Радуга : Без названия (кусочег )

В мир ступала весна. Воздух наполнялся запахом жасмина и деревьев, легкий ветерок нежно ласкал лица и волосы, норовил забраться под полы зимне-весенней одежды, нагло врывался в лабиринты вывешенных на просушку простыней. Птички начинали распеваться, смакуя собственные голоса и вспоминая прошлогодние песни. Почки на деревьях старались не отставать от птиц и изо всех сил пробивались на свет Божий. Обнаженная земля пестрела фантиками, обертками от конфет, окурками и, непонятно откуда взявшимися, упаковками от презервативов.
Большинство хозяек в едином порыве отмывали от зимы свои окна, запуская в пространство веселых солнечных зайчиков, меняли занавески, высаживали на балкон горшки: кто с цветами, кто с капустой, а кто решил в этом году заняться выращиванием авокадо. Властные и замужние отряжали спутников своей жизни во двор выбивать настенные и напольные ковры, давали им мелкие поручения и зорко следили за тем, чтоб мужья не вступали в контакт друг с другом с целью раздавить пузырь.
Вот так, в неторопливых и на удивление приятных бытовых хлопотах, в этот раз проходило субботнее утро в одном из домов обычного маленького райцентра, городка, подобных которому великое множество, название которого вряд ли сыщешь на самой подробной топографической карте.
И Полина, и баба Надя жили в одном из подъездов в пятиэтажной хрущевке, доставшейся им по наследству от минувшей эпохи. Если же быть точнее, Полине квартира досталась от отца, а свою баба Надя получила лет сто назад от государства в качестве компенсации за растраченные на местном мебельном комбинате десятилетия. Помимо их жилищ, в доме оставалось ещё много квартир, приютивших женщин и мужчин, семейных и одиночек, пенсионеров и детей, пьющих и закодированных, счастливых и не очень, богемных личностей и представителей интеллигенции в первом поколении. Разных, в общем.
Баба Надя почему-то очень не любила Полину и не упускала ни малейшей возможности уколоть соседку, лишний раз продемонстрировать её никчемность, устраивая вечные ссоры и баталии. Как правило, баба Надя предъявляла женщине какую-нибудь претензию, громогласно так, с чувством, на что в первые времена получала в ответ крепенькое словцо, а теперь – абсолютно пустой, не выражающий даже ненависти, взгляд.
Вот и в этот раз.
- Опять эта сука привела очередного хахаля, — баба Надя разразилась гневной тирадой, пнув привычным, точно выверенным движением соседского кота.– В этом году уже, кажется, третьего. – Проигнорировав жалобные причитания Маркиза, подошла к лавочке, присела. Шумно вздохнула, принялась копаться в допотопной сумке в поисках ключа, заодно украдкой поглядывая по сторонам в поисках внимательных и благодарных зрителей.
Обычно праздный, а нынче оживленный и возбужденный дом, смотрел эти спектакли, до краев преисполненные желчью и ненавистью, могучим криком и презрительным молчанием, и равнодушно отворачивался. Мало ему своих личных забот, что-ли?!
Вот, например, в воздухе уже витает весна, которая вот-вот вступит в свои весенние права, а ушлый пропойца Вася, по совместительству работающий начальником местного ЖЭКа, все никак не решит проблему вывоза мусора. И если зимой для выведения в незыблемых кучах мусора крыс, мышей и прочих божьих тварей были несколько неблагоприятные условия, то скоро с отступлением холодов все препятствия для них будут устранены.
Или, например, вскорости планируется благополучное освобождение жильца квартиры № 7 Дмитрия из еще менее благоустроенных мест. Дом безмерно радовался исправлению заблудшей единицы общества, но втайне, в глубине души питал надежду на маленький сбой в безупречном механизме пенитенциарной системы, влекущий за собой продление срока заключения. Ибо Дмитрий единица хоть и исправленная, но буйная и непрогнозируемая.
Поэтому никому не было дела до того, что Полина вместе с Сергеем прошла в свою квартиру, пропустив мимо ушей злобные причитания старухи и одарив ту традиционным пустым взглядом.
Старенький замок, под влиянием всеобщей одухотворенности, на этот раз уступил с первого раза. Разулись, сняли верхнюю одежду, прошли на кухню. Взору Сергея предстали лучшие образцы продукции местного мебельного комбината: кухонный гарнитур «Березка», добротный деревянный стол, несколько табуреток. На окне – премиленькая занавеска с подсолнухами, правда, несколько засаленная. В углу, по обе стороны окна — холодильник и газовая плита.
Холодильник, если бы вдруг кому-то пришло в голову исследовать его внутренности, мог похвастаться пачкой виноградного сока, двумя десятками яиц и ссохшимся сыром «косынка». А на своей дверце он гордо демонстрировал два магнитики из Турции. Газовая плита сияла девственной чистотой. Кастрюли, сковородки и прочая утварь – надежно спрятаны. Словом, кухня ничем не отличалась от других, разве что сразу было видно, что на ней не готовят ни консоме из дичи, ни даже пирожков с черешнями.
Привычное в таких случаях волнение охватило женщину, руки мелко дрожали, а голос то и дело срывался: а вдруг что-то пойдет не так, а вдруг он заметит висящее на балконе бельё, а вдруг он подумает, что Полина плохая хозяйка?! Достаточно ли хороша она для него, хватит ли купленного коньяка и закуски? Жуткие мысли роились в ее голове, зарождаясь в воспаленном от волнения мозгу, медленно дозревая и вытесняя друг дружку.
Но Полина ни за что не покажет своего волнения, она будет суетиться на кухне, балагурить, рассказывать смешные истории и глуповато хихикать. Ведь всем известно, что скрыть свою неуверенность можно только за маской преувеличенной веселости или наглости. Это уже зависимо от ситуации и поставленной цели. По крайней мере, так она всегда делала на собеседованиях или переговорах и ожидаемый результат не заставлял себя долго ждать.
- Может чаю? Обычного или из шиповника? С вареньем?
*****
Познакомились Полина и Сергей вчера, на корпоративной вечеринке в честь 8 Марта, организованной собственниками сети магазинов женского белья с многообещающим названием «Каприз», в котором Полина работала продавцом-консультантом. Сергей же представлял фирму-поставщика и на вечеринке оказался случайно.
Полина сразу же приметила молодого человека лет тридцати пяти, высокого роста, темноволосого. Сергей не обладал красивой внешностью в классическом понимании этого слова, скорее его можно было назвать некрасивым, но, судя по всему, это его ничуть не волновало. По твердому пронизывающему взгляду, непринужденным манерам сразу было заметно, что Сергей является сильной и незаурядной личностью, в то же время невероятно обаятельной и излучающей в пространство вполне осязаемые притягательные токи. Полина любила таких: с огоньком и выпирающей харизмой, с пляшущими сумасшедшинками в глазах и лукавой улыбкой.
Внимание женщины от Сергея не укрылось, да она, собственно, и не скрывала свою заинтересованность, поэтому при первейшей возможности он пригласил Полину на танец. Шутливо подарил где-то найденный подснежник. Улыбнулся.
Дальнейшее течение вечера Полину уже нисколечко не интересовало, она парила и словно сквозь туман слышала проникновенную речь их хозяйки о весне, надеждах, грядущем небывалом расцвете магазинов и огромных перспективах каждого сотрудника в текущем году. Впрочем, если бы Полину спросили о чем говорит Аделаида Ивановна, она бы в точности воспроизвела речь хозяйки, причем с авторской мимикой и жестикуляцией. Ибо последние пять лет все сотрудники слушали практически одно и то же.
А потом, после поздравительных речей были шальные танцы, подарки, веселье лилось в невообразимых количествах, но главное, что рядом был Он. Эта вечеринка кардинально отличалась от предыдущих, цветы были ярче, музыка звучала мелодичней, барабанщик Петя даже попадал в такт, а Аделаида Ивановна из ссохшейся стервозной старухи превратилась в симпатичную деловую женщину средних лет.
Наблюдая, как Сергей самозабвенно выплясывает, как смешно трясет головой, имитируя прожженного рокера, губы Полины непроизвольно растягивались в улыбке. Что-то теплое и светлое рождалось у нее внутри.
Ей хотелось плюнуть на условности, подойти к нему, крепко прижать, схватить, увезти домой и спрятать от окружающего мира. Впрочем, так она бы и сделала, поскольку условности занимали не центральное место в ее жизни, но в данном случае ситуацию усложнял тот факт, что мероприятие проходило за городом на базе отдыха, все были порядочно выпивши и добраться до города ночью было весьма проблематично.
Да и к тому же, не хотела Полина залпом выпивать любовь, она же должна медленно вызреть, а пить ее надлежало маленькими глоточками, подобно заправскому дегустатору, перекатывая по нёбу все оттенки вкуса.
— Не поглощай любовь, а жди, пока она поглотит тебя, — пел ее внутренний голос.
Потом они, молча, гуляли в плешивом скверике, совершенно не нуждаясь в словах. Зачем напрасно сотрясать воздух, немедленно выяснять даты, места рождения и другие анкетные данные, говорить о погоде и динамике развития рынка женского белья, зачем заполнять паузы пустых разговоров избитыми банальностями, если и так понятно, что они созданы друг для друга?! А все остальное придет: когда наступит время, она узнает, что в детстве он не любил парное молоко и боялся темноты, хотел стать археологом, но разве детские мечты когда-нибудь сбываются. Она же поведает ему о разводе родителей и смерти отца, о своем одиночестве, о том, что обожает ананасы и терпеть не может арбуз, признается, что до сих пор жутко любит розовый цвет (ты думаешь — это инфантильно?).
- Ведь для этого у нас целая жизнь, — не унимался внутренний голос Полины.
Вот так, легко и плавно вечер перетек в ночь, которая тихо рассеялась в точно положенное время. Парочка, наплевав-таки на условности и взявшись за руки, смело шагнула вперед, навстречу неумолимо надвигающемуся счастью.

это кусочег, афтирь сам исчо не знает кусочег чего. он просто спрашивает вашего компетентного мнения касательно стиля и все такое. агромная благодарность асилившим.