Антоновский : Времена

Он – условность, сказка. Он – сам верит, что он Герой. Никто никогда не спрашивает – Кто ты? Но все спрашивают как ты? Как ты? И он отвечает – Как последний герой боевика. И действительно – на нём кожанная шляпа. Глаза усталые и, кажется, иногда того и гляди, скатятся по щербатым щекам.
У него крепкая улыбка в 32 бастиона и между этими бастионами, как элементарная частица, окажется в следующий момент там, где не ждёшь, жвачка.
Работает он в крупной компании. При машине не в кредит, и при съемной квартире в два уровня.
Он одинок. Вечером сидит и слушает стиральную машину. Курит коричневую сигарету. Перебирает номера знакомых – кому сегодня позвонить? “Телефонный звонок как команда вперёд” – это было спето давно, но про него. Но никто не звонит. Они обязательно позвонят. Пятница. Бар. Текила. Ненужные разговоры. Отдающий эхом басистый смех. Тонкие запахи. Холодная обивка в салоне частника. Рука держит руку существа, с игривыми глазами.
Та, на которой красивое нижнее белье, и это радует. От чего-то, это тот момент, который радует. На котором задерживаешься на убегающей ленте, многих суток. Она пьяная и называет его Ковбой. Из окна на квартиру нацелены чужие окна, удивительно будет, что в ранний час эти окна живы – и люди не спят.

Так будет.

Но пока никто не звонит. Стиральной машине остается 20 минут времени и за это время позвонят, он точно знает.
Но звонят в дверь. И это как-то неуютно и неожиданно.

За дверью стоит дедушка в протертой жилетке, лысенький в очках. Такому конечно не страшно открыть. Он сосед – Герой видел его несколько раз на лестничной клетке.

- Здравствуйте!
- Здравствуйте!

Пауза. Ожидание.

- Простите, пожалуйста, я ваш сосед, напротив живу, это глупо звучит, но мне страшно оставаться в своей квартире.
- Что-то серьезное?
- Можно пройти?
- Проходите.

Кажется Герой размышляет подбородком. Подбородок двигается, они проходят на кухню.
Садятся на кухне.
- Вы спешите? – спрашивает дедушка.

Обороты стиральной машины отсчитывают время. Время, кажется, действительно от этого течет быстрее, но до последней точки придёт вовремя.

Герой кивает. Он спешит. Позвонят с минуты на минуту.

- Я физик – говорит дедушка – очень секретный физик. – он взволнован протирает платком холмистый лоб, поглядывает на часы.

Затушив сигарету, Герой жует зубочистку. Физик продолжает:

- Меня одолели призраки, совсем одолели призраки. Поймите …
Дрожь пробегает по лицу Героя. Дедушка выводит свои слова быстро и суетливо, явно нервничает, действительно одолели, не хочет показаться идиотом. Но от слов веет холодом.

- Дочь, жена – перечисляет дедушка – коллеги, ещё одна коллега-женщина, близкая коллега, они все умерли.

Челюсти физика зависают, он сидит беспомощно и смотрит на Героя.

- Что такой делает в элитном доме? Старый уже дедушка. За изобретения ему что-ли дали квартиру?

Они похожи челюстями. У обоих массивные челюсти, обтянутые толстой кожей подвижные ящики. Только у одного эта челюсть сейчас кажется, что, навсегда скривившись, застыла в воздухе, медленно сама отползает на место, а второй, Герой, активно двигает челюстью, тик-так, мысль движется. Физик произносит следующую фразу одновременно со звонком ай-фона.

- Я занимался проблемой времени…
- Алло, да здорова! Да не поверишь, жду твоего звонка. Ха-ха-ха – да собираюсь.


Дед на табуретке, кажется, сам превращается в призрака. Его прервали на полуслове.
О нём забыли. Ушли в басистый хохот. И когда через несколько минут перестанет вращаться диск стиральный машины, перед тем как белая коробка покряхтит чуть-чуть, словно умирая, — физик растворится.

Герой договаривается встретиться. Значит, старику возвращаться в квартиру, значит, не удастся рассказать этому парню …

- Простите – говорит герой – мне пора.

Старик всё понимает и суетливо встает. Даже не пытается что-то возразить. Видимо равнодушие с которым к нему отнёсся герой, охладило Старика. Он уходит к себе в мир призраков, оставляет после себя, запах одеколона, уходит, почему то оставляя после себя ощущения подлинного героя, уходит оставив свою тревогу суетно ёрзать на табуретке. После себя. И Герой это чувствует. Поэтому он собирается и выходит быстрее, чем обычно.

Тачку поймает даже не на проспекте, в кармане, прямо как вышел со двора.
Равнодушный чужой водитель Вечерние пробки. Фонари оставляют долгий след света.
Потусторонняя музыка в салоне. Разговоры по телефону в предвкушении вечерней пьянки. Лента жизни – происходящее за окном – не за что не зацепиться. Ленка, наверное, сейчас счастлива, а Герой, катается по выходным – бары, вечеринки, мог бы сидеть с кем-нибудь, с той же Ленкой всё таки, или с новой Ленкой, обнимать, слушать старика, его бред про физику, время, про призраков. Поить старика чаем. Украдкой целоваться с той, которая на коленях, шепотом посмеивается над стариком.

Мысль падает усталая. До того момента, как Герой окончательно от неё избавится, остается совсем немного времени. Потусторонняя музыка выстукивает этот хронос.

Неразговорчивый до этого водитель рассказывает, как с утра 4 часа стоял в пробке.
Мерит время пробками.

Его слова иногда глохнут, не долетая до разума, потому что в разуме вспыхивает возможное настоящее, возможное будущее и даже вероятное прошлое, что было бы, если бы так, а не иначе?

И никто этого не знает и не скажет. На светофоре слева оказывается лансер, за рулем в черном платке и в чёрных очках – симпатичная, и тоже вероятно могла бы быть его – Героя. Все со всеми могли бы быть, вероятно.

Звонят, торопят. Глупые друзья. Не такие как Герой, точнее иногда такие же, но всё-таки более человеческие. Они тоже читают свои слова по какому-то сценарию, но в остальном бывают, проявят что-то что выдаст в них не слабость даже, но отсутствие упругости. Упругости чувствовать в себе настоящего героя.

Сколько уже едем? Почему-то дольше, хотя дороги те же, скорость привычная, пробки рассосались, светофоры открыты.

Почему хочется со временем всё больше и больше трахать. Их всё больше и больше трахать, этих подмигивающих, с молодым телом, а ведь Герою – уже скоро 30, но теперь натрахаться, как надышаться, а ведь когда-то была жена, хотели детей, и на других женщин не часто тянуло. А теперь не натрахаться. И всё по-другому.Теперь. Время меряешь женщинами.

Пол девятого.

В баре как окунаешься. Друзья все, как один, чуть не бритые, становится с ними единым существом. Это существо конвульсивно вздрагивает, а этот Андрюха – коллег привел по работе, на них такие платья – на одной синее, на другой красное, и у обеих такие жопы к которые хочется схватить немедленно и прислониться к ним жадно щекой.

Ещё текилы. Герой пьёт.

- А у меня такая же бывшая тёща. Я ей говорил на хуя –

В музыке потонет. Влюбляешься в полулица. Настоящие их рассмотришь по трезвости, если конечно повезёт, но как может не повезти – это же Герой.

А ещё начальница сука. Её в следующем шоте текилы потопить. Её стирает. Длинные ногти, которые она отчего-то красит, синим, растворяет как серной кислотой. Смешно было бы если бы её звали Серна, есть, кажется, такое имя. Очень смешно.

Руки отрывисто чувствуют чужую мягкую кожу.

- А вы молчаливы.
- А я молчалив.
- Ты о чём то скучаешь, выглядишь как вдовец.
- Вдовец – ха-ха – выпьем за это.

- Ты знаешь сколько время?
- Без разницы.
- Куда мы идём.
- Улица здесь свежее.
- А какая это улица
- Это улица Сезам…

Берёт её за руку. Говорит “Эльфик”. Дурацкое слово – пришло в голову. Как скачет полоска времени.
- Ты видел этот фильм?
- Что?
- Ты видел этот фильм!
- Я прослушал…

Нет деталей. Мозг не обращает на них внимание. Детали тонут в главном. Главное цветной комок.

- Нет, последнее время хорошей музыки. Совершенно нет. Нечего слушать
- Я тоже заметила. Хотя знаешь..
- У тебя красивое белье?
- Что?
- У тебя красивое белье?
- Хочешь посмотреть?

Они тоже приезжают сюда потрахаться. Рвуться. Обтягивают жопы бархатистой тканью. Надевают красивое белье. И они надеются встретить такого, как Герой. Они могут его представить? Он абстрактен. Он условность. Сказка. Развелся и стал таким, теперь и сам это признает. Он уверен в себе.

Герой держит её за руку, называет водителю адрес. Теперь уже не различить. Фонари разлетаются лучами. Дома расфокусировались, растеклись по улице.

Лестница. Лифт. Поцелуи. Сжимает бёдра, отпускает, нежно проводит рукой вниз.

У неё налитые, ленивые груди, приятные вдвойне, от того, что чуть больше чем ожидаешь. Она с придыханием целуется. Ласково снимает с героя джинсы. Не существует никакого времени. Настоящие логично и упирается само в себя. Каждый раз настоящее ходит по кругу. Настоящее движется рывками. Ноги высоко. Страсть внутри и снаружи, пробирает, на части рвёт.

- Может кофе?
- А есть ещё что выпить.
- Всё хорошо?
- Супер.
- Есть мартини.

Ещё. Потом ещё. Потом они спят. Время опять теряется. Герой спит. Он обнимает её, она проникает в сон, но он не видит образа.

Время перебрасывает. Утро. Герой просыпается один. Пастель застыла волнами. Из кухни шорохи. Если прислушаться. Встать тяжело. Надо уверить себя в бодрости. Внушить её себе.

Вначале умывается. Чистит зубы, как будто как будто заводит какие-то внутренние остановившиеся часы. Потом заглядывает. Со спины настоящего лица не понять…Но откуда она взяла это платье? Платье зеленое, точнее салатное в цветочек. Выглядит, как домашний халат. У него дома, отродясь такого не было. С собой что ли возит?

Но это совсем другая девушка. Она стоит, отвернувшись к окну. Но когда слышит Героя – оборачивается.

- Кто вы!
- Я соседка. Простите. Дверь была открыта. Входная.

Герой двигает челюстью, он думает – Значит, та ушла, ушла и не закрыла дверь. Сука. Зачастили соседи.

- Соседка? … — никогда раньше он её не видел.
- Да напротив. Простите. Просто мой отец, он стал совсем невыносим. Он учёный – занимался всю жизнь временем, пытался преодолеть его изучить. Знаете когда много занимаешься временем сходишь с ума. Он приходил к вам?

Она симпатичная. И почему-то кажется, что она не ждёт героя. Кажется, она пришла не за сексом.

- Да он говорил, что вы умерли. Что видит ваших призраков.
- Чушь, чушь.

Отчего же такой холодок пробегает по спине. От похмелья что ли? Настоящее, как то бредово, как всегда.

- Чушь. Мы с мамой стараемся создать ему лучшие условия, но это невозможно, он считает нас призраками, с нами живёт одна бывшая его коллега по работе, у них была связь, знаете, мама простила её, но он и её считает призраком, к нему приходит его бывшие коллеги — у девушки сталь в голосе. И всё равно кажется, она сейчас расплачется – он и про них говорит, что они
- Мертвы? – слово даётся с трудом, через комок в горле.

Девушка кивает.

- Я не хочу вас втягивать в это. Я пришла извиниться. Пожалуйста, если он придёт ещё раз позвоните нам. Мы стараемся не оставлять его одного, но так бывает. Запишите мой телефон.

Герой записывает. Девушка уходит. Уходит, как пролетает ветер. Скромное платье не пахнет тряпкой, хотя мозг требует такого запаха. На последок он думает что никогда не видел из той квартиры выходящих ни маму, ни дочь, ни коллегу, только старика.
Знобит. Герой лежит. Время не чувствуется. Как время может выразить потолок? Белый ровный потолок. Полосы, обрамленные бороздами. Герою кажется этот потолок, забирает слишком много времени, гораздо больше, чем столько, сколько он тут лежит. Он не помнит ничего о себе. Не может вспомнить. Он вечно лежал тут и смотрел на потолок. Время, время, время. Белая ровная полоса.

Это прерывает звонок в дверь. Теперь надо вырваться и встать. Можно игнорировать, но он мигом вспоминает всё. Хочется снова растворить парковку перед работой в чём-то, как в серной кислоте. В конце концов, ещё суббота, и выходные продолжают отсчет.

За дверью старичок-физик. Герой равнодушно открывает ему.

- Вы её видели?

Кивает.
Они смотрят друг на друга, примеряясь подбородками. Эти маятники слишком по-разному идут. Но теперь оба застыли.

- Что она вам говорила?
- Честно? Что вы сумасшедший. Я хочу вас обрадовать ваши родственники живы. Вы же не сомневаетесь что я жив? – Герой сам удивляется тому, как бойко он говорит.
- Да, вы живы, но послушайте. Подождите минутку…

Старичок убегает куда-то, скрывается за дверью, некоторое время его нет. Герой идёт за сигаретой. Закуривает. Оказывается уже 7 часов. Сейчас кто-нибудь позвонит. Но до этого надо что-то решить, что-то растворить. Во времени. В своём времени. Растворить. Это дедушка физик. Он пытается разорвать круг. Но что у него выйдет? Смешно. Басисто смешно.

Дедушка забегает в коридор. В его руках какие-то бумажки, он трясет ими.

- Посмотрите сюда – сейчас вы убедитесь! Сейчас убедитесь! Это свидетельства о смерти. Посмотрите, взгляните на них. Вот Машенька, Любочка… вот… — старик протягивает ветхие бумажки.

Герой взбесится на короткое время. Наверное, ему станет очень страшно. Он встает и выталкивает старика с бумажками, буквально выносит его за дверь. Герой молчит. Сигарета висит во рту, дым, обжигает горло – не выдохнуть. Выставив физика из квартиры, герой хлопает дверью. Старик недолгое время жмёт на звонок, кричит –
- Вы только взгляните.

Но потом прекращается. Герой удаляется на кухню, сбрасывая пепел на пол. Тишина. Тишина считает время. Суббота. Если быть точным 7-14 вечера. Перевалит минутный раздел. Теперь уже 7-15.

А потом звонит телефон.