Piglet Destroyer : Капитан Миндального Плавания

Байбаков входил в кому, как в свою старую капитанскую каюту. Мигали диоды, осциллограф скалил синусоиду, резко пахло нашатырем, скрипели на зубах осколки мраморных изваяний старины.

Изломы комы.

Капитан у руля, вместо глаз у него подвижные членистые монокли. Капитан приказывает поднять фок, расправить матерчатые пазухи Летучего Голландца. Паруса наполняет суровый ницшеанский мистраль, ветер перемен. Капитан носохоботом считывает его соленый шифр тревоги. Воздух отравлен запахом Манды!

Юнга на марсе отгрыз голову буревестнику и кричит, что слева по борту движется волна похоти. Капитан видит эту волну: толпа неебанных домохозяек, семь баллов по шкале неебанности.

Озверевшие бляди рвут волосы на головах друг у друга и визжат и хохочут, как стадо гиен, сквиртуя в предвкушении. Вы бы видели их морды

Капитан поворачивает судно носом к волне. Шлюх выкидывает на палубу, и тогда по отмашке капитана из гальюна выскакивают матросы с надроченными кнехтами членов. Оргия не на жизнь, а на смерть. Повсеместно рвутся уздечки, лопаются прочные тросы, ошмётки сисек улетают за борт. Это запущены машины по переработке женского мяса в панихиду когерентных оргазмов. Слабые женские ноги в изнеможении покрываются терпкой мочой. А теперь булимия.

Матросы наглотались влагалищного студня и заболели булимией. В минуту они пожирают все пищевые запасы, расправляются с коком, а потом не в силах остановиться отгрызают себе головы… Некому драить палубу. А палуба должна сиять, отражая чувственные протуберанцы заходящего солнца.

В одиночку Капитан Миндального Плавания избороздил все моря комы, открыл подвздошные острова, выебал всех барракуд, вытатуированных на ляжках и ягодицах морских чаровниц. Потом он заскучал по Родине и, подобно Одиссею, устремился домой, в сознание.

Байбаков очнулся на больничной койке, с трудом приподнялся, его вывернуло на пол желчью. Что же со мной случилось? Байбаков распластался на полу. Рядом с его лицом оказалось больничное судно. На борту судна красными буквами написано Миндаль. Байбаков прищурился и разглядел родные мачты, паруса, на марсе сидел крошечный юнга и в бинокль обозревал просторы. Летучий Голландец, залитый до краев темной мочой.

Байбаков встал за штурвал. Ой-ой, кричали матросы.