Алексей Буйлов : Когда речка была чистой (Пролог и первые две главы)

Пролог

Яркое солнце совсем по-летнему припекало. Вокруг стояла чудная тишина, еще недавно потрясаемая звонкими переливами церковных колоколов, зовущих к заутрене. В нежно-голубом небе весело резвились ласточки, а с дороги нет-нет, да и прилетал ласковый ветерок, колыхая молодые листочки одиноко стоящей рябинки. Облупленные ступеньки паперти были полностью усеяны нищими, которые подставляли свои ужасные лохмотья теплым солнечным лучам. Несколько лакированных экипажей с сонными кучерами на козлах, дожидались своих хозяев на давленой травке сбоку от дороги. Взмокшие жеребцы мерно жевали эту травку, и вяло отмахивались своими черными хвостами от надоедливых мух.
Но вот вздрогнула дверь и из церкви начали выходить люди. В это же мгновение воздух наполнился заунывными мольбами, жалобными стонами и причитаниями:
- Пода-а-а-йте, Христа ради!
- Ба-а-а-рыня, неделю не едал! Дайте копеечку!
- О, боже, боже! Помогите несчастному!
- Господин, ради бога! На хлебушек! – протягивая дрожащую руку, завыл один особенно безобразный нищий-горбун.
- На, возьми! Помолись за меня, грешного.
-Век за вас буду боженьке молится, милостивый господин! – восклицал горбун.
“Ага, две копейки… Сахарозаводчик Свеклов все же хороший человек. Не первый раз мне милостыню подаёт.… А вон конторщик Полыховский, тот жадный. Никогда и копейки не дождешься от него.… Ну, точно! Взял и мимо прошёл, жмот!…А вон вдова Мартынова, так та щедрая женщина. Всё о нищих заботится. Слыхал, хочет она в городе приют устроить для таких оборванцев как я…Хорошо бы! Хоть крыша над головой появится.…А это кто? Что-то я его не узнаю… Рыжие бакенбарды, острая бородка…Стоп! Неужели это он?!.. Наверняка, он! Да и условные знаки те же: прикосновение двух пальцев к левому рукаву сюртука.… На разговор меня зовёт. Значит, я им нужен.…Но как они меня нашли? ”
Пока горбатый мысленно удивлялся, подававший знаки мужчина отошел к рябинке и остановился подле неё. Спустя минуту туда подковылял и горбун.
- Нищим заделался, Фёдоров? – осведомился обладатель бакенбард.
- Каждый зарабатывает на жизнь, как умеет, — спокойно ответил горбатый.
- Ну, ты молодец, конечно! Так приклеить горб! – восхищался он. — Ведь выглядит как настоящий! Если б не твой голос, никогда бы не признал тебя в таком амплуа!
- Слушай, Миш. Как это вы меня нашли?- поинтересовался Фёдоров. — Я же так хорошо спрятался.
- Довольно легко,- улыбнулся Миша. — Спутникового слежения у нас, конечно, здесь нет. Но есть полно осведомителей по всей империи. У Директора ведь большие связи.
- Мне это известно. И всё же я неплохо умею заметать следы. Где же я допустил ошибку?
- В Рязани, на цирковом шоу с канатами, — пояснил Миша. — Ты выступал в нём под сценическим именем “Лётчик”, пока тебя не вышибли. А слово “лётчик ”, страус ты ощипанный, придумано было позже. Пока таких людей называют авиаторами.
- Да-а-а…, — вздохнул мнимый горбун. — Вот говорила же мне мама – “учись, сынок”, а я всё — спорт, спорт! Прокололся как последний дилетант…. Ну а дальше, что?
- Дальше? А дальше, — осклабился он, — я узнал от одной миленькой девушки-циркачки, что ты поехал в эту дыру.…Эх, ты, горе-профессионал! Сообщил то ей зачем? Влюбился?
- Это тебя не касается! – вспылил Фёдоров. – Говори по делу!
- Ладно, ладно, Ромео! – успокаивающе произнёс Миша. — Я ж так.…А по делу вот что, — он перешёл на шёпот, — Директор тебя прощает и хочет вновь видеть в своем штате…Ты же ценный кадр…
- А ценные кадры разве выкидывают на улицу? – злобно спросил “горбатый”. — Разве их оставляют без гроша в начале двадцатого столетия? С ними, по-моему, совсем по-другому поступают!
- Ты знаешь, за что тебя уволили..., — ледяным голосом сказал Миша. — Но твои грешки теперь забыты, и тебе не надо больше прикидываться нищим, просить милостыню и жить в клоповнике.… Только согласись и для тебя начнется прежняя, нормальная жизнь!
- Опять до следующего увольнения, — ухмыльнулся Федоров. — … Ну а “ученики” то кто?
- Да парочка не ценящих жизнь охламонов. Всё как обычно…. Так ты вернешься? Что мне Директору сказать?
- Скажи, что я согласен…

Глава I
Закадычные товарищи
Перед Цербером ночного клуба предстали двое молодых людей. Один из них, тот что был повыше, имел мягкие черты несколько полноватого лица, спокойный, умный взгляд зелёных глаз и самодовольную полуулыбку. Одет он был дорого и со вкусом, и казался довольно равнодушным ко всему, что его окружало. Другой из них, тот что пониже, имел скуластое азиатское лицо с хитрыми карими глазками и жёсткие черные волосы. Он был строен, плечист и одет в дешёвую, пеструю одежду, которая весьма выгодно обтягивала его спортивную фигуру. Он, напротив, казался очень оживленным и даже немного нетерпеливым.
“Та-а-к,- мысленно оглядел ребят Цербер, — Ну с этими всё понятно: стильный парень — мажор, а его накачанный друг — халявщик…. У первого куча бабок, а второй поможет их потратить.… Что ж, пропущу, ” — со знанием дела заключил он.
- Проходите, — сухо ответил страж и отошел в сторону.
Устремившись в свободный проход, двое молодых людей миновали еще несколько охранников и металлоискатель. Когда последнее препятствие оказалось позади, они весело перемигнулись и тот, кого охранник окрестил “халявщиком ”, сказал:
- Ух-х! Так просто оказалось…. И стоило мне париться…
- Правда, зря, Костян. – отозвался его друг. – Ерунда всё это… Ты лучше с меня пример бери. Я вот вообще редко парюсь из-за чего-то. Пройду – хорошо, не пройду – ну и плевать!.. Но всё же классно, что сегодня без косяков …
- Да уж, Макс! — усмехнулся Костян. – Тебе — то нужно переживать! Тебя же всегда фэйсеры не пускают.… Но ты видел, как я нагло с ним? Я ведь прямо в глаза ему смотрел, типа: “Что мне твой клуб! Я могу в тысячу похожих заведений пойти, если захочу… ”
- Точно, Костян! Ты само нахальство!
Но тут их разговор прервала громкая, бабахающая музыка и они вошли в центральный зал. Костя, не дожидаясь официантки, сразу же направился к бару заказывать выпивку. Через полчаса оба друга были довольно пьяны и находились в приподнятом настроении.
- Смотри, какая симпатичная блондиночка, – кивнул Костя на соседний столик.
- П-х-х-х, подумаешь! – фыркнул Максим. – Ничего особенного…. Вот её подружка — действительно красотка. Даже меня впечатлила.…Ну, Костян, — подмигнув другу, продолжил Максим. – Раз нравится, то давай, иди к ним. А я тут подожду…
Максим девушек сторонился. Он был очень самовлюбленным юношей, и не без основания считал, что за знакомством могут последовать и серьёзные отношения, которых он всегда избегал, догадываясь, к каким трудностям это может привести. Ведь за девушкой нужно непременно ухаживать, всячески угождать и потакать ей, а ещё ежедневно выносить все ёё капризы и безумные выходки. Однако ничего подобного Максим допустить не мог, иначе на себя времени бы уже не оставалось.
Между тем, Костя уже целых пять минут сидел с двумя девчонками — блондинкой и брюнеткой, и что-то каждой из них шептал на ухо. Девушки поочередно смеялись и шептали ему в ответ. “Сейчас он и меня позовёт”, — с безразличием предположил Максим. И действительно, спустя минуту, Костя интенсивно замахал ему рукой, что означало: “Ну чего ты? Давай, иди к нам!” И он пошёл.
Светленькую звали Леной, а темненькую — Катериной. Чтобы общение прошло гладко, Максим всем заказал по алкогольному коктейлю, естественно за свой счет. На очереди были танцы. Костя, ловко подхватив Леночку, унесся с ней в пляс. Оставшись наедине с Катериной, Максим подробнее изучил внешность девушки и полностью убедился в её исключительной красоте.
Более привлекательной особы Максиму видеть не доводилось. Он никак не мог сообразить, что же так привлекло его к Катерине. Может, это миловидное личико и эта очень стройная фигура? Или эти влажные, чёрные глаза? А, может, всему виной лучезарная улыбка и приятный, нежный голос? Нет, не в этом дело. Причина скорее в том, что Катя была совершенно не похожа на всех виденных им прежде девушек. Она выглядела гостьей из какой-то далёкой, прошлой жизни, которая случилась давным-давно, возможно лет сто или двести назад, когда все было так невинно, так непорочно. “Другую такую девушку, как она, сегодня навряд ли встретишь”, — подумал Максим, и тут вдруг его захлестнуло волной поэтического настроения, никогда ранее ему не свойственного. В мыслях юноши одна за другой всплыли романтические строчки:
Средь этой пошлости таинственной,
Скажи, что делать мне с тобой –
Недостижимой и единственной,
Как вечер дымно — голубой.
“Откуда это?.. Хм.… Из Блока, кажется…. Да, точно! Стихи о прекрасной даме!.. Обалдеть! Как будто именно о ней поэт и писал…. Прочту- ка я ей эти строчки…. Не сейчас, чуть попозже”, – воодушевлённо подумал он.
А пока разговор что-то не клеился. Но юношу выручил вернувшийся с танцев Костя. Он предложил всем спуститься в кальянный зал, чтобы побеседовать там в тишине, не надрывая голоса. Все четверо с радостью приняли это предложение.
В кальянной говорил больше Костя, а Максим в основном слушал.
- …Да-да, девчонки! — все больше хмелея, кричал Константин. — Я занимаюсь боксом с девяти лет. Мои братья — чемпионы России по этому виду спорта. Я тоже мог бы им стать, но года три назад забросил постоянные тренировки. Однако держу себя в хорошей физической форме. Вот, поглядите, — и он нанес несколько показных ударов несуществующему противнику.
“Ну да, конечно! — мысленно усмехнулся Максим. — Держит он себя в хорошей физической форме. Интересно, как это? Уж не постоянно ли выпивая? Я и не упомню, когда он последний раз на тренировку ходил или гантели в руках держал. Заливает, как обычно!”
-Я человек занятой…,- продолжал Костя.
“Так-так, — приготовился Максим.- Послушаем очередную песенку о том, что он постоянно в делах, в заботах…”
- …Недавно приобрел тачку. Подумываю на работу устраиваться. С авто намного проще…
- Да ладно! — засмеялась Катя. — А без машины то что, никак? На работу не берут?
- Берут! — огрызнулся Костя. — Но с тачкой, знаете….как — то попрестижнее будет. Да и кем идти работать? Грузчиком? А если есть личное авто, то и курьером устроиться можно!
- Для того чтобы работу хорошую найти, — снисходительно улыбнулась Катерина, — не обязательно “тачку” иметь. Самое главное в наше время — светлую голову иметь на плечах, а к ней — хорошее образование. Да, кстати, Костя, а ты учишься где-нибудь?
- Я?.. Да… учусь на заочном, — бормотал Костя. Видно было, что разговор о высшем образовании ему явно не нравиться. — В Уральской финансовой академии. На экономиста.…А вон Макс в ЮУрГУ учится. Он у нас ботаник.
“Ага! – весело подумал Максим. – На меня решил разговор перевести. Ну что ж.”
А вслух сказал:
- Да, в ЮУрГУ. На инженера. Но в отличие от Кости, я действительно учусь.
И заметив недовольство на лице своего друга, он продолжил — удовлетворенный:
— Считаю, что со специальностью не промахнулся. Сейчас предприятиям нужны хорошие инженеры. Это актуально. Кроме того, учеба в универе облагораживает человека, делает его порядочным, интеллигентным. Каким, я собственно, и являюсь, — хвастливо закончил он.
Тут случилось воистину необъяснимое. Молчавшая все это время Лена вдруг вскочила, да как возопит:
- Ты не смеешь! Слышишь?! Не смеешь ты называть себя порядочным человеком! — бесновалась девчонка. — Ты…самолюбивый бездельник и пьяница! Ты не смеешь!!
- Прости….- обомлел шокированный Максим. — Я — самолюбивый бездельник и пьяница?! Лена, ты сума что — ли сошла? Или перепила коктейлей?
- Перепила?! — воскликнула девушка. — Я лишнего никогда не пью! А вот ты, — ткнула она в Максима пальцем, — и ты тоже, — тут она неожиданно указала на Костю, — вы оба еще как пьете. В двадцать лет только и делаете, что хлещете пиво и водку. А ещё с девушками пытаетесь познакомиться, нахально рассчитывая их соблазнить разговорами о машине и своими сомнительными достоинствами. А у вас их нет — нет никаких достоинств! Одни недостатки, слышите? Какие девушки?! Вам нужно запретить семью создавать! Ведь в будущем она будет обречена на несчастье! Ваша жена, дети, — все станут страдать от вас, тупых и гадких алкоголиков …
- Точно сбрендила девчонка! — оборвал её Максим. Поначалу он принял эту колкую, обидную речь за шутку, но чем дальше заходила Лена со своими обличениями, тем яснее юноша понимал, что девушка говорит серьёзно и тем сильнее ему хотелось остановить её.
-Обалдеть! – вспыхнул он.- Мало того, что нас унижает, так еще и будущее наше пытается спрогнозировать. Зачем же так сгоряча, Лен? Может, просто нужно узнать нас получше? Скажи мне, на основании чего ты выводы делаешь? Так…посмотрела на нас хмельных и решила, что мы гадкие пьяницы? Глупо как-то…
- Мой аргумент следующий, — холодно отозвалась “сбрендившая”. — Я прекрасно знаю ваше будущее, ваше порочное будущее…Я его видела...
- А-а-а! Наверное, у тебя машина времени есть. Прям, как в романе Г.Уэллса? Да? – ядовито пошутил Максим.
- Насмехайся, дурак! Насмехайся!- ненавистно говорила Лена.- Позже ты сам его узнаешь…
- Извините, ребята, — вдруг вмешалась Катерина. — Моя подруга не в себе. Это всё из-за алкоголя. Коктейли действительно на мозг давят, — оправдывалась она. — Леночка начинает беспричинно злиться и кричать на каждого. Нельзя ей пить…
-Угу, — недовольно буркнул Костя, молчавший всё это время. — Больная она какая-то, ей бы полечиться…
- Ага! Твоей подруге определённо не помещает посещение лечебницы, — зло заметил Максим. – В них, кстати, даже ночью приём идёт…
- Я её лучше домой отведу, мальчики. Пускай поспит. Ну, — обратилась она к дрожавшей от ярости подруге, — пойдем, дорогая. Нам пора.
“Дорогая”, бросив напоследок испепеляющий взгляд на Максима и Костю, резко повернулась и пошла к выходу. А Катерина, вместо того, чтобы последовать за подругой, тоже выкинула фокус: нагнулась и поцеловала в щеку сначала одного, а потом другого юношу.
- Извините, ребята, — как ни в чем не бывало, повторила она. — До встречи. — И пошла к выходу.
“Жаль…. – грустно подумал Максим. – Такая девчонка убегает!…А ведь зацепила она меня! Первый раз в жизни я так серьёзно увлечён!.. Эх, если б не её полоумная подруга!..”
- Катя, постой! – сам от себя не ожидая, крикнул Максим. – Или оставь хотя бы свой номер телефона. Я, знаешь, не прочь вновь встретиться с тобой….
- Мы ещё увидимся, Максик, — загадочно бросила она. — Не переживай.
После возмутительной выходки Елены минуло уже минут двадцать, а Максим всё еще не пришёл в себя. Потягивая давно потухший кальян, он с раздражением думал о глупой девчонке, так несправедливо обидевшей его и Костю, и о прелестной Катерине, так волшебно очаровавшей его холодную душу и так скоро исчезнувшей.
- О чем задумался, Макс? — спросил Костя, долго наблюдавший оцепенение своего друга.
- Всё думаю об этой…ненормальной, — отозвался он. — И чего она там плела про будущее? Бред какой-то.… Наверное, наркотики перед клубом принимала…
- А зрачки то у неё нормальные, — заметил Костя. — Просто дура! И ничего более… и её подруга, небось, не далеко ушла. По ним обоим сумасшедший дом плачет.
Максим не считал Катерину психически нездоровой, но возражать не стал — не хотелось. Ему вообще последние минут десять ничего не хотелось. Разве что только уехать отсюда и лечь спать.
- Костян, — произнёс он.- Поехали домой, а?
- Хорош! — заупрямился Костя. – Веселье только начинается, а ты — “поехали”!.. Давай, взбодрись! Мы сейчас так отожжём! Ты ведь сам этого хочешь, я знаю!
Максим и сам не знал, хочет он того или нет, но так как противостоять оптимизму товарища было невозможно, то ему оставалось лишь покориться.
Костя и дальше продолжал “охоту” на девушек, однако все попытки оказались тщетными. В конце — концов, Косте и самому эти поиски надоели до чёртиков. Да и деньги практически все были потрачены. У Максима осталось чуть-чуть — на такси.
- Может, поедем…, – вторично предложил Максим.
- Поехали,- со вздохом сказал Костя. – Все равно здесь делать больше нечего.
Ребята вышли на улицу, и начали с жадностью глотать ночной воздух летнего Челябинска. После прокуренного клуба вдыхать прохладную свежесть казалось им невероятным блаженством. На душе сразу стало легче, приятней. А тут еще таксист весело замахал рукой — предлагал подвезти на его машине.
- Ребята, вам куда? Садитесь ко мне. Недорого! — зазывал он.
- До вокзала за сколько? — осведомился Костик.
- Да за полтинник!
- Идёт! — обрадовались юноши.
В третьем часу ночи в городе не было ни души. Лишь иногда по пути встречались небольшие группки пьяных полуночников, бредущих неизвестно куда. Уже немного оставалось до дома, где жил Максим, как вдруг таксиста остановили сотрудники ГАИ.
-Страусы ощипанные! Встали на пути! И чего им тут надо? – негодовал водила.
- Пьяных ловят. Много их развелось нынче, — зевнул Максим.
- Сейчас сдерут, — пригорюнился таксист. – А я скорость превысил…
Но проверявший документы сотрудник ГАИ даже слова о превышении не сказал.
- Счастливого пути, — пожелал он.
- Ага…, — буркнул водитель. – Лучше бы стритрейсеров тормозили, страусы ощипа.…Вот чёрт! – воскликнул он. – Двигатель заглох. Давай, рыдван, заводись!
Однако машина заводиться отказалась. На все попытки её оживить, она отзывалась недовольным фырканьем и чиханьем. От скуки и усталости, Максима начало клонить в сон. И всё же сквозь дремоту он услыхал звук шагов, внезапно раздавшийся очень близко от него. Приоткрыв глаза, Максим в ужасе отпрянул от стекла – так зловеще и странно было лицо стоявшего в каких-нибудь нескольких метрах сотрудника ГАИ. Юноше показалось, что милиционер смотрит на него как тигр на загнанного оленя.
- Слушай, шеф, — сказал он. – Тут гаишник на твою машину уста…..
Но договорить Максим не успел: зловещий милиционер резко рванул дверь на себя и со всего размаху вколол что-то острое в его плёчо.
- Какого лешего?! — закричал Макс. — Вы что творите?! Костян, помоги! Бо-ль-но!!!
Костик не мог помочь, ибо тоже был “заколот” сообщником милиционера – таксистом, который придерживал парня, чтоб тот не извивался.
- Караул! Помогите!…Костян!…Что же это такое? — уже совсем тихо простонал он. — Я умираю…
Сознание помутилось, и силы покинули его.

Глава II
Утро нового дня
Очнулся Максим в ужасно неудобной позе и в полнейшей темноте. Жесткий пол и пыльный воздух сразу дали понять юноше, что он не у себя дома и даже не у кого-нибудь на квартире. Но где же он тогда находится? Пожелав узнать это, Максим приподнял своё затекшее тело и стал вглядываться во тьму. Не увидев абсолютно ничего, он неожиданно ощутил резкую боль в затылке, полностью сковавшую его голову.
“А-а-а! – заныл Максим. – Голова просто раскалывается! И зачем я так много пил вчера?!.. Стоп!– задумался он. — А, собственно, что было вчера?.. Хм, не могу вспомнить, хоть убей! Как будто провалы в памяти…М-да.…И почему я среди этой кромешной тьмы? Кто мне объяснит?.. Может, Костян?.. Ведь единственное, что помню – это то, как мы с ним решили пойти в ночной клуб… ”
- Костян, ты здесь? Отзовись! – хрипло позвал он.
Тишина.
Где-то неподалеку пели птички, и раздавался монотонный треск, будто рубили дрова. Решив, что дальше валятся на твёрдом полу не имеет смысла, Максим поднялся и стал на ощупь пробираться в нужном, как он предполагал, направлении. Вдруг юноша обо что-то запнулся и с грохотом повалился на пол.
- Да, чтоб тебя! – взвыл он от боли. – Чего это тут наставили?!
Но после падения случилось и нечто более интересное – Максим теперь кое-что видел. В метрах трёх от себя он распознал лучи солнечного света, проходившие сквозь какие-то щели. Подобными щелями была усеяна вся деревянная стена, принадлежавшая, как оказалось, старому сараю. Сарай этот был завален разным хламом: сломанными метлами, граблями, измазанными в мазуте шпалами, тележечными колесами, дровами, пробитыми бочками, прогнившими узорчатыми дверями, рыжими от ржавчины рельсами и прочей ерундой.
“Обалдеть! Ну и какого чёрта я делаю в сарае?! – удивлялся Максим. – Это что, дружеский розыгрыш?.. Костян решил пошутить надо мной?!.. Если так, то он совсем обнаглел, пьяная рожа! Это слишком жестоко!.. Хотя…, — чуть успокоившись, подумал юноша,- где бы он смог найти сарай?…В деревне, что — ли?.. Сложно представить, чтоб он до такого додумался!.. Тут нечто другое”.
-И, тем не менее,– уже вслух продолжал парень. – Пора выбираться отсюда.
Увидев дверь, юноша подошел к ней и попытался её открыть. Дверь не поддалась.
“Та-а-к, — протянул он. – Заперто.… И что это значит?
Внезапно ужасная догадка озарила его: “Вот жесть!!! А если меня похитили?!.. Если сюда сейчас зайдут похитители, и станут меня пытать?! Прямо как в американских триллерах.… О боже! Почему это случилось именно со мной?!”
Понимая, что в данной ситуации звать на помощь бесполезно и этим можно только ухудшить ситуацию, Максим стал думать, что же ему предпринять. “В первую очередь нужно вооружиться!”- решил он и стал искать какое-то подобие оружия. Осмотрев старую рухлядь, юноша остановил свой взгляд на рукоятке лопаты. Взяв и подержав увесистый черенок в руках, Максим остался доволен.
Второй мыслью юноши было попробовать оторвать или пробить хлипкие доски сарайчика. Только он начал расшатывать самую сухую доску, как раздался скрип отпираемой двери. Максим мгновенно подскочил и спрятался в левом, самом темном углу сарая. Не успел он даже замереть, а внутрь уже ввалился “похититель”. Это был широкоплечий мужчина лет сорока с длинной чёрной бородой, в засаленной одежде и в грязном бежевом фартуке. На шее у него висел свисток, а в руках он держал охапку березовых полешек. “Похититель” прошёл мимо Максима, не заметив его.
“На бандита этот мужик никак не похож. На дворника какого-нибудь или мясника – возможно, но на похитителя — нет…. И вообще он меня не ищет, а пришёл, чтобы дрова бросить”, — так думал Максим, стоя в тени и не выпуская, однако, черенка из рук.
Мужик, между тем, повернулся и хотел было выходить из сарая, как вдруг приметил силуэт в углу.
- Кто это тамова? А ну выходи! – рявкнул он.
Максим понял, что его заметили, и сделал несколько шагов вперед.
- Что ты тутова делаешь, а? – продолжал грубо спрашивать мужик, подозрительно оглядывая юношу подслеповатыми глазами. – Стащить что-нибудь хотел, каналья?!
- Нет, конечно! – обиделся юноша. – Как вы могли такое выдумать? Неужели мне нужны ваши шпалы или метелки трухлявые?
- Ты мне зубы не заговаривай! Говори, зачем сюды залез, а то околоточного позову! – кривил губы невоспитанный, потихоньку пододвигаясь к Максиму.
- Зовите хоть целую армию, не испугаете! Я каждому понятно объясню, почему я нахожусь здесь. Вы лучше послушайте сначала…
Но мужик оборвал рассудительную речь юноши. Он с ловкостью тигра прыгнул на Максима, выбил у него черенок из рук и, прижав к пыльной стене сарая, стал вязать ему руки.
- Да ТЫ…, Да ВЫ.…Как смеете?!.. Я законопослушный гражданин!…Оказался здесь из-за дружеской шутки,… чуток подшофе… — негодовал он, пытаясь освободиться от цепких объятий наглого мужика.
- В полиции разберутся, кто ты, откудова ты и почему ты здеся был, — поучительно хрипел грубиян. – Трепыхаться не надо.
От боли и обиды силы Максима удесятерились, и, несмотря на то, что мужик был сильнее Максима раза в два, ему удалось вывернуться и отпихнуть наглеца. Почувствовав свободу, юноша во всю прыть бросился вон из сарая.
- Куды собрался, стой! – завопил мужик и, подняв на шнурке свисток, дунул в него со всей мощью своих лёгких.
А Максим бежал, бежал, не разбирая дороги. Он перемахнул через связку брёвен, какое-то корыто, пролетел над утлой оградкой, и нёсся дальше, без оглядки. Свист и ругательства мужика преследовали его, но это бы ещё ничего. На шум прибежал усатый человек в форме и тоже начал гнаться за ним. С криком “стой, а то стрелять буду” он стал уже догонять запыхавшегося Максима. Испугавшись стрельбы, юноша оглянулся на усача — и зря: прямо на его пути коварно расставила свои оглобли старая телега и он, запнувшись об них, растянулся на земле.
- Ну, что, родненький, добегался! – торжествующе выдохнул усач и вдруг встал, как столб.
Заметив смятение человека в форме, Максим подпрыгнул и снова приготовился бежать. Но было слишком поздно: бородатый мужик уже успел обойти его сзади, загородив своим широким телом дорогу. Маленькие, довольные глазки грубияна победоносно смотрели на него, дескать “попался, голубчик!”.
- Попался, голубчик, — будто читая Максимовы мысли, промяукал бородач.
Однако человек в форме довольным не выглядел. Скорее, он был раздосадован чем-то. Вопрос, заданный им помощнику по ловле, это подтвердил:
- Ты кого догонял, воронье пугало?
- Как кого, ваше благородие! Вора, самого, что ни на есть. Он в сарай залез. А его тамотко с поличным и пымал, — гордо закончил мужик.
- Ты на вора то своего посмотри, — резковато сказал усатый. – Разве он похож?
И вдруг (Максим это заметил), какая-то догадка пробежала по лицу усатого.
- Барин, вы не ушиблись? – неожиданно протянул он, заискивающе обращаясь к юноше. – Ежели вдруг что сломали себе, не гневайтесь на меня-с и вот на этого, — ткнул он на бородача. – За вора вас приняли, забулдыга, думали-с. Ошиблись, ненароком.… А коли к доктору надо, так у секретаря здешнего дрожки есть… в больницу, не прикажете-с?
Юноша стоял, словно громом пораженный. Всё это: и чудаковатый усач в мундире со сверкающими пуговицами, и мрачный бородач в дворницком фартуке и со свистком, и странная их речь, испещренная множеством архаизмов, — казалось до того невозможным, до того чудным для человека двадцать первого века, что Максиму только и оставалось, что недоуменно хлопать глазами. В его голове быстро возникали самые разные мысли: “Барин, ваше благородие – вот чушь! Что ещё за обращение?.. А бородатый злобно пялится, глазёнки так и сверкают…Быдло чёртово!.. А мундирчатый, дурак, лебезит передо мной, как перед президентом или министром каким.… Однако всё, похоже, в поряде…. Сейчас отвяжусь от них.… Лишь бы удачный момент выгадать!”
Удачного момента долго ждать не пришлось. Усатый, не умолкая не на минуту, говорил и говорил о каком-то “Харитоне Ивановиче — душевном человеке-с и благодетеле”, о городской больнице, что она “непременно высший сорт-с”, о “самых быстрых во всём свете дрожках”, а потом вдруг спросил:
- Вы, наверное, Сергея Сергеича Филатова друг? Знаем, слышали-с о его лихих кутежах. Любят они-с разыгрывать на хмельную головушку своих товарищей. Известно дело-с.
- Да, да, — радостно закивал Максим, чувствуя, что вот он – шанс быстрее избавиться от этих двоих. – Любит Серёжа разыгрывать друзей. Сначала напоит их до беспамятства, а потом такое вытворяет. Одного из наших…- начал спешно выдумывать юноша,- он ночью со свирепым псом в комнате запер. А другого…
- На каланче за ногу подвесили-с, — весело перебил его усатый. – Утром они-с проснулись, а земля то над головой. Ха-ха, — захохотал он. – Как же, помним-с. Сами снимали-с. Поелику я не раз самолично наблюдал утехи-с дорогого Сергея Сергеича, то про вас сразу догадался. Не то, что этот, уххх! — погрозил он кулаком бородачу. – Дворник, что с него взять. Ни ума, ни.…Одно слово — метла!
- М — да, — принужденно улыбнулся Максим, победоносно смотря на угрюмого дворника. Тот последнее время вообще был как-то невесел и походил на пришибленного пса, отруганного хозяином за излишнюю ретивость.
“Но хватит комедию ломать, — подумал юноша.- А то не дай бог этот “шкаф” бородатый вмешается. Может всё испортить”.
— Ну ладно, — уже немного серьезнее сказал юноша. – Устал я тут с вами. Ничего не пил, не ел. Мне идти нужно.
Усач мгновенно перестал веселиться и робко поинтересовался:
- Вы ведь не подадите на меня жалобу, барин? Я не виноват-с. Служба такая-с. Не приведи господь, выговор будет. А дома жена, двое детушек, их кормить надо…
- Не волнуйтесь, я не стану жаловаться. Что было, то было, — твёрдо ответил Максим, а мысленно вновь удивился подобострастному поведению человека в форме. – Это и вправду не ваша вина. А вот его, — решив отомстить, кивнул он на дворника. – До свидания!
И облегченно вздохнув, Максим торопливо побрел от них прочь. Но ещё долго юношу преследовал услужливый голос усатого, старательно кричавшего вослед, что “дрожки у нас непременно самые лучшие-с, а дворник – болван каких мало-с“.
“Они точно пьяные! – резюмировал молодой человек. — Надрались и не контролируют себя… Что ж, всё как обычно. Только усатый, видимо, трезвее своего другана, поэтому и испугался. Думает, что я в ментовку на них заявлю ”.
Далее юноша обнаружил себя в глухом переулке, с обеих сторон застроенном кособокими сараями и какими-то хибарами с продырявленной крышей. Поблизости пока не было видно ни единой души, и Максима этот факт весьма расстроил:
“Где же это все?.. Хотя бы один человек мимо прошёл, — сокрушенно думал юноша. – А то я ведь даже дороги до Челябинска не знаю,… Надеюсь, позже кто-нибудь встретится.… Судя по сараям, это ещё не населенный пункт…”
То, что он находился в непростой ситуации, Максим понял сразу, когда в кармане нашарил лишь наручные часы. Ни телефона, ни денег не было. Ситуация осложнялась ещё и тем, что его друг Костян — пропал. А как его найти, юноша не имел ни малейшего понятия.
Миновав хибары, Максим оказался на пригорке. Отсюда молодому человеку открылся отличный вид на необъятное пространство, всюду застроенное продолговатыми зданиями, и обнесённое довольно высоким деревянным забором, кольцом смыкавшимся где-то позади него. Одни строения были одноэтажными и походили на бараки, а другие строения были врыты в землю по крышу и сильно напоминали землянки. Куда бы юноша ни посмотрел, – везде он замечал эти жалкие жилища, и лишь церковь со старинным кирпичным зданием, да железнодорожная ветка со станцией, выделялись среди них.
“ Выходит,- размышлял Максим, – что всё это время я находился в какой-то деревне…. Но тогда откуда эти бараки? В деревне же бараков нет … Может, я попал в тепличный сектор, построенный китайцами. Я слышал, нечто подобное есть за городом.… Тогда и бараки объясняются “.
Однако объяснить своё нахождение здесь, Максиму пока не представлялось возможным. Закончив обозревать местность, он спустился с пригорка, и направился в сторону деревни. Только он приблизился к ней, как ему тут же повстречались жители. Вопреки ожиданиям, это были не китайцы.
“Значит всё-таки деревня… Что ж, хорошо! — радостно заключил юноша.- Тем проще мне будет убраться из этого места ”.
Среди деревенских особенно много оказалось женщин и детей. Максим к ним присмотрелся и поразительная картина бедности бросилась ему в глаза: босые в запачканных и изношенных платьицах женщины, возраст которых было сложно определить из-за измученного, болезненного отпечатка на их лице; босые и одетые в невообразимые лохмотья дети, предоставленные сами себе по недосмотру матерей; жёлтенькие, сморщенные старушки, впалыми и безжизненными глазами смотревшие на окружавший их мир.
- Ого! – ахнул он.- Вот это беднота! Просто ужас какой-то…
Жизнь в деревне, по-видимому, шла своим ходом. Одни женщины стирали одежду в огромной лохани и развешивали её на протянутых от корявого столба к ветхой будке верёвках, другие ходили с коромыслом за водой, третьи сидели на завалинках и штопали трижды перештопанное мужское платье. Ребятишки весело озорничали в серой дворовой пыли, гоняли и дёргали за хвосты-метёлки добродушных тощих собак, со звонким лаем круживших вокруг них. В окне одного низенького барака Максим заметил несколько старушек, что-то стряпающих у белоснежно выбеленной печки.
Мужчин же было мало. В этой людской кутерьме юноша увидел лишь дюжину мужиков, трудящихся возле нового неоконченного барака, да деда с клюкой, дремавшего под берёзкой. Именно к старику и решил обратиться Максим, так как он единственный ничем не был занят. Подойдя к берёзке и шаркнув ногой посильней, чтоб дед очнулся, юноша сказал:
- Здравствуй, отец. Не подскажешь, где я нахожусь?
Дедуля приоткрыл глаза и с явной неохотой буркнул:
- Как где? Так напился, что уже и не упомнишь? Память отшибло? Драть вас всех надо за пьян...,- и рассмотрев получше Максима, он приосанился и учтиво закончил: В Переселенке, ваше благородие!
- Да что вы все, сговорились, что — ли?!- возмутился юноша.- Только и слышу: “ваше благородие!”, “ваше благородие!”…. Или вот…”барин”, «не изволите ли?”… К чему этот почёт? Из-за того, что я городской, да?.. По-моему это довольно глупо…
- А как же мне к вам, батюшка, обращаться? — недоуменно спросил он и робко прибавил: Не гневайтесь на старика, восьмой десяток, а ума не набрался…. Слепенький, хорошенько вас не разглядел, знаков отличия не увидел-с… Голос, слышу, молоденький, вот и ляпнул…. Может-с, вернее ваше превосходительство или…
- Какие знаки отличия, какое “ваше превосходительство”, отец?! Ты разве не видишь, что я простой студент,… Что за обращение??.. Мы же не при царе живём!
- Не при царе?! – с ужасом воскликнул он. – О господи, что же это! Не при царе-батюшке?! А тогда как?.. При паламете? Не приведи господь! Неужель, на батюшку нашего, кормильца, покушались? Я тут сплю, ничего не знаю! Револьюцию проспал!
“Точно дед из ума выжил.… Причём здесь революция, царь?”, — думал Максим, а вслух сказал:
- Тебе, отец, голову сильно напекло. Берёзка от солнца совсем плохо защищает… Ты бы в дом пошёл…
-…Господи Иисусе!…что же…как же это…Револьюция…, — продолжал причитать старик. — Я уж думал, не случится более…Несчастье.… Ой, несчастье!.. Весь век мой таков.…Постоянно бес нас, грешных, искушает.… Еще при Александре Освободители жил, так тогда батюшку тогось…Царствие ему небесное!
Но Максим его уже не слушал. Махнув рукой на деда, он искал себе более разумного собеседника. Вдруг взгляд юноши остановился на худеньком пареньке, который сидел на лавке и стругал ножиком деревянные бруски. Паренёк этот был одет в рваные чёрные штаны, бос и немного чумаз. В курчавых волосах его застряла отлетевшая от ножа стружка, и кое-где даже свисала с непослушных локонов на смышлёное, веснушчатое лицо. На вид ему было лет одиннадцать.
“Не глупый мальчишка, сразу видно. Он — то уж точно мне поможет”, — решил Максим и, склонившись над пареньком, добродушно спросил:
- Ты что вытачиваешь, гвардеец? Фигурки?
Паренёк оторвался от работы и стал с любопытством осматривать Максима. После непродолжительной паузы он ответил:
- Не гвардеец я, барин, — осклабился мальчуган, – меня Васькой звать. А стругаю я солдатиков. Для Митьки, братца моего. Закручинился он больно тутова без игрушек, вот и мастерю я, покуда время есть. Хочу таких сделать, чтоб каждую бляшку на ремне рассмотреть можно было…
- Да-да, — рассеянно ответил Максим. – Мне тут дед сказал, что эта деревня Переселенкой зовется. Верно?
- Верно, барин, — кивнул Васька, а юноша, поморщившись, продолжил:
- Ты, Васька, случайно не знаешь, какая маршрутка отсюда до Челябинска едет? Или автобус?
- Чегось? – подпрыгнул мальчуган. – Какой еще “тобус”, барин? Дилижанс, что – ли?
- Да хотя б и дилижанс! — начал раздражаться непонятливости паренька Максим. – Где он останавливается?
- От вокзала недалече. До самого города везёт. Скрипучая такая колымага. Я однажды сзади за неё уцепился и катался, пока хлыстом не согнали…
Неожиданно речь мальчонки прервал пронзительный гудок, а вслед за ним грохот подъезжающего поезда. Максим невольно посмотрел в сторону станции и опешил — приближался не товарняк какой-нибудь, а настоящий паровоз! Восхищенный юноша не верил своим глазам: старинная машина, будто только что сошедшая с музейного пьедестала, стремительно двигалась в сторону станции, издавая пыхтящие и свистящие звуки. Но многотонное чудище, как ни странно, восхитило лишь Максима. Большинство же прохожих не удостаивало машину и взглядом, а люди, обратившие внимание на прибывший паровоз, оказались торговцами, которые тут же схватили свой скарб и кинулись торговать на перрон.
“Ну и равнодушие! – недоумевал юноша. – Как будто они каждый день наблюдают прибытие паровоза!”
Чугунный монстр остановился, и тут же из вагонов хлынул нескончаемый поток приезжих. “Что за цирк?” – удивился Макс, глядя на разношёрстную толпу, наряженную в какие-то косоворотки, фуфайки, картузы, длинные юбки и платки. Обувь у приезжих тоже была под стать “стилю”: всё сапоги, лапти да галоши.
“Вот это да! – более и более изумлялся молодой человек. – Что ещё за бродячий театр приехал? А декорации где?”
Но декораций нигде не было видно. Вообще у Максима возникло впечатление, что окружающий его мир не искусственный, он очень похож на подлинный, натуральный.… И лишь сам юноша не вписывался в него, лишь он казался чужеродным, словно…
“… попал в прошлое! Что за чёрт?! Не может быть!!! Я, похоже, попал в прошлое!”- с ужасом подумал Максим, нутром понимая, что догадка его правильна, несмотря на всю её невероятность.
Предчувствуя беду, но ещё на что-то надеясь, юноша бросился на станцию. Он хотел купить газету и, посмотрев на число, окончательно убедиться, в прошлом он или нет. Заметив мальчика–газетчика, Максим двинулся к нему:
- Паренек, сколько газета стоит? – выдохнул он.
- “Листок объявлений” – две копейки, “Голос Приуралья” – три.
- Дай любую!
- Вот, барин, “Голос Приуралья”, — сказал мальчик, протянув газету, и повторил: Три копейки.
- А…чего? Три копейки…Чё-ё-ё-рт….- зашипел Максим, с остервенением нашаривая рукой в кармане.- Ах, вот! Нашёл! Бери,- сунул он десятку, к превеликой радости найденную в своем кармане.
-Чего это вы мне дали? – спросил малец, подозрительно разглядывая бумажку. – Деньги давайте. Рубли, рубли давайте. Газета три копейки стоит.
- Это тебе чего, не рубли?! – взвизгнул юноша. — Десять рублей же дал!
- Я хотя и мал еще, но как выглядят рубли, знаю, — деловито сказал мальчик, спрятав газету. – А это ж бумажка какая-то. За несмышлёныша меня держите?
- Это белорусские рубли, — схитрил Максим.
- Да разе такие бывают? – задумался малый. – И чего мне с ними делать?.. Эй, эй!!! – вскрикнул он, потому что юноша вырвал у него газету. – Верните! Вы не заплатили!
Отвернувшись от мальчугана, Максим начал спешно отыскивать дату издания.
“ Если опустить “ять” и несколько других, не используемых сейчас букв, то газета вполне современная, — подбадривал он себя. — Вот, вот! Шестнадцатое июня, тысяча девятьсот одиннадцатого года…”
Газета выпала у него из рук. Сердце юноши как будто провалилось, и он почувствовал тупую боль в груди. Все было ясно – он в прошлом.
“Мне конец!!! Я погиб!!.. И никогда не выберусь отсюда!!! – с горечью думал Максим. – Но как я попал сюда??.. И что мне вообще делать??.. Нет ответа!!.. Только и остается, что лечь и помереть…”
Сокрушенно опустив голову, юноша пошёл куда глаза глядят. Он пытался что-нибудь сообразить насчёт своей будущности, но ничего не приходило ему на ум. А тут ещё мальчишка-газетчик назойливо семенил сбоку, не давая несчастному собраться с мыслями.
- Отвяжись!!! – рявкнул Макс на газетчика. Но это оказался не он, а его предыдущий знакомец – Васька-резьбарь.
- Барин! Барин! Чего это вы убежали? Я ж вам сказать должон…, — тараторил Васька, пытаясь отдышаться.
- А, это ты…- отрешенно и как-то вяло протянул Макс. – Ну, что ты забыл?
- Касательно старика. Он, еще когда я вас не знавал, дал мне алтын и наказал передать господину, одетому как иноземец, …то есть вам…, когда вы подойдете и, всенепременно, заметите меня впервые,…то есть вы наверняка меня не знавали ранее…
- Ничего не пойму, — перебил Максим Васькину стрекотню. — Какой старик? Что он просил передать?
- Наказал передать, чтоб вы, барин, не унывали, ибо в книжке какого-то Велса герою много тяжельше приходилось, — выпалил Васёк.
- Чего-чего?! – встрепенулся Максим. – Как ты сказал? В книжке Велса?.. Герберта Уэллса, что — ли?
- А я почём знаю? – изумился Васька. – Я ведь малограмотный, книжек не читывал. Что старик сказал, то и….
- Погоди-ка, — остановил его Макс. – А какой старик то?
— Да вот этот, с которым вы давеча лясы точили.
- Странно…- задумался Максик. – Он ведь типа душевнобольной…
- Эвон он, — указал Васька куда-то вдаль. – Там уже. Скорый какой…
Максим посмотрел туда, куда указывал мальчик и увидел знакомого старикана, бодро вышагивающего далеко впереди. Клюки при нем уже не было. Решив прояснить странные слова, сказанный дедулей, он стремительно побежал за ним.
“Классное утро! Третий раз физической зарядкой занимаюсь!”, — невесело подумал Максим. Между тем, расстояние до старика никак не уменьшалось. Дед, заподозрив погоню, перешел сначала на быструю ходьбу, а потом и вовсе на бег.
“Ничего себе старикашка. Вон как резво скачет!” – удивился он.
Дедуля несся во всю прыть. Физически неподкованному Максиму с трудом давался бег, а старикан, наоборот, бежал как заправский спортсмен. Боясь его упустить, юноша вдруг заметил, что у парадных ворот образовалась пёстрая мешанина из людей, телег и мешков. “Ему придется залезть в эту толпень. И это наверняка задержит его! ”– обрадовался он. Но дедуля оказался не промах. Вместо парадного выхода он выбрал иной маршрут — свернул резко влево и, добежав до высокого забора, в два прыжка перемахнул через него.
“Да это никакой не старик! – дошло до юноши. – Это кто-то в него переодетый! ”


Прдолжение будет!