Ярь-медянка : Охотники за сокровищами.

Люди к господину Ханши попадали абсолютно разные и путями тоже разными; общим на этих путях было одно – долговая яма. С того момента и начинался отсчёт. «Я выплачу ваши долги», — обещал господин Ханши, — «но взамен вы должны будете на меня работать, пока мы не расквитаемся». А потом неизменно добавлял: «Вы заинтересовали меня».
Человек знающий, став объектом интереса господина Ханши, бросился бы молить кредиторов о последней отсрочке, а не получив ее, пустился бы в бега. Впрочем, хозяин Цирка Ужасов знал, когда сделать свое предложение, чтобы на него откликнулись даже те, кто считал его дьяволом во плоти. Так что, не будучи этим последним, все же сумел собрать под крышей своего предприятия тридцать семь душ.
Говорили, прапрадед господина Ханши прилетел ещё с первой космической экспедицией. Прилетел – и остался, хотя мог бы вернуться вместе с остальными исследователями. Его мотивы считали далёкими от бескорыстности, и это, похоже, оказалось наследственным. В любом случае, Ларри Ханши теперь бороздил обитаемые земли материка Ио, неся радость и увеселения жителям колоний. Сам себя он называл «Весёлый Ларри», но, хотя смеялся часто, искренности в том смехе не было ни на грамм.
И все же дело его пользовалось успехом. Здесь, вдали от инженерных центров обитаемой вселенной, не хватало ни специалистов, ни технологий, чтобы развернуть цифровую империю развлечений, привычную предкам нынешних переселенцев. Ларри Ханши составил себе представление о ней по трехмерным видеоматериалам и терабайтам фотографий, собранным в архивах. Знание это наполнило его сожалением: он увидел, что теряют они все, и что теряет он сам. Ощущение ускользания перспектив, почти физически болезненное, охватило его тогда, но Ларри сказал себе, что придется работать с тем, что есть, и так утешился.
Идею Цирка он наверняка тоже почерпнул из архивных материалов – больше неоткуда. Концепция, естественно, нуждалась в доработке, но мысль о жизни в разъездах очаровала Ларри, а с остальным он знал, что справится. Уже тогда владелец маленького, но тёмного бизнеса, господин Ханши умел найти подход к людям.
Так появился Цирк Ужасов, за двенадцать лет снискавший повсеместную известность. Место, где можно увидеть много удивительных вещей, и, поверьте, всё, чему вы станете свидетелями, каким бы чудовищным оно ни казалось, чистая правда. Так – хотя путь действительно у каждого был свой – сюда попали, среди прочих, Ганци и Арлер. Силач и человек-ящерица, как их назвали бы давным-давно. Но в Цирке господина Ханши имели хождение другие названия; изменились, впрочем, не только они.
И вот теперь эти двое наблюдали из окна турботрейлера, как ветер гонит через улицу песок. Трейлер был старый, но прочный, и все равно мелкие белые крупицы пробились внутрь. Проникли они и между чешуйками на руках и шее Арлера, так что он никак не мог избавиться от маячившего на краю сознания раздражения. Кого-то другого это бесило бы куда сильнее, но человек-ящерица отличался флегматическим темпераментом.
- Переспи с ней, — прошипел он. По привычке, потому что примесь крови змеелюдей с планеты Альба в нем была совсем небольшой. – Она так на тебя смотрит. И у неё наверняка есть деньги.
Предложение определенно имело смысл – господин Ханши платил своим сотрудникам некоторую сумму, которую в счет кредита удерживал почти всю, но принял бы в уплату и чужие деньги, появись они у должников. Другое дело, что взяться тем было неоткуда. Но дельце с этой женщиной действительно могло выгореть. О чём Арлер и толковал уже третий день.
- Не знаю, — протянул Ганци и перекинул жвачку из одного угла рта в другой.
Он был смазлив и мускулист, но кроме того – не очень умен и вспыльчив. Это последнее служило ему плохую службу всегда, но год назад Ганци избил сына хозяина злачного места из числа тех, в которые был вхож, и оказался перед дилеммой – заплатить огромные отступные или попасть в руки хозяйских головорезов. Ларри Ханши появился вовремя и помог ему решить проблему.
- Не знаю, — повторил Ганци. Он всё так же глядел за окно, но теперь склонил голову набок, словно пытаясь различить за воем ветра перестук трости директора.
От природы господин Ханши обладал непримечательной внешностью. Среднего роста и телосложения, миловидный только когда улыбался, он легко мог затеряться в толпе. Но должность директора Цирка обязывала, и Весёлый Ларри постарался, чтобы соответствовать. Тёмно-бардовый пиджак он дополнил канареечного цвета галстуком и сапогами из униформы звёздного флота, а волосы отпустил почти до плеч. Вдобавок ко всему, в виде дани далёкому прошлому, он завёл себе трость. Один мастер, тоже из числа должников господина Ханши, встроил в неё лазерный кнут и ещё кое-какие полезные дополнения, и сотрудники Цирка справедливо побаивались этого безобидного с виду аксессуара.
Но сейчас Ганци опасался зря и сам знал это. Получи он деньги, Ларри не поинтересовался бы их источником. Не стал бы он и мешать – проценты по кредиту с лихвой перекрывали временные убытки от потери сотрудника. К тому же, господину Ханши не впервой было внезапно терять членов труппы. И всё-таки Ганци сомневался.
Цирк стоял в городе уже неделю – серия представлений в честь конца сезона начиналась только в следующую пятницу, и перед ними Весёлый Ларри решил дать всем отдохнуть. Чтобы избежать лишних соблазнов, отдыхали они в этой глуши. Но сначала Цирк здесь всё-таки выступил, и вот тогда-то и появилась та женщина.
Сам Ганци её, конечно, заметил – такое попробуй не заметь, – но потом выкинул из головы. И уж тем более не обратил внимания на интерес старой грымзы к себе. Он видел только то, что хотел, и в этом тоже крылись причины его множественных неприятностей. Однако Арлер был слеплен из другого теста, а философский склад характера делал его почти недоступным для зависти. Человек-ящерица усмотрел в таком повороте дел выгоду, и хотел, чтобы Ганци пошёл и извлек её для себя. А может, и для них обоих.
Впрочем, в человеко- (и змее-) любие приятеля Арлер не очень-то верил. И все равно перешел в наступление:
- По договору тебе работать здесь ещё пять лет. Ты правда хочешь проторчать тут столько?
Ганци вздохнул. Со своим мужественным подбородком и как бы случайно падавшей на глаза чёлкой он сейчас как никогда напоминал героя с обложек женских журналов.
- Она какая-то странная, — скривился он.
- Ну ещё бы. Какой ещё старой деве-то быть?
Ганци хотел было добавить, что женщина странная даже для старой девы, но промолчал. На самом деле, он не очень-то разбирался в предмете.
- Всё равно, — он упрямо мотнул головой.
- Ей, может, много-то и не надо, — зашёл с другого бока Арлер. – Заговори с ней, когда она в следующий раз сюда заявится. Ну а если поймёшь, что не сможешь, тогда и чёрт с ним.
Такой вариант Ганци устроил больше. Он снова пожевал потерявшую вкус жвачку и кивнул со снисходительным видом:
- Ну, может быть.
Ветер бросил в окно трейлера очередную пригоршню песка.
Арлер, отмотавший уже половину своего времени в Цирке теневой бухгалтер, растянул сухие губы в довольной улыбке. Если из этого что-то выйдет – хорошо. Нет – ничего ужасного. Но глупо было бы не попытаться.



Она появилась на следующий же день: в своей вечной чёрной вуали, которую носили здесь многие женщины, чтобы защититься от песка, и длинном пальто с глухим воротником. Дорога, у которой встал стоянкой Цирк, шла из города к предместьям, где, как узнал Арлер, и находился дом этой женщины. Снова завидев скорбно застывшую на обочине фигуру, человек-ящерица пихнул Ганци локтем. Они только что покончили с завтраком и сидели теперь в тени одного из тентов.
- Ну? Вот она. Давай.
Ганци не шелохнулся, но прошла секунда, другая, и под немигающим взглядом человека-ящерицы он поднялся. Спина его, когда он двинулся через двор, однако, выражала крайнее неодобрение.
- О тебе же забочусь, — пробормотал вслед ему Арлер.
Сам он остался на своём месте и с такого расстояния не мог, конечно, слышать, о чем говорил Ганци с женщиной, но был уверен, что не ошибся, и первым словом действительно стало: «Эй!» Арлер возвёл глаза горе, подвернул под себя костлявые чешуйчатые ноги и предался созерцанию.
Женщина откинула верхний слой вуали. С её стороны это требовало немалой смелости: многие побоялись бы демонстрировать объекту своих воздыханий покрытое белилами увядшее лицо при свете дня. Ганци переминался с ноги на ногу, то и дело отбрасывал с глаз чёлку и вообще, на взгляд Арлера, держал себя довольно глупо. Но женщина этого явно не замечала: неловкость и напряжение в её позе, стиснутые на ручке сумки пальцы – всё говорило о том, как важен для неё этот разговор. В конце концов, Ганци распрощался с ней и вернулся к тенту.
- Рия-Кармелина, — потрясенно выдохнул он, усаживаясь рядом с Арлером, и фыркнул. – Рия-Кармелина!
- Её так зовут?
- Да.
Они помолчали: человек-ящерица выжидал, а Ганци собирал разбежавшиеся мысли.
- Она пригласила меня в гости, — сказал, наконец, он.
- Так это же отлично! – обрадовался Арлер.
Ганци рывком повернулся к нему.
- Слушай, ты. Не вижу ничего отличного.
Арлер только улыбнулся. К норову приятеля он давно уже привык.
- Ладно тебе. Остынь.
Они помолчали ещё. Ветер по-прежнему гонял по сухой земле песок, на противоположной стороне лагеря кто-то переругивался. Потом скрипнула дверь и раздался ровный голос Ларри Ханши: этим утром директор ненадолго вернулся в Цирк. Секунду спустя тишину не нарушало уже ничто.
- А как она вообще?
- Ужасно, — признался Ганци. – Просто ужасно.


Дом у Рии-Кармелины был двухэтажный и весь какой-то скособоченный. Тесный даже для трех человек и слишком большой для нее одной. И всё-таки, хоть из-за осевшего грунта он и валился набок, в постройке чувствовался достаток. Ещё виднее он стал внутри. Палас из кварцевой нити в прихожей, покрытые цветными эмалевыми орнаментами шкафы, пусть старые, но внушительные, чистые светлые стены и посуда, тоже расписанная какими-то узорами. Глядя на все это, Ганци убеждался в правоте Арлера. Деньги у Рии-Кармелины действительно могли быть.
Ничего себе клад-то, в такой глуши. Кто бы подумал. Мысль эта Ганци взбодрила.
- А вы давно тут живете? – спросил он.
Рия-Кармелина чуть не выпустила из рук чашку, в которую наливала разведённый концентрат. Тонизирующий напиток или что-то вроде того. Ганци такое обычно не пил.
- Довольно давно. Это не мой дом, — предупредила она следующий вопрос. – Он достался мне по наследству.
- А. Троюродный дядя или ещё какой дальний родственник?
Рия-Кармелина склонила голову и поставила перед Ганци чашку.
- Я его почти не знала.
На вид ей могло быть и сорок, и пятьдесят пять. Худая, но не тощая, с костлявыми ловкими руками. Фигура терялась под мешковатым платьем. Откинутая вуаль – теперь оба слоя – обрамляла лицо Рии-Кармелины и заставляла её выглядеть почти болезненно бледной. Ганци отвел взгляд и незаметно вздохнул. Ему нравились пышные грудастые брюнетки. Хотя, конечно, при случае он не брезговал и фигуристыми блондиночками, и рыжими. Полгода жизни в Цирке заставили его поумерить свои аппетиты, но не настолько, чтобы позариться на это морщинистое пугало.
Рия-Кармелина обхватила пальцами свою кружку и робко улыбнулась. Точь-в-точь школьница на первом свидании.
К счастью, много ей действительно было не нужно, и вскоре Ганци хватило проницательности это понять. Даже одна простая попытка обнять Рию-Кармелину могла бы испортить всё. Горизонт расчистился от неприятных перспектив, и Ганци немного расслабился. Так, что сам даже не заметил, как разговор перешёл на Цирк.
Рассказывать об истории, которая привела его туда, Ганци предусмотрительно не стал, но это не помешало ему упомянуть, что контракт он расторгнуть не может, и обругать директора. Не только за это, впрочем. Приятностью в обхождении Весёлый Ларри не отличался.
- Вернулся сейчас и опять за своё, — скривился Ганци.
Рия-Кармелина нахмурилась и поджала и без того тонкие губы. Выражение беспокойства, которое другую женщину могло бы сделать милой, её заставило казаться только старше.
- Но что в нём такого плохого?
К чести Ганци, преувеличивать ему не пришлось. Ларри Ханши действительно был лжив, лицемерен, жаден и достиг в искусстве вымогательства поразительных высот. Даже специфическое обаяние, которое можно было в нём отыскать, складывалось из тех же самых качеств – и незаурядного ума. Впрочем, долго жаловаться на свои неприятности Ганци не любил, так что тему, выставлявшую его не в лучшем свете, замял.
Рия-Кармелина, похоже, приняла уязвленное самолюбие гостя за скромность. По крайней мере, улыбалась она всё чаще и, не будь такой бледной, вот-вот могла бы начать краснеть.
Когда темы для разговора – и без того немногочисленные – иссякли, она ушла в кухню, но вернулась расстроенная.
- Как же так. Я думала, предложу вам чего-нибудь перекусить. А купить-то и забыла. Совсем из головы вылетело. Глупая, глупая. – Она выглядела растерянной: и правда не могла поверить, что допустила такую оплошность. – Придется теперь снова в город идти.
Ганци возможности ненадолго улизнуть и одновременно проявить галантность только обрадовался.
- Давайте я схожу, – предложил он.
Рия-Кармелина моргнула – а потом просияла.
- Конечно! Я буду очень вам благодарна. Сейчас принесу денег.
Она развернулась и исчезла в спальне. Ганци поразился её скорости – не старческой совсем, а потом скользнул взглядом в комнату и не поверил глазам. Дверь Рия-Кармелина за собой закрывать не стала и стояла теперь над большой стальной шкатулкой, нимало не заботясь присутствием в доме незнакомого человека. Подобная наивность поразила Ганци до глубины души. А потом крышка шкатулки хлопнула, и он отвёл взгляд.
- Вот, держите, — Рия-Кармелина протянула ему сложенный пополам кредитный билет Межгалактического Банка. – Купите, что вам захочется.
Ганци пообещал так и сделать и сбежал по лестнице вниз. В его мозгу уже начал выстраиваться незамысловатый план. Цирк уезжает только через три дня, а значит, время ещё есть. С поддержанием закона в этих маленьких городках всегда было не ахти, а Рия-Кармелина наверняка ещё и постесняется на него заявить. Ну а даже если заявит – он уже будет отсюда далеко. Нужно только разведать её привычки и подкараулить, когда хозяйки не окажется дома. По пути в город он найдет Арлера и всё ему расскажет. Тут Ганци себя оборвал. Нет, он сделает всё сам.
Но на деле Ганци не потребовались даже эти нехитрые ухищрения. Когда он вернулся, Рия-Кармелина заявила, что сейчас непременно чего-нибудь приготовит, и попросила гостя подождать наверху. Обнаружив в своем распоряжении такой шанс, Ганци поначалу растерялся. Планы планами, но по натуре он не был вором, хотя деньги спускал всегда с удовольствием и без оглядки на их источник.
И все же он решил, что нужно хотя бы ознакомиться с содержимым шкатулки. Как знать, может игра вообще не стоит свеч, и Арлер переоценил состояние Рии-Кармелины. Свидетельства благосостояния, которые уже видел Ганци, вполне могли быть последними крохами былого богатства.
Открыв шкатулку, он оторопел. Внутри неряшливой кипой лежали кредитные билеты – старые, вылинявшие, и поновее. На дне к ним примешивались титановые разменные монеты и бумажные деньги, которые, как знал Ганци, имели хождение на другом конце материка лет сорок назад, — наследие троюродного дядюшки, похоже. Этих денег хватало, чтобы пять раз откупиться от Ларри Ханши.
Но пять раз Ганци откупаться было не надо, да и постеснялся он брать всё, хоть потом, уже на выходе из дома, и пожалел.
Засунув за пазуху ворох кредитных билетов, Ганци вернулся в комнату и дождался Рию-Кармелину с едой. А часом позже уже вернулся в Цирк.


- Ну, успешно? – поинтересовался Арлер, завидев приближающегося Ганци, и подмигнул.
- Отвали, — огрызнулся тот. – Ларри ещё тут?
Брови – вернее, кожа на надбровных дугах – человека-ящерицы поползли вверх.
- Настолько успешно? – удивился он, но, заглянув в лицо Ганци, едва различимое в густо-синих сумерках, кивнул. – Да, у себя сидит.
Арлер проследил за тем, как приятель – хотя теперь уже, похоже, бывший – скрылся за тентом, выждал минуту и двинулся следом.
Он не считал любопытство чем-то постыдным: в его ситуации просто необходимо было знать, что происходит вокруг. Впрочем, он взял себе это за правило еще задолго до того, как стал человеком-ящерицей в Цирке Ужасов, и ни разу за свою жизнь не пожалел. Все его беды были связаны с недостатком информации, а вовсе не с ее наличием.
Погрузившись в эти размышления, Арлер не сразу понял, что споткнулся о трость Весёлого Ларри. Одно то, что она валялась тут на земле, уже не сулило ничего хорошего, но, присмотревшись, он заметил, что дверь в трейлер директора прикрыта как-то неплотно.
Арлер остановился. Меньше всего ему улыбалось оказаться во что-то впутанным. Оглядевшись по сторонам, человек-ящерица сделал шаг к трейлеру и собрался уже сделать второй, когда дверь распахнулась и из нее вывалился Ганци. На лице его застыл ужас – чрезмерный даже для самого мрачного из возможных вариантов. Арлер собрался было призвать приятеля – может, пока не такого уж бывшего – к спокойствию, но тот только вытаращил глаза и унесся в темноту.
Человек-ящерица подождал пару секунд. Трейлер директора стоял в отдалении от остальных, и происходящим здесь не заинтересовался больше пока никто. Нужно было спешить. Арлер посмотрел по сторонам ещё раз и заглянул в дверь.
Открывшееся зрелище заставило его брезгливо скривиться. На залитом кровью полу распростёрся с разодранным горлом Ларри Ханши. Он был, несомненно, мёртв. Вокруг россыпью валялась пачка новеньких кредитных билетов: перед смертью директор, похоже, считал деньги. Мысль, что убийцей был Ганци, даже не пришла Арлеру в голову. Он слишком хорошо знал, на что тот способен, а на что – нет. Но Ганци убежал отсюда так, словно за ним гналась сотня песчаных дьяволов, а значит…
Он едва успел отступить в сторону. Рия-Кармелина, как она назвалась, сейчас ничем не напоминала себя прежнюю. Костлявые пальцы были выпачканы красным, а под ногтями, как отметил человек-ящерица, застряли кусочки мяса директора.
Арлер хотел было обругать себя, но передумал. Узнать оборотня с планеты Рийя он бы не мог все равно. Они, эти существа, были очень редкими даже в куда более населённых галактиках.
- Ууу! — провыла Рия-Кармелина в ночь. – Ууу! Вернииись!
Арлер предусмотрительно не издавал ни звука и не шевелился. Из того, что читал о Рийских оборотнях, он вспомнил сейчас только одно: чем дольше они носят личину, тем сложнее им ее от себя отделить.
- Я убила его для тебя!
С каждым произнесенным словом в оборотне всё больше становилось от той женщины, которую Арлер заметил неделю назад смотрящей на Ганци после представления.
- Он больше ничего тебе не сделает, — всхлипнула Рия-Кармелина, а потом перевела взгляд на свои руки и вздрогнула всем телом. Действительно всем – дрожь сотрясла ее от ступней и до самой покрытой сбившейся вуалью макушки. Теперь перед Арлером стояла насмерть перепуганная старуха. И вот она-то, наконец, заметила его.
Секунду они смотрели друг на друга, а потом Рия-Кармелина вскрикнула и вихрем унеслась в ночь. Туда, где стоял её – но не её, на самом деле – дом. Слишком быстро даже для самого лучшего бегуна.
Впрочем, припомнил Арлер, жители планеты Рийя могли развивать скорость до ста миль в час. Человек-ящерица оглянулся по сторонам в третий и последний раз, а потом осторожно шагнул внутрь трейлера и склонился над телом господина Ханши.
- Ну и грязь же ты развела, — проворчал он, рассовывая по карманам кредитные билеты. Те, которые не успели ещё намокнуть.