Адольф : Араб-наркаман беспесды и ниибаццо

На улицах града Багдада,
Где курят гашиш и кальян,
Стояла хуйовая хата,
И в ней проживал наркоман.

Зачатый вечернюю ночью
В зловонном багдадском лесу,
Любил занимаццо он дрочью
И пиздеть любил калбасу.

В один из таких своих рейдов
На рынок в восточный Багдад,
Он спиздил сибе обезьяну,
И этому был очень рад.

Была наркоманская хата
Без окон и, блять, без крыльца,
Но жить ему было песдато,
Не тесно, - ваще заебца!

С макакой он вскоре сдружился
И стал её в сраку ебать –
“Ну хорошо, что ещё ты спился” -
Сказала б ему ево мать.

Однажды они с обезьяной,
По имени, кстати, Дуду,
На рынок пошли спиздеть плана,
Гашиш и ещё ЭлЭсД’у.

Макака ему сказанула:
Пали, долбоеб, бля кувшин –
И быстро его спизданула,
В кувшине сидел пидар-Джын.

И после вечерней прогулки,
Придя поебаццо домой,
Макака по сильной накурке,
Кувшинчик потерла рукой.

Вокруг что-то все затрещало,
Завыло – короче накрылось пиздой,
Из лампы тут вылез хуила,
С хвостом и с большой бородой.

Эй ты, долбоёбик презренный,
И ты злоебучий хорёк,
Вставайте пред мной на колени
И быстро сосите хуёк!

Но наш наркоман был не лохом,
Имел он разряд по борьбе,
Он джыну въебал апперкотом,
И начал душить на ковре.

Джын-пидар прикрылся рукою,
Но это его не спасло, -
Макака въебала доскою
В вонючее джына гузло.

И словив нехуйовенький ахтунг,
Отпизженный джын- дурачок,
По-быстрому умер бля нахуй,
Не выебав нарка в очко.