Шева : Пиеса

Действующие лица:


ДОКТОР: Между сорока и пятидесятью. Выше среднего роста. Располагающей наружности. Бородка. Как любят говорить женщины, – интересный. Если сравнивать с профессором Преображенским и известной ялтинской фотографией Антон Палыча, ближе к последнему. По натуре — эпикуреец, гедонист, сибарит. Характер нихуя не нордический.


ОНА: Лет…Касательно женщин-девушек вопрос всегда непростой. Скажем так: между двадцатью и двадцатью пятью. С формами, ласкающими взор и призывающими случайно их коснуться. Характер нордический — то есть, даже если хуйово, никому в этом не признается.


ОН: Внешне — долговязый ботан пертурбатного периода. Все время хочет. Что утомляет. Найти не может. Психи. Глюки. Но не так прост, как кажется. Остр на язык. Начитан. По характеру – хитрый распиздяй.


НАРОД: народа должно быть дохуя и разного. Иначе не покатит.


БАБКИ: заебавшие всех две бабки-старпера из «Аншлага».


КРОВАТЬ: реальный сценарный реквизит – металлическая кровать середины прошлого века с блестящими шишечками вверху ножек. Без матраса. Но с панцирной сеткой.


НОВЫЙ ГОД: никто его не видел, но почему-то все ждут прихода. Веселый.


АКТ 1


Мизансцена: Уютный кабинет ДОКТОРА. Сидя за столом и постукивая карандашом по пустой чашке, вазочке, стетоскопу, черепу? да какая, нахуй, разница? но постукивать он должен обязательно! другой рукой он держит очки, дужку которых с умным видом покусывает крепкими для его возраста зубами. ОНА сидит перед ним, как школьница, теребя на коленях какой-то всраный платочек, и заканчивает свой рассказ.


ОНА: …И что я уже против этих угрей и прыщиков не делала, — ничего не помогает! Причем, если б, я извиняюсь, хоть в таком месте, что не видно, а то ж – на лице! Прическу даже вынуждена носить такую, чтобы волосами прикрывать!

ДОКТОР: Так, анамнез мне предельно понятен. Должен заметить, болезнь усугублена еще тем, что зима, авитаминоз и прочее, прочее, прочее. Но — ничего страшного. Сейчас назначу вам соответствующий курс лечения, и все будет, как поет одна страшыдла – ха-ра-шо!


Что-то долго пишет. На латыни.
Начинает читать. Опять же — на латыни.
ОНА нервничает, сердится, затем, не выдерживая, перебивает.
ОНА: Доктор! А по-простому вы можете сказать?
ДОКТОР снимает очки.
Кладет их на стол.
Смотрит на нее. Строго. Но — по-отечески. Как отметил бы, пожалуй, Владимир Георгиевич.
ДОКТОР: могу, милочка, могу. Однако, есть и народные средства.
ОНА: Я бы лучшее…народное.
ДОКТОР: Извольте. Ебаться, вам надо, девушка. Причем интенсивно. Причем — чем раньше начнете, тем раньше кон…тьфу, извините, тем раньше избавитесь от всех этих нездоровых явлений, о которых вы говорили.


ОНА: Вы знаете, в душе я с вами согласна, но…есть одно но.
ДОКТОР: Какое же?
ОНА: Не с кем.
ДОКТОР: Что так? Вы же молоды, хороши, милы…сексапильны в конце концов!
ОНА: А….вы, извиняюсь, могли бы?.. Вы симпатичный.
ДОКТОР: Как говорил поэт, — сыграть на флейте водосточных труб?
ОНА потупилась.
ДОКТОР: Если моя флейта и ваши трубы — с превеликим удовольствием!
ОНА: Так может завтра и начнем?
ДОКТОР: Думаю, курс надо начать сегодня же. Уж очень все запущено. Сейчас я вам выпишу квитанцию в кассу.
ОНА: Что за квитанция?
ДОКТОР: Об оплате.
ОНА: Как?! Я думала…
ДОКТОР: Простите, вишневый сад – это не у нас, это – за углом. А у нас — частная клиника. Иначе — не могу-с.
Дает ей квитанцию.
ОНА: Но почему так дорого?!
ДОКТОР: Сразу две процедуры: орально, вагинально. Хочу заметить: делаем все очень качественно. Многолетний опыт. Зарубежные тренинги, знаете-ли, тоже недешево обходятся. Сертификат качества признанной аудиторской фирмы. В случае претензий, издержки – за наш счет.
ОНА: Ну…что ж. Лечиться то надо!


АКТ 2


Мизансцена: ОНА в коридоре клиники. Подходит к концу очереди в кассу. Обращается к долговязому парню, который стоит последним.


ОНА: За вами?
ОН: Не заржавеет.
ОНА смотрит на его угреватое лицо, рецепт с подобными как у нее каракулями.
ОНА: Золотник?
ОН: Не мал и недорог. По любви — бесплатно!
ОНА: Уговорил, проклятый.
Рвут рецепты и удаляются.


АКТ 3


Можно и не третий, можно и без цифири. Но если с номером, — не меньше трех раз. Ибо.


Мизансцена: Театральный зал. В зале — НАРОД. На сцене в две шеренги стоят СТРЕЛЬЦЫ. Их фигуры синхронно покачиваются из стороны в сторону, напоминая русскую дружину перед боем с тевтонцами в фильме «Александр Невский». От них исходит небольшой гул, похожий на мычание. Который изредка перемежается искрометным матом. Из-за спин СТРЕЛЬЦОВ Дидье Маруани, мотая в экстазе головой, пускает солнечные зайчики по потолку зрительного зала.


На импровизированном киноэкране за спинами СТРЕЛЬЦов видеоряд:
…поршень движется в какой-то трубе
…солдат, похоже восемнадцатого века, чистит ствол ружья шомполом
…матрос Кошка чистит банником ствол корабельной пушки на борту фрегата
…головка баллистической ракеты в замедленной съемке высовывается из шахты
…двое мужиков пилят бревно двуручной пилой
…детская коляска скатывается по Потемкинской лестнице в Эйзенштейновском «Броненосце Потемкине»
…матросы на известных якобы документальных кадрах бегут под арку Зимнего
…выстрел «Авроры»
…конница Буденного лихо скачет в польский плен
…крупным планом — Котовский умывается и ожесточеннно трет вафельным полотенцом бритую голову
…реклама какой-то поебени со слоганом в конце, — Ты – не один…
…из какого-то исторического фильма толпа мужиков раскачивает подвешенное на цепях толстенное бревно и мерно херачит им по кованым воротам крепости.
Автор честно признается, что идею спиздил, но не помнит — откуда.


Звуковая дорожка:
…Во поле березонька стояла…люли-люли, стояла…
…Сладку ягоду…
…Маруся…а слезы кап-кап-кап…
…Эх, дубинушка, ухнем!.. еще раз…сама пойдет!
…America Rammstein‘a
…симфония Прокофьева, под которую каппелевцы в каком-то фильме идут в атаку
…Песенка Гурченко из фильма «Карнавальная ночь».
Она тут причем, спрашиваете? Да хер его знает. Зато автор точно помнит, что в этом эпизоде ничего не пиздил.


НАРОД: безмолвствует.


Вдруг изображение и звук пропадают.
И свет гаснет.
И в наступившей черной тишине очень отчетливо слышен ритмичный скрип.
Ничего не видно, но понятно, что это — КРОВАТЬ.
Где-то.
В лучах подсветки СТРЕЛЬЦЫ кладут алебарды на плечи и энергично размахивая ими в такт скрипу, уходят за правую и левую кулису.
На сцену выбегают БАБКИ.
Одна говорит другой, — …ты талдычила — сношаются, сношаются! а я присмотрелась — ебутся!!!


НАРОД безмолвствует.
Ибо – ирония судьбы. А против судьбы не попрешь.
Падает занавес.
На нем надпись большими буквами: НОВЫЙ ГОД!
И чуть ниже, маленькими: приход.