vmironov : Мастер и материал

Я где-то слышал, что если ребенок в детстве перенесет нервный стресс, то это в дальнейшем очень сильно отражается на его психике. Не знаю, как отразился на моей психике тот случай, о котором хочу я поведать, но мне кажется, что он презабавный.

Как всякий нормальный мальчик, я воспринимал уроки, как свое свободное время. И рисовал в тетрадках танки, морские побоища, даже нарисовал чертеж подводной лодки в разрезе. Но меня постоянно за это ругали, потому что все это делалось на предметах, на которых этого от меня не требовали. А требовали нечто иное, что мне было вовсе неинтересно.

Как рисовать, так же я обожал лепить, и кусок крепкого пластилина или оконной замазки всегда находился у меня под рукой вплоть до выпуска из школы (один мой приятель, когда я рассказывал ему эту историю, поинтересовался, что именно я лепил в старших классах. Ведь понятно, что если в пятом классе ты покажешь слепленного клоуна или белочку, весь класс будет в восторге. А в девятом, например, ей уже одноклассников не удивишь. И я ему ответил, что в старших классах я лепил голых баб, которые имели у одноклассников ошеломляющий успех).

Одна проблема была в том, что хорошего материала достать было нелегко. Детский пластилин, который был в ассортименте местного универмага, был очень мягкий и форму не держал. Ну, скажем, колобка или чебурашку из него сделать можно, а вот о такой форме, как голая женщина, помышлять даже не стоит.

И вот в один прекрасный день, находясь на уроке биологии, я увидел, что в книжном шкафу, который стоит рядом со мной, рядом с пластиковой моделью курицы, лежит огромный кусок коричневого пластилина. То ли они ремонтировали им чего-то, то ли для других хозяйственных надобностей, но материал для лепки лежал классный.
Желая не быть наказанным, но и заполучить пластилин, я решил просто его завернуть в газету и спрятать за батарею и забрать потом, если его не хватятся. А если хватятся и я попаду под подозрение, я им найду пластилин за батареей. Быстро проделав всю операцию и закончив первый урок, я стал ждать заветного часа, когда стану счастливым обладателем бесценного материала. Два других урока я просто представлял, какие прекрасные формы вскоре мною будут созданы.

И вот на уроке алгебры учительница отправляет меня за классным журналом в учительскую. Проходя мимо кабинета биологии, я увидел, что он никем не занят. Я решил, что час настал. Более подходящего момента придумать было нельзя.

Но когда я достал заветный сверток, я с ужасом обнаружил, что масса внутри него представляет собой некую теплую жижу., так как пластилин почти три часа лежал на раскаленной батарее. Хорошо кулек газеты был большой и не позволял пластилину вытечь. Я быстро решил, что нужно его перепрятать в какое-нибудь другое, прохладное место. Например, в мужской туалет, откуда я его после уроков и возьму уже твердым и остывшим.

Когда я проходил мимо учительской, мой кулек, который я так бережно нес, став влажным от горячего пластилина, в одном месте порвался и часть пластилина у меня шмякнулась на пол одной аккуратной лепешечкой.

Понимая, что с этой лепешечкой сейчас связываться не стоит, я решил ее не трогать, а аккуратно (если ее на перемене не растопчут по коридору) отодрать, когда она подсохнет. Я взял журнал, отнес все, что осталось, в туалет, и пошел на урок алгебры. Но, не просидев в сладких грезах и пятнадцати минут, я услышал школьный звонок и громкий голос директора школы из динамиков, который приказывал прервать урок и всем классом выстроиться на линейку перед учительской.

Все встревожились, потому что понимали, что что-то произошло. Обычно такое делали, когда объявляли учебную гражданскую тревогу. Но они нас предупреждали заранее, чтоб никто не пугался и не было паники. А тут без предупреждения – явно что-то произошло.
Когда все построились перед учительской в коридоре, я заметил к своей радости, что моя коричневая лепешечка лежит, никем не тронутая, почти подсохшая и готовая к употреблению.

И тут директор произносит очень чувственную и надрывную речь о том, что за его долгую педагогическую деятельность на его памяти было много всяких безобразий, хулиганств и даже случаев вандализма, но вот ТАКОЕ в стенах школы он видит первый раз. И почему-то указывает на мою лепешечку.

Я сначала не понял, что такого ужасного и безобразного директор нашел в моем безобидном кусочке пластилина. И к удивлению стал наблюдать, что с директором солидарны многие.

Все с ужасом и даже отвращением смотрят туда, куда указывает директор, а некоторые почему-то даже зажимают нос.

Директор, продолжая свою речь, объясняет всем, что тот, кто это сделал, сейчас находится среди нас. Что тот, кто на третьем уроке под дверью учительской ТАКОЕ сделал, стоит где-то между нами и все это слышит. «Я обращаюсь именно к нему (то есть я понял, что директор обращается именно ко мне). Если он не трус и не подлец, то пусть он выйдет и сознается, иначе все будут стоять и ждать, пока он этого не сделает».
Кто-нибудь может представить себя на моем месте? В этот момент я понял весь ужас своего положения.

«Выходить или не выходить?» — решал я и прогнозировал дальнейший ход событий. Ну подержат нас здесь часа два-три, ну потом отпустят, и каждый будет насылать проклятья виновнику сего происшествия. Позовут техничку тетю Клаву с совком убирать кучку, а лепешечка к совку и прилипнет. А если еще вспомнят о пропавшем пластилине, то все концы сойдутся на мне. Поэтому, чем больше простою, тем сильнее будут наказывать, причем как учителя, так и свои. Из-за меня же будут стоять мучиться.

Так вот, директор взывал к моей совести. Он продолжал психологическую атаку. Осматривая класс, он призывно выкрикивал: «Ну давай, выходи! Чего стоишь, ты же меня слышишь».

И я вышел.

Могли подумать на кого угодно, многие тогда попадали под подозрение.

Немая сцена, вся линейка видит, как я подхожу к директору, опускаюсь перед ним на корточки и начинаю аккуратно отдирать эту лепёшечку от пола. При чем я так волновался, что вместо своих объяснений почему-то неосознанно слепил забавного зайца. И голосом, просящим пощады, протягивая его директору, я пролепетал: «Это не то, что вы думаете. Это у меня здесь пластилин упал. Нечаянно. По неаккуратности.» ...

Долго думали, как меня наказать, хотели даже выгнать из школы, но на носу был осенний бал, и мне было поручено его украшать. Но самое приятное было то, что про пластилин никто не вспомнил и он-таки остался у меня. Вспоминая этот случай и себя в раннем возрасте, могу сказать, что отчета я этому не отдавал, но интуитивно чувствовал, что хоть творческий путь и увлекателен, но бывает дьявольски тернист.