Дикс : Дню всех влюбленных: Никакой любви

- Эй, веник! — просипела жирная шалава с отёкшими от ботокса веками, неуклюже пододвигаясь по лавке к Вальке.
Вальке было не до шалавы — он блевал на пол, согнувшись пополам, однако шмара сослепу и отчасти по пьяне приняла его задратую к небу задницу за лицо и теперь медленно, но уверенно, словно ёбаное зомби, ползла к нему по этой бесконечной барной лавке.

- Эй, сука, иди сосать! — заорали откуда-то издалека. Шалава привычно обернулась и начала щуриться заплывшими свиными глазками. К своим сорока она уже почти нихера не видела, однако отлично различала тонкие нотки прибыли в интонации и голосе потенциальных клиентов. Примерно за километр от неё стоял мужик в жирных штанах, с пакетами, обернутыми вокруг ботинок и орал ей вслух, что ему надо отсосать.

Жирная шлюха принялась чесать кривыми ногтями целлюлит на бедрах и мучительно думать маленьким куриным мозгом — устроить ли свою личную жизнь с Валькиной жопой — такой доступной и такой безмолвной, либо же отправиться на быстрые заработки к тому лысому херу, который орал издали что даст доллар за грязный отсос.

Соблазн был велик, однако шлюха сдержалась и вновь начала ползти к Вальке, цепляясь рваными колготками за торчащие из лавки гвозди. К слову, эти гвозди держали деревянную доску на металлической основе и были прибиты к доске снизу, отчего наверху торчали отнюдь не шляпки. Но шлюха терпела.

Наконец, Валька прорыгался и поднял руку, чтобы попросить официанта принести ещё бананового ликера и огурцов.
Однако его руку схватила облезлая жирная лапа и прямо ему в лицо вылезло лохнесское чудовище, дыша отвратительным луковым перегаром. От страшного смрада у бармена в руке лопнула рюмка, а Валька зажмурился и вновь оказался скручен сильнейшими приступами рвоты. Рыгать было уже нечем, поэтому наружу текла лишь жёлто-зеленая желчь.

Страшная сука сама тряслась на вчерашних отходняках от феназепама, который ей случайный сумасшедший ёбарь в прикол ввёл в шею шприцом на десять кубов. Само воспоминание об ужасных последствиях прикола этого изверга заставляли её бледнеть. Хотя конечно бледность не была видна на её обветренном потрескавшемся ебале, которое было надежно скрыто под толстым слоем оранжевых румян, спизженных ей из гримерки проезжего цирка шапито.

Шалава сжимала руку блюющего Вальки, бармен поспешно съебался, а её саму начали постигать осложнения вторичных отходняков и весьма своеобразные видения.

Сначала ей показалось что она умерла. Затем вдруг очутилась на кафедре физики чукотского университета путей сообщения, с куском графита в руках и раскаленными клещами в сраке. Но не успела и пикнуть, как вдруг очутилась за одним столом с той тёлкой, которая вроде бы ведет телепередачу Новости на ОРТ. Тёлка с трудом уставилась на неё, из-за спины послышались крики типа «давай рекламу быстрее» и «что это за хуйня», а ещё через мгновение шалаве привиделось что она — бурильщик нефти с раком лёгких и её на маленькой тележке спускают в шахту, на глубину семидесяти километров.

Когда шалава очнулась от призрачных видений — оказалось что Валька уже почти успел вырваться и съебаться из её наработанных дрочь-клешней.
- Отпусти меня мерзкое уёбище! — вопил он, не переставая блевать.
- Хочу любви-и-и! — заикала шлюха и неожиданно сломала своей жирной сракой лавку, разбив головой граненый стакан с холодной водкой и проглотив куски стекла.

Бармен уже бежал к ней на помощь со своим любимым дробовиком.
- Отпусти сука! — вопил Валька и пиздил её ногой в висок, смазывая педикюр, который ей ошибочно сделала на грызле бухая подружка.
Шлюха периодически теряла сознание, испуская такие энергетические волны, что дрожала мебель и было реально страшно.

Наконец, на потолке подломилась балка и её накрыло нахер, содрав с головы засаленный парик вместе с хорошим куском кожи. И лишь тогда Валька освободил ногу и вдруг увидел в её перекошенном ослином ебале ту настоящую любовь, что он искал всю жизнь, то заветное чувство, что к нему никогда ещё не испытывала ни одна женщина… Валька припал к остывающему трупу падшей женщины и принялся рыдать, глядя в её глубокие синие от феназепама глаза с расслоившейся роговицей.

- Прости меня господи! — заорал он, задрав голову вверх и брызжа слюной — единственная дама полюбила меня и тут же погибла мученической смертью!
- О, за что мне такие бля наказания!!

Он зарыдал и принялся спешно вскрывать себе вены в паху разбитым стаканом.

А шлюха внезапно очнулась. Её мясо было законсервировано спиртом, высушено бесчисленными ночами, проведенными в канализационных коллекторах и мумифицировано феназепамом.
Это, идеальное с точки зрения науки, существо — было бессмертно. Оно утратило все чувства — страх, голод, понос, жалость, кроме одного самого главного — любви к спирту, а заодно и к другим людям.

- О, ты святая богиня любви — выдохнул Валька и издох как собака плешивая в луже собственной блевотины. Из его паха вовсю хлестала кровь.

Шлюха кряхтя выбралась из-под балки, стряхнула с себя битое стекло и куски овечьего гавна и поковыляла на пристань. Туда где хер в жирных штанах всё ещё ждал её, туда где её ждал лёгкий заработок в целый доллар, но где не было ни единого кусочка сраных человеческих чувств. Никакой любви.

14/02/2011 Дикс