Грузинский газэлист Махнадзе : Бельчик (про собачег)

Жил-был один Деда. Далече так жил, на зоимке. И была у Деда только собака и кот Васька. Внучата к нему летом приезжали да охотники заходили. И вот ощенилась сука его. Троих принесла. Фсе кабели. Рыжий, черный и белый.
Падросли маненько щенки, Дед и давай охотникам весточки слать, штоб разбирали себе собачег. Пришли охотники. Выбирают. Говорит один:
- Мне на утку охотиться, в камышах прятаться. Рыжий в самый раз будет. Ну чо, Рыжик, пайдешь ка мне?
Пёсик то хвостом завилял, понял, что про него говорят. Смотрит на Деда.
- Ну што смотриш, иди, — говорит Дед, — к новаму хазяину.
Рыжий важно подходит к охотнику, посматривает на братцев свойих. Вот, мол, какой я, первым выбрали! Задарил охотник Деда салом, водкой и винцом в бочонке .
Дальше выбирают. Говорит другой охотник:
- Я, Дед, ночью охочусь, мне черный самое то будет. Ну, Черныш, пайдешь ка мне?
Черный сракой по полу заерзал, на Деда глядит, повизгивает.
- Ну Черныш, так Черныш. Забирай, — говорит.
Охотник Деду прицеп с дровами падагнал, рамы пластиковые к зиме пообещал вставить.
Стоят охотники, смотрят на белого. Головами качают.
— Нам, мол, — говорят, — белый то не к чему. Разве ж из него получится охотник? Ты, Дед, если сам не можешь, давай мы его притопим в болотце.
Дед сматрел, сматрел на белого. Жалко ево стало.
- Пусть, — говорит, — живёт, внучата приедут, им все за радость.
Так и остались втроём. Бельчик, ну белого Дед так назвал, Васек да сам Деда.
Васька каг-то сметану со стола съел, да мясо вяленое. Бельчик на него лает, кидается. Кот побросал фсё со стола, зашухерилсо. А тут и Дед входит. Осматрелся – кот, значит в диком ахуе, фсё перевернуто, а псина лает, да лает. Ну и вылетел пинком Бельчик на улицу. Сидит, бедняга, у мамкиной будки, скулит. Но, деваться некуда, значить жисть такая.
И вота пашел Дед на рыбалку. Далече забрёл на речушку дюже ледяную и быструю. Ловит рыбу, время не замечает. Тута крючок зацепился за карягу. Дед подтянул её к берегу, пробует рукой крючок вытащить. Да и не удержался, ебск в воду. Ногу подвернул, старый, барахтается, течением сносит его. Еле-еле за топляк зацепился. Но тама уже берег покруче, никак не выбраться. А вода ледяная, тело немеет. Ори не ори, хули, лес. Дед уж начал отходную читать, а тут Бельчик. Бегает по бережку, тявкает. Дед ему:
— Ах ты, растудытьсюдыть, ты то как здеся? Ну, ежели такой умный оказался, щемись к охотничкам, тащи сюда, мож и выживу.
Бельчик как понял. Ломанулся и по запаху охотничьему и братцев своих вышел на стан. Забежал в вагончик, лает, чо-то куда-то завет. Охотники смекетили, что с дедом беда наверно какая-то. Побежали за сабачем. Вывел он их на реку, те деда, чуть живого вытащили. Дома салом натерли, спиртом накачали. Уснул дед.
Утром встал, обнял Бельчика.
- Прости ты меня, — говорит, — старого дурака. Кагжеж я в такой умной и верной собачеге ошипся.
Охотники тут ему и говорят:
- Проси отец чо хошь за пса, с таким нюхом похуй на окрас.
- Нет, — говорит, — никада. Пущай жирует у меня, спасатель епт.
Ушли охотнички грустными, песики их хвосты к жепам прижали от стыда. А ВаськУ Дед пиздюлей патом вламил хаароших, это да. И валенком пригрозил.
Заебца теперя всё у Бельчика.