тов. Беликов : 2042 часть I

2042

Часть I


- Ну чо, Витёк, упаковал? – Петрович лениво достал из кармана замусоленную пачку сигарет.
- Да, вроде как.
- Так вроде, или как?
- Да нормально всё, дрыхнет, как сурок.
- Ну и зашибись. – Петрович утопил прикуриватель в гнездо. – Сколько там за сегодня получается?
- 18 голов. План!
- Оп-паньки! А время-то щас?
Виктор вытащил из комбинезона мобильник.
— Пол-третьего всего.
- Красота! – неторопливо прикурив, Петрович пустил двигатель – ладно, попёрли на базу.
- Да хорош, дядя Коль, давай покатаемся, — запротестовал Витёк – четыре контейнера ещё пустые! Пару-тройку голов часа за два по любому подсечём.

Белый фургон с синей аббревиатурой «ДОСББ» на борту плавно тронулся от обочины и, набрав скорость, влился в густой автомобильный поток Симферопольского шоссе.

- Дядь Коль! – Виктор пристально посмотрел на водителя — Николай Петрович, слышь меня?
- Да слышу, Вить.
- Ну так что?
- Что?
- Ну, покатаемся ещё? Время-то! В этом месяце вроде нормально получается, перевыполнение сделаем, Чибисов хоть премию даст.
- Пре-е-емию даст! – передразнил Петрович — Чибис скорее в жопу даст, чем премию. Вить, я тебе в сотый раз объясняю — нехуй начальство баловать. Даже если он тебе раз-другой премию за перевыполнение выпишет, то, сука, на следующий месяц план выставит не 18, а 22. А то и 25. При том же окладе… Твою мать, ну здесь-то что ещё?

Поток резко сбавил скорость и через минуту автомобиль упёрся в хвост длинной пробки.
Николай Петрович затушил окурок, открыл дверь и, встав на подножку, вгляделся вдаль, намереваясь оценить длину затора.

- Ни конца ни края. А ты говоришь – покатаемся. Ща до Быковки будем час ползти.
- Да ладно, уговорил.
- Что уговорил? Час до Быковки, полчаса до питомника, там пока разгрузка, ветконтроль, дезинфекция, туда-сюда – уже вечер.
Петрович тяжело вздохнул, включил радио и слегка откинул спинку водительского кресла. В эфире зазвучали последние новости:
«…очередная волна наводнений в восточной части Европы. В связи с дальнейшим активным подъёмом уровня вод мирового океана эксперты прогнозируют небывалое затопление прибрежных районов Германии, Дании, Нидерландов, Франции и других европейских стран. На совещании Совета Безопасности ООН была принята резолюция…»
- О, бля, что творится. – Витёк усмехнулся и легко ударил щелбаном по экрану радиоприёмника. — и так уже залило по самые гланды, а нет – полный кирдык ещё впереди.
- Да хер с ними, — проворчал Петрович. – не всю жизнь им жировать. Я вот другого не пойму – хули они вглубь континента не переселяются. Ну, растают ВСЕ ледники, всю же Европу не накроет! Нет, блядь, в Россию побежали. Ну что им тут, мёдом намазано? Образованные люди, казалось бы – здесь же нахуй ни кому не нужны. Мужики за любую работу хватаются, бабы блядуют. Ты это, видал, в Управлении кто дворниками работает? Три француза и поляк. А узбек ими командует. Ахуеть! Скажи мне такое лет двадцать назад!
- Кстати, дядь Коль, дай-ка йод. Чёрненькая эта всё-таки укусила. – Виктор брезгливо оглядел тыльную сторону левого запястья.
- Во-о-от! Говорил же тебе, молодой, не торопись. – Петрович вытащил из-под сиденья аптечку. – Выстрелил, легла, подожди секунд двадцать, не лети ты к ней. И удавку свою выкинь – толку от неё. Лучше на морду сетку грубую накинь и вяжи спокойно. И потом, это, не швыряй в контейнер ты их со всей дури, живые всё-таки.
- Да стараюсь. Слушай, а прокусила-то не кисло. Вообще красивая сука, порода чувствуется. Немка, вроде?
- Да нет, немки – они чуть другие. Эта на восточно-европейскую смахивает. Хотя, хрен её знает. Родословную у них, сам понимаешь, не спросишь. О! Вроде движемся. Чо там было-то?
- Не знаю. Ну-ка, дядь Коль, тормозни, — Виктор приподнялся на сидении и пристально всмотрелся в сторону ближней обочины.
- Зачем?
- Тормозни, говорю. Вон стая, вроде. – молодой отловщик инстинктивно потянулся за винтовкой.
- На-а-а х-у-у-уй эту стаю, блядь, – взорвался Петрович. – успокойся ты, ёб твою! Всех не переловишь! Будешь таким правильным — всю жизнь на отлове и пропашешь.

Витёк опустился обратно на кресло и раздражённо что-то пробормотал себе под нос.
Минут пятнадцать ехали молча. Фургон свернул с автострады на просёлок. Промышленно-индустриальный пейзаж сменили длинные вековые сосны меж которыми изредка проглядывались аккуратные кованные заборы коттеджных посёлков. Дорога начала петлять и постепенно увела вглубь леса. Достав из дверного кармана серую перемотанную скотчем коробку, Виктор стал перебирать её содержимое.

- Ищешь чего? – поинтересовался Петрович.
- Да нет, так, гильзы для отчёта пересчитываю.
- Да забей ты! Кому это надо!
- Как кому? Недостача будет — объяснительными своими достанут!
- Да ну-у-уу! – Николай Петрович кряхтя рассмеялся – брось. Это Чибис вас молодых дрочит для порядка, шоб не расслаблялись. Учёт-недостача, твою мать! Кому они нужны, что с ними делать-то, с этими снотворными? Тёще только в жопу засадить, чтоб не тарахтела!
- А хрен их знает.
- Не, а раньше они и мне отчётностью мозги долбали. Потом как-то это, в позапрошлом кажись, мы с Вовкой Корольком ещё работали. Выезжаем, значит, на смену. Куда-то на Сынково разнарядка была, вроде по жалобе местных. Едем значит, хренак – на климовском повороте стая в перелеске голов на двадцать! Вот, думаем, повезло, главное сразу всех не спугнуть, голов десять хотя бы взять.
- А что не всех-то?
- А то, что винтовки тогда ещё старые были, шестизарядные. И не со сменной обоймой, а вручную забивались.
- Это какие такие?
- Да ты уже их не застал, они прямо в приклад заряжались. В принципе, ничего мудрёного, но секунд пятнадцать-двадцать теряешь – стая как раз уже разбегается. Ну вот, короче, выпрыгиваем мы с двумя винтарями, а эти нас хуяк – сразу учуяли. И в лес, суки, попятились. Главное, не драпать в разные стороны стали, а так помаленьку отходят, причём кучкой. Странно, думаем, ну ладно, видать не пуганные ещё, нам же легче. Мы за ними – они от нас, но опять же так, лёгкой рысцой, не шибко. Короче, в лес метров на двести углубились, до прицельной дальности догнали, волыны вскинули – понеслась. Ну, эти сразу кто по кустам, кто куда, всё как всегда, почуяли твари карачун. Отстрелялись мы с Вовкой, голов десять, наверно, сняли, закурили, минуты через три думаем вязать. Только по паре затяжек сделали, а они из леса хлобысь –на нас! Да ещё больше, голов тридцать, небось! Ну, думаем – пиздец основному производству! Перезарядиться не успеваем, ломанулись обратно. А эти, оказывается, окружили нас втихаря, и от дороги уже летят. Короче, очко у нас на минус, набросятся же сейчас всей сворой – порвут к хуям! Говорили же на техбезопасности: нельзя этих тварей недооценивать. Такая организация иногда в стае проявляется – одуреешь! В общем, к какому-то дубу прижались, я в одну руку нож, в другую винтарь, думаю, хрен возьмёте: ща или прирежу или прикладом прибью. И тут — на тебе! Есть же Бог на свете, у Володьки травматик с собой оказался! Пальнул по одной, та чуть ли не на метр подпрыгнула, потом по другой, по третьей… Я стою, как истукан замороженный. Вовик как заорёт: «заряжайся быстрее, мудило!!!». До меня только тут допёрло: у него же в травматике обойма-то не резиновая. А эти, вроде, от нас расступились, но сматываться не торопятся. Короче, стараюсь зарядиться быстрее, а какой там быстрее: руки трясутся, всё равно что с перепоя, а тут одна рыжая, как щас помню, лохматая, здоровая как медведь, как ломанётся на нас! Вован в неё раз шмальнул, другой – по барабану! Визжит, скулит, извивается, а всё равно прёт как танк. Видать, крепко ей репу переклинило. Володька прицелился, застыл, поближе её подпустил, та уже к прыжку готовилась, а он ёбс – и прямо ей в глаз! Точняком, как белку! И обойма у него отскакивает, всё, последний патрон. По мне аж испарина прошла! Зрелище, конечно, не для слабонервных: глаз вытек, а та ни хрена не вырубилась – на траве кувыркается, воет как волчица ополоумевшая. Я как раз дозарядился, пальнул в неё, так она секунд только через тридцать отрубилась. Ну хуле, бешеная, а всё равно жалко!
- Да-а-а-а, дядя Коль! Будет что на пенсии вспомнить.
- Да какой там! Ты дальше слушай. Короче, эта рыжая, по всей видимости, за вожака у них была. Как её подсекли, так остальные помаленьку сваливать начали. Ну тут уже у нас с Вовкой крышу сорвало. Как мы за ними по лесу бегали – это видеть надо было! Я, наверное, лет с семнадцати за собой такой прыти не помню. Десять минут – двадцать восемь голов! Как мы их вообще с дури после всего этого не перебили – не знаю. У Чибиса тогда ещё зам по охране был, Масленков, кажись. Такая блядь гринписовская! Он ещё Вовке потом хотел за эту рыжую без глаза выговор влепить! Ну тут уж Чибис впрягся, говорит: «Ты чё, родной! Мужиков там чуть не порвали! Тебя бы самого на линию выпустить – нажрался бы со своим гуманизмом!». Короче, замяли. Но самый прикол: когда рыжую грузили, смотрим, на ней ошейник зелёный. Ну этот, пластиковый, который им на карантине цепляют. И бирка 9-го питомника.
- Это который?
- Да Наро-Фоминский! Мало того, там ещё дата отлова стоит, где-то двух- или трёхдневная буквально.
- Ни хрена себе!
- Ну! Прикинь!? То есть её где-то под Нарой подсекли, а она за пару дней в питомнике так охрюкалась, что аж слинять умудрилась! Главное — как? Может и правда с ними от бешенства чудеса происходят? Видел, в четвёртом блоке на передержке вольер такой стоит из мощного профиля?
- Видел.
- Так вот под неё специально замастырили. Именной, можно сказать.
- Нормально, а потом-то её куда?
- Да не помню уже, то ли в тульский, то ли в воронежский сдали. На служебку, короче. Ну это всё ладно. На базу мы тогда, помню, приехали, разгружаемся, Чибис подлетает: «Чо? Как? Что так быстро? Ни хера себе улов! В Сынково? А где? А что?». Королёк ему с дури всё и рассказал. На нашу голову, блядь! Чибис аж побледнел, когда узнал. Сразу панику давай объявлять, в Управление звонить. Я ему: «Палыч, да успокойся ты, стакан лучше налей». А мы вымотанные в хлам, ну прикинь: набегались, двадцать восемь туш из леса на своём горбу вытащили, да ещё стресс такой! Выпить хочется – невмоготу! А этот: «Да ты что! Подожди! Какой стакан!? Щас из Управления приедут!». И ведь точно, через час какой-то моржовый прилетел: Чибисова – сюда, нас с Володькой – сюда, зама по техбезопасности – сюда, всех сюда, и давай целый день потом мозги нам канифолить. Ну мы с Вовкой, вроде, где-то отписались, где-то отпиздИлись, короче, через три дня обещали нам обновлённую инструкцию по техбезопасности прислать. Вот спасибо, блядь! Вот порадовали! Ну а нам-то, говорю, причитается что? Авторский гонорар какой? С инструкции-то? Чибис чё-то помялся, помялся, погундосил, ну ладно, говорит, два выходных ещё. Пиздец, ну не крысёныш, а?
- Ну а премию-то потом накинул?
- Да какую премию, говорю же тебе – два выходных. Наслаждайтесь, типа, мужики! Так я потом с выходных вышел, он ко мне с утра перед сменой подбегает: «Слышь, Петрович, так и так, а вы там, это, гильзы-то все собрали?» Я аж чуть не сел: «Палыч, — говорю – у тебя совести хоть немножко осталось? Какие там, в жопу, гильзы были? Там травы по яйца, да и где мы только не бегали!». Он мне: «Ну ты, это, потом как-нибудь, объяснительную… так… для порядка…. черкни.» Да говно вопрос! Я ему объяснительную подробную расписал, как тому хрену из Управления, и в конце приписываю: «Исходя из вышеизложенного прошу отъебаться от меня с вашими ебучими гильзами вплоть до достижения мною пенсионного возраста.» Число, подпись. И всё это заказным письмом с отметкой о вручении ему направил.
- Ха, Петрович! И что?
- Да ничего. Письмо Чибис получил, корешок почтовый у меня, официального ответа не прислал, про гильзы больше не спрашивает.
- Здорово, — ухмыльнулся Витёк. – Надо бы и мне Чибисову что-нибудь такое отписать.
- Подумай-подумай. Вот и приехали, кстати.

Узкая лесная дорожка внезапно вывела к большой асфальтированной площадке перед высоким глухим забором. Поверх забора по наклонным рейкам было натянуто несколько рядов колючей проволоки. С небольшим интервалом возвышались мачты освещения с прикреплёнными на них видеокамерами кругового обзора. Казённые трафоретные надписи «РЕЖИМНЫЙ ОБЪЕКТ» и «ПОСТОРОННИМ ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН» наглядно подчёркивали статусность располагавшегося за забором заведения. Фургон остановился перед массивными железными воротами.

- Тук-тук-тук! Свои! – Петрович нажал зелёную клавишу прикреплённого к торпедо передатчика.
Через три секунды передатчик «ответил» двумя короткими звуковыми сигналами и вспышкой зелёного светодиода, после чего ворота начали медленно открываться. За отъезжающими воротами постепенно открылся вид на базу с аккуратными, обшитыми сайдингом строениями, чистыми асфальтированными дорожками, вдоль которых тянулись стены ровно подстриженных кустарников, пёстрыми цветочными клумбами причудливых геометрических форм. Высаженные вокруг корпусов ели и пихты защищали стены строений от солнечного света и посторонних взглядов.
Если бы не решётки на окнах зданий, слабо просматриваемые за живой изгородью, территорию вполне можно было принять за обыкновенную базу отдыха или пансионат. Фургон проехал за ворота и остановился перед шлагбаумом. Над металлической дверью поста охраны висела большая золотистая табличка:

МИНИСТЕРСТВО ПО ДЕЛАМ НЕЗАКОННОЙ МИГРАЦИИ РФ
ДЕПАРТАМЕНТ ОТЛОВА И СТЕРИЛИЗАЦИИ БРОДЯЧИХ БЛЯДЕЙ
Государственное унитарное предприятие «Спецпитомник № 8-МО»

Петрович вытащил из-под солнцезащитного козырька путевой лист и протянул его в окно охраны:
- Здорово, Виталик! Как сам?
- Регулярно! – молодой рыжеволосый охранник огромной пятернёй пододвинул к себе путёвку. — Чо-то вы рановато сегодня. Какое время-то ставить?
- Да ставь как есть, хули там!
- Ну смотри, моё дело предложить. – Прицелившись, охранник резко ударил штемпелем по документу, вписал время прибытия и протянул обратно в окошко. – Как улов?
- Как всегда. Принцессы датские и королевы шведские. Только Витька вон, искусали всего.
- Витька-то за что?
- За хуй, Виталик, за хуй. – Петрович убрал путёвку на место и повёл автомобиль вглубь территории. Через минуту фургон остановился у ворот длинного одноэтажного отделанного «под кирпич» здания с двумя вывесками — «РАЗГРУЗКА» и «ПЕРВИЧНЫЙ ВЕНЕРОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТРОЛЬ». Из открывшейся в створке ворот калитки вышел лысый невысокий человек неопределённого возраста с широким скуластым лицом и густыми бровями, скрывающими и без того глубоко посаженные глаза.
- Здорово, Коль. – Лысый протянул волосатую руку в открытое окно кабины. – Салют, Витёк!
Виктор чуть заметно кивнул.
- Ну что там у тебя сегодня? Без экзотики?
- Да откуда экзотика, Дамир? – равнодушно ответил Петрович. — С виду так, одна восточная европа. Польки, румынки…. Одна, вроде, на француженку смахивает. Короче, бляди – они и есть бляди, сам их сортируй.
- Я-а-а-асно. Ну что, давай загоняй. – Лысый не спеша пошёл обратно к воротам.
Из-за угла соседнего строения показался большой серебристый пикап и медленно покатил в сторону проходной. Николай Петрович резко выскочил из кабины и побежал в его сторону:
- Слав! Славик! Погодь!
Пикап остановился. Из открывшегося водительского окна выглянул толстяк лет сорока – сорока пяти с печальным замученным взглядом:
- Привет, Петрович.
- Слав, ты на Львовку? Домой?
- Ну да.
- Слушай, подожди пять секунд, я с тобой!
- Какие пять секунд, Петрович? Ты ещё, смотрю, на разгрузку не заехал.
- Да не ссы, Слав, без меня разгрузятся! Я щас, в раздевалку и обратно.
- Бля, давай скорее. И так опаздываю, моя уже обзвонилась.
- Пять минут, Слава! Пять минут! – закричал Петрович, побежав в сторону своего фургона.
- На стоянке за проходной! – крикнул ему вслед толстяк и, посмотрев на часы, засёк время. – Через пять минут.
Петрович подбежал к фургону и, не садясь за руль вытащил из-за сиденья свою сумку:
- Вить, слушай, будь другом, разгрузись без меня. Я вон, Славку поймал, хоть до дома по-быстрому доеду.
- Бля, Петрович, ну ты жучара старый! – Виктор возмущённо вскинул брови. – Там восемнадцать голов у нас, мне что, одному их таскать!?
- А нехуй таскать, Витюш! Пусть Дамир их таскает – его работа.
- Ну вот пойди, скажи ему это!
- Не успеваю, родной, не успеваю! Славик мужик такой, ты же знаешь! Ждать не будет. Ты это, машину потом на дезинфекцию загони и там оставь. Они её сами потом к гаражу отгонят.
- Бля, дядя Коль...
- И проследи, чтоб путёвку нормально отметили. Всё, друг, извини, побежал.

Не обращая внимания на возмущения и протестные реплики напарника, Петрович быстрым шагом направился в сторону гаража. Зайдя в здание, проскочил в раздевалку, и, оказавшись напротив своего шкафа, первым делом вытащил из сумки чекушку и завёрнутые в фольгу бутерброды.
- Быстрее, быстрее, Николай Петрович. – разговаривая с самим собой во втором лице и в долю секунды откупорив бутылку, Петрович залпом оприходовал её содержимое. Поморщившись секунд десять, медленно развернул фольгу и, откусив бутерброд начал спешно переодеваться. Закончив с переодеванием, он быстро подхватил сумку, запихал в рот остаток закуски и без промедления направился в сторону проходной.

Толстяк Славик сидел в кабине пикапа и смотрел на часы.
- Четыре тридцать… четыре сорок… четыре пятьдесят…пять. Извини, Петрович.
Облегчённо вздохнув он перевёл селектор автомата в положение «драйв» и, удовлетворённо улыбнувшись, нажал на газ.

Выбежавший из проходной Петрович увидел, как корма удаляющегося пикапа скрылась за поворотом в лес.
- Пидор, как он есть!
И, тихо ворча себе под нос, побрёл к остановке служебного автобуса.



Конец первой части.