Грузинский газэлист Махнадзе : возвращение (ч. 1)

Олег красивым абриколем загнал «свояка» в лузу. За соседним столом послышались одобрительные возгласы. Затем последовал прямой шар в среднюю, который он сыграл нищенским ударом, не рискуя сделать подставку сопернику.
— Слог – человек, как сказал Карамзин, – Сергей наполнил рюмки, стараясь утаить гримасу разочарования.
- Не в этой игре, да и не про меня. Всегда шатает из стороны в сторону. Другое дело ты – походка, почерк, даже куришь – во всём своя манера, натура.
Сергей подошел с полными коньячными рюмками.
- Олег, — сказал он, — я знаю тебя с восьмого класса. Я и жизнь знаю класса с седьмого – восьмого, с тех пор как остался один за старшего с братьями, сестрой и склеротичкой прабабкой. И уже давно не верю ни в Деда мороза, ни в бескорыстную любовь, ни в оправдательный приговор без денег, — его голос становился всё громче.
- Сергей, на нас смотрят. Я всё расскажу потом, обещаю. Ты дашь мне то, о чём я тебя попросил?
- Не перебивай. — Пророкотал уже не человек, а орган весом за шесть пудов. — И ещё. Ты никогда не умел играть в бильярд, «американку» два часа мусолил, пока не выносили пьяным. А там, где ты отдыхал год и два месяца, в карты можно научиться, и ещё, пожалуй, многому. Но бильярд! Да так, как сейчас, ровно, уверенно. А осанка, осанка то.
Он упал в кресло. Шумно отдышавшись, выпил, не глядя на друга. Затем, всё ещё недовольно качая головой, произнёс.
- Под водительским сиденьем твоим уже, ребята час назад положили. Не понимаю, ничего не понимаю. Неужели она стоит того, чтобы так рисковать, а дружище? – Голос его стал мягче, а глаза смотрели по-прежнему, ласково.
- Дело не в ней. И не в сыне.
- Тогда в чем, объясни старику?
- Рецикл. Ну, как бы перерождение. Вот жил человек, сомневался, искал, находил. Потом всё, взрослым стал. Понял где добро, где зло. Для себя — значит добро, значит правильно. Кто мешает – зло. Всё по полочкам. Жена – значит деньги, одежда. Ребёнок – игрушки, только не мешай. Друзья – те от кого польза. Как тебя сохранил, удивляюсь?
- А я мудрый клоун, — Сергей довольно улыбнулся и скорчил рожицу.
- А потом вся отлаженная система ценностей рушится, а ты можешь только наблюдать. Пытаешься всё назад вернуть – только хуже выходит. Пытаешься заново жить – сплошное лицемерие. Ну, прямо как в писании « новое вино в старые меха». И на самое дно. Становишься отходом. Естественный или искусственный распад. Дальше процесс восстановление вещества, говна, в которое я превратился. Заново воссоздаётся что-то ещё нужное, способное приносить пользу. Ну, вот и со мной что-то похожее произошло.
- Да, брат. Тут лишний раз промониторишь дела свои и с генералами в бане дружбу закрепишь, а то, вон как людям в сизо голову сносит. – Сергей поднялся, дал знак телохранителю, что пора. – Олег, ты хороший парень. И всегда таким был – надёжным другом и партнёром, нормальным мужем и отцом. Ну, попал, ну выпутался. Отдохни с месяц, вся дурь выветриться. А про Ленку… тут конечно сын, понимаю, но у них как бы любовь, сплошная стабильность. Финансовая тоже – у него отец учредитель банка. Опасения излишне. Тебя ждут, чтобы развестись. Думаю, глупостей ты не должен наделать. В общем, не слабак, знаю, справишься.
Друзья обнялись. Олег немного задержался, заказал ещё кофе.
На улице мело, но сигарету выбрасывать не стал. Открыв дверь Туарега, пошарил под сиденьем. В тряпичном свёртке на ощупь узнал знакомый рельеф ТТ. Он вспомнил, что уже полтора года не держал оружия в руках. Прислушался к себе. Нет, ничего не осталось. Просто кусок железа и всё.
Для начала заехал в торговый центр в отдел «Paul&Shark», весьма удивив продавщиц выбранной чётко и быстро полной осеннее — зимней экипировкой, которую и одел тут же, сложив старое в мешок и попросив выбросить его. Далее салон, мойка, лёгкий обед. В санузле долго смотрел в зеркало. Глаза стали другими. Как у студента, ясными и немного наивными и, как у старика, задумчивыми. Страха в них уже не было, но и смелости тоже. А вот она сейчас очень нужна, предстояла встреча с сыном.
Стараясь просто ни о чем не думать, Олег подъехал к детскому садику. Прошел через два поста охраны и зашел в группу. Голос сына узнал сразу – звонкий, эмоциональный, с еле заметным дефектом речи при волнении. Малыш оправдывался перед воспитателем за плохое поведение на обеде. Набрав полные лёгкие воздуха и выдавив его в ладонь, чтобы снять напряжение, он перешагнул порог группы.
- Следовало по крайней мере позвать меня. Даже если ты прав, всегда лучше решить конфликт мирно. Так Алеша? – Воспитатель строго смотрела на насупившегося пацана лет шести – семи. – Прошлый раз ты вёл себя разумно. Значит можешь.
- А-алефтина Леонтьевна, я же сказал ему…
Ребёнок посмотрел на дядю в дверном проёме и замер, нахмурив брови. Он так всегда делал, когда что-то или кого-то вспоминал.
- Папа?
- Да сынок, да Алёшка, — противный комок в горле мешал говорить, — я, вот, приехал и сразу к тебе.
- Ты так долго был на Дальнем Востоке, редко звонил.
В голосе сына не было уж такого сильного упрёка. Он говорил, как показалось сперва, спокойно.
- Алёша, это твой папа? – Заулыбалась воспитатель, оценивающе разглядев новоприобретённый гардероб и одобрительно склонив голову набок, — ну так подойди к нему, поздоровайся.
Олег сам первым протянул руку и приветливо улыбнулся. Дистанция нужна была во избежание сильнейшего внутреннего порыва. Хотя, а ну его, сам не зная кого, послал подальше Олег, и крепко обнял Алёшку, поднял его и пристально посмотрел в глаза. Да, мой сын, мой и я смогу его защитить, думал он, всё крепче сжимая малыша.
- Ну, папа. Ты чего! – Алешка, как котёнок, выкарабкался из цепких объятий. – Ну ты даёшь, чуть кишки не выдавил. Давай, я сейчас доиграю немного и мы поедем домой… или к тебе. – Здесь малыш немного смутился, но детская психика в таком возрасте быстро включает защиту от негатива и ребёнок, спустя пару секунд уже увлеченно играл с друзьями.
Олег не стал разговаривать с воспитателем, хотя она так и вилась около него, а вышел на улицу и закурил.