и они ему все разболтают обо мне что тогда? Все мои секреты будут известны, кто-то сможет повторить мои картины. Конечно, это глупо звучит, что одежда может быть и живая, но есть же у людей любимые кеды, в которых всегда забиваешь гол или счастливая рубашка, специально приготовленная для получения бонуса. Может это не самовнушение, что, мол, надел счастливую майку и вот она удача, нет, может иногда одежда входит в контакт с кожей и сообщает через нее, что делать всему телу, что бы прийти к желаемому результату. Ведь образ победы или удачи, ради чего собственно мы надеваем порой счастливые кеды, он ведь находится в мозгу, а мозг, как и кеды, имеет одно начало, значит, связь какая-то может быть?
Надо развеяться. Надо выйти на улицу, зайти в какое-нибудь кафе и выпить кофе.
Всё получается взаимосвязано. Все это видоизмененный водород, получатся, и этот кофе, что я пью мне брат или, по крайней мере, какой-нибудь родственник, и он тоже может многое рассказать обо мне. Но больше всего я хочу понять этот кажущийся безмолвный язык вещей. Вот мое пальто, я положил его на стул, который стоит напротив меня, если бы я мог понять, то о чем оно говорит и говорит ли вообще, мы бы могли мило поболтать. А пальто все молчит и молчит. Наверное, думает, что я не такой уж важный, что бы оно снизошло до разговора со мной, ведь и я все время относился к вещам как к вещам, я не рассматривал их как собеседников или даже друзей. Если бы мы могли общаться, то могли бы подружиться, я бы очень постарался подружиться. Может вещи и вот это пальто думают точно так же, может они используют меня для путешествий или ещё для каких-то своих целей. Они думают я их вещь, и боятся заговорить первыми, но и когда я к ним обращаюсь, они все равно продолжают свое молчание.
Эти черные ящички оно все время на мне, на моем теле всегда есть какая-то одежда, за исключением моментов, когда я принимаю душ. Они неустанно все записывают и записывают, и мне это крайне не нравится. И вот я смотрю на это пальто и пытаюсь с ним заговорить, я бы заказал для него чашку кофе или чего оно захочет пусть только скажет. Мне нужно выведать все его секреты, оно может рассказать обо мне больше, чем я сам знаю о себе. Ведь вся моя жизнь похожа на какую-нибудь египетскую или греческую колоннаду. Я видел такие в учебниках по истории, но и видел такие же колоннады в других городах. Вот я живу, живу, проходят несколько сотен дней и тут раз, и один из дней почему-то запоминается лучше всего и все делится на то, что было до этого дня и на, то, что будет после. Но и это ещё не конец я так и продолжаю кочевать между этими днями событиями, вот они то и есть моя жизнь. За каждым таким днем скрывается вереница одинаковых дней. Поэтому я мерю жизнь событиями и отрезками. Крайний, ни в коем случаи не последний, начался около четырехсот дней назад, когда я утром выронил яйца, и они разлетелись по полу. Эти его желтки так резво заскользили и угодили прямо под холодильник, мне пришлось его отодвигать, чтобы привести кухню в порядок. Вот то утро стало завершением предбудущего отрезка. Дни как бы подстроились под то утро, спрятались за ним, притаились, как желтки под холодильником, и ничем себя не выдают, никаким особым воспоминанием, конечно если напрячься можно что-то и вспомнить, но они настолько четко держат ряд что их прямолинейности и упорядоченности позавидует любой строитель или человек который обожает порядок. И вот начиная с того утра и до сегодняшнего дня ничего примечательного не случалось, поэтому я жду кода дострою ряд колонн из моих дней чтобы начать новый. Я расставлю, их друг за другом, и только одна будет смотреть прямо на меня. Может в этот день, я залезу по щиколотку в лужу и все, но он то и будет во главе колонны. И вот из этих колонн и состоит моя жизнь. А вот пальто оно, наверное, не такое, оно не делит дни, события на до и после. Оно вместе с носками моими вечными спутниками, все они не покладая своих ниточных рук, плетут в своей памяти историю об их владельце. И вот пальто ему даже известно все из моих первых дней жизни, когда я и мог что только кричать и размахивать ногами во все стороны. Я ни разу не менял одежду полностью. Ну, нет, конечно, я покупаю новые штаны на каждый сезон, но штаны, как и все вещи моего гардероба между собой контактируют, и я не удивлюсь, если носовой платок расскажет новым штанам, все что ему известно обо мне. И так всегда, купил новые ботинки, надел старые носки или наоборот не важно, всегда присутствует хоть одна деталь, до которой дошли сведения обо мне чуть ли не с первых минут моего существования. Они передают это знание из года в год, и меня раздражает их молчание. Если моя жизнь это, например колонн двадцать то в представлении одежды это бескрайний ряд колонн. И мне необходимо знать то, что знают они. Я ведь не могу предполагать, что они ничего не замышляют против меня. Ботинки же как-то раз отомстили, почему бы этого не сделать трусам? Необходимо как можно скорее заговорить с пальто. Вот его ворот он немного вздыбился, и торчит как бы из-под стола, выглядывает и смотрит за мной. Потом окажется на моих плечах и тут-то они начнут свою беседу со свитером. Ну а пока оно все продолжает, ухмыляясь пялиться на меня. Ещё это официант. Я заказал кофе, а он спросил: «Всё?». Нет не все, ещё принесите для моего друга пальто апельсинового сока. Сказал же мне кофе, зачем он переспрашивает? Поговорить бы с его мятой рубашкой, она-то точно не будет задавать глупых вопросов и не соврет. Сижу, как мне кажется один и понимаю же, что вещи меня окружающие переговариваются между собой, может и меня обсуждают, а я все не слышу и не слышу их возгласов, вскриков или даже шепота. Наверное, если пальто все же решиться и заговорит со мной, то я услышу звучный и четкий бас, по другому видимо не получится, ведь пальто, оно же статное и величественное, это не шорты или перчатки. Хотя перчатки ещё те хитрецы. Мне необходима пепельница. На столе, соль, перец, зубочистки и салфетки, а пепельницы почему-то нет. Я уже достал сигареты, все та же пачка внутри которой спряталась зажигалка. Но мне не хватает одной маленькой стеклянной или фарфоровой детали, куда же она могла запропаститься.