Яблочный Спас : Ток

Девочка забралась на подоконник.
Она смотрит вниз.
Дышит, отдавая свое тепло.
Кисточки инея на стекле превращаются в капли, падают на колени.
Девочка прижимается к холодному окну.
Она греет город.

Он растекается мягким животным, поблескивает искорками светофоров, льдом тротуаров, свечками фонарей. Там, далеко внизу, в коридорах из снега, бредут, повинуясь стадным инстинктам, люди. Черные ручейки, сливающиеся в мареве над зевом метро. Исчезая в нем навсегда.
Метро дрожит сытым теплом под изломанной синей руной.
Когда ты соберешься на улицу, прошу, забудь меня дома.
Холод убьет меня.
Мне страшно.

На город наброшена сеть.
Темнота скрывает плетение проводов, но девочка знает, что сеть здесь.
Троллейбусы скользят, рассыпая бенгальские огоньки. Летящие искры делают город похожим на елку, опутанную гирляндой.
Лишний повод убедиться в реальности западни.
Внезапно, одна из искорок замирает внизу.
Под окном.
На дне девятиэтажной пропасти, стены которой холодней льда.
Искорка начинает пульсировать. Вспухает, превращаясь в белый нарыв. Змеится щупальцами метастаз, плюется сгустками яркого, и вдруг резко опадает. Остается только ослепительно голубая точка. Девочка смотрит, прижавшись к стеклу.
Сеть порвалась. Сеть ранена. Из раны сочиться ток.
Он капает из бесконечного провода, мертвой конечностью изгибающегося на асфальте, образуя маленькую голубую лужу.
Девочка подходит к выключателю и гасит свет.
Мама, купи мне ловушку для страхов.
Иначе я сойду с ума.
Лужица растет.

Провода опутали город как вены.
Толстые рубашки изоляций защищают их от снега. Заботливые столбы и мачты возносят над городской суетой. Они хранят город и людей, ползущих по его телу. Девочка знает, что там, под толстым панцирем пластика, прячется медь трубок, по которым днем и ночью струится ток. Когда люди вокруг произносят слово *электричество*, она хватает плюшевую собаку с разноцветными глазами и убегает в детскую. Каждую ночь девочке снится сон. Голубое озеро заливает город. Маленькие звезды пляшут на гладкой поверхности и пропадают в вязкой глубине. Озеро охотится за девочкой и высылает на разведку щупальца, ползущие вверх по лестнице и затекающие под двери. Девочка забирается на шкаф, но потрескивающая дрянь торжествует. Она липнет к пластиковым дверцам и пытается дотянуться до неё. Девочка подтягивает ноги к подбородку и кричит. Но озеро уже ломится в окно, вдавливая внутрь стекла, осыпающиеся серебряными струями. И когда до самого страшного остаются мгновения – девочка просыпается.
Что случилось, милая? Ты так жалобно кричала.
Наверное, мне что-то приснилось, мамочка.
Ты не помнишь что?
Нет, мамочка. Все в порядке, мамочка. Все хорошо, мамочка.
Ты уверена? Я могу побыть с тобой.
Нет. Не нужно. Иди спать.
Уходи. Уходи. Уходи.
Уходи.

Провода образуют неповторимую сеть, имеющую уникальный рисунок. Благодаря ей, города неповторимы, как узор капилляров сетчатки. Если смотреть на Землю с орбиты, то сеть кажется живой, говорила мать. Города сверкают как бриллианты на черном бархате закутанной в ночь планеты. Девочка не верит в сказки об оседлавших электромагнитные волны квантовых серф райдеров, несущих в дома свет. Она не верит в физику.
Сны говорят о том, что внутри даже самого тонкого провода таится враг, дышащий злобой.
Враг, желающий сожрать ее.
Девочка заклеивает обрезками изоленты свиные рыльца розеток и носит резиновые перчатки. Укрощенные батарейки, отрезанные от врага, служат ей источником информации и света, питая коммуникатор и настольную лампу.
Мать наблюдает за девочкой, спрятавшей в комнате свое тело и разум.
Врачи говорят, что она полностью здорова.
Перерастет. Успокоится. Это возрастное.
Не переживайте. Просто она такая.
Все мы немножечко странные.
Уходи. Уходи.
Уходи.

Посмотри, милая. Там ничего нет. Это просто кусок металла. Тебе абсолютно нечего бояться. Мы выключим свет, и ты ляжешь спать. Девочка прижимает к себе плюшевого пса с разноцветными глазами. Один из них она пришила сама, использовав для этого пуговицу, тайком срезанную с маминой кофты.
Полгода назад, новую пластмассовую бусинку выжгла раскаленная голубая капля, упавшая с шипящего провода зарядного устройства, случайно оборванного ею ночью.
Фиолетовые отсветы танцуют по комнате. Плечи девочки покрываются мурашками. Она накидывает плед. Грациозно извивающиеся драконы проплывают мимо, заглядывая в окно. Они выплевывают стрелочки раздвоенных языков и уносятся вдаль. Один из них, с улыбающейся мордой, подлетает ближе и замирает, неслышно взмахивая радужными крыльями.
Когда все кончится, я заберу тебя.
Только не закрывай окно.
Не закрывай окно.
Жди.

Девочка снова забирается на подоконник и осторожно выглядывает наружу. Лужица превратилась в небольшое озерцо, заливающее своим сиянием улицу. Черные силуэты прохожих, похожие на шахматные фигурки, стараются обогнуть голубое пятно, растущее на глазах. Ниточки щупалец расползаются все дальше. Девочка видит, как одно из них тянется к ее дому.
Желтые сирены аварийной бригады.
Пешки, ограждающие место обрыва трещотками красных лент.
Ручка с трудом подается и створки распахиваются, впуская в комнату холодный воздух, смешанный с гулом вечернего города и запахом горелого пластика.
Она прижимает к себе плюшевого пса, и подходит к шкафу.
Там, заботливо укрытый от маминых глаз, под старым пальто, маленький рюкзачок. Девочка собрала его, когда поняла, что придется уйти.
Только самое необходимое.
Интуиция подсказывает, что можно выложить зубную щетку и шоколадку. Мамина фотография в тонкой серебряной рамке, кусок янтаря, подаренный ей братом на прошлый День Рождения.
Вспомнив о драконе, она кладет шоколадку обратно.
Когда тебе станет совсем страшно, возьми это.
Говорят, янтарной смоле миллионы лет.
Говорят, она хранит тайну света.
Говорят, это мертвый ток.
Возьми, малышка.
Все хорошо.
Не бойся.
Его тело так и нашли.
Когда планер падает на провода, шансов и впрямь немного.
Точнее, их нет.

Голубое сияние постепенно начинает отражаться в окнах дома напротив.
Девочка стягивает завязками горло рюкзака.

Зелень травы убегает под изогнутое крыло. Нос планера резко задирается вверх. Сила тяжести вдавливает в кресло, и тени остаются далеко внизу. Они скачут по лоскутам люцерновых полей и темным квадратам убранных садов. Скачут, как дворовые шавки, пытающиеся схватить за штаны проезжающего мимо велосипедиста. И отстают, оставшись далеко внизу.
Горизонт валится вправо. Брат уходит от буксировщика, выставив крыло почти перпендикулярно земле. Она касается его плеча. Планер выравнивается, и он поднимает ладони вверх, показывая, что можно брать управление.
Ручка дрожит, и девочка чувствует небо, в котором, как в куске янтаря, застыла машина.

Свет за окном гаснет. Остается только пульсирующее голубое сияние. Девочка слышит монотонный гул. Струна огромного контрабаса вибрирует, натянутая до предела чудовищными колками. Сияние становится ярче. Первое щупальце с любопытством заглядывает в распахнутое окно. Девочка подставляет стул и взбирается на шкаф, сжимая в руке рюкзак. Теперь ей видно, что голубая дрянь вот-вот хлынет через подоконник.
Мать рывком распахивает дверь как раз в тот момент, когда гудящая волна вваливается в окно и растекается по комнате. Девочка испуганно кричит, мать изумленно смотрит на нее. Сияние охватывает ноги матери. Весело потрескивающий отросток ловко обвивается вокруг шеи.
И только тогда мать прозревает.
Дикий вопль вырывается сквозь окно.
Отражается от стены.
Устремляется вверх.
Прямиком в рвущуюся паутину.

Девочка прижалась к сверкающей чешуе. За ее спиной рюкзачок. В нем лишь самое необходимое.
Серебряная рамка с фотографией смеющейся мамы.
Кусок янтарной смолы.
Шоколадка.
Из бокового кармана выглядывает грустная мордочка разноглазого тёплого пса.
Девочка тянет за серебряную уздечку, и горизонт наклоняется вправо.
Дракон поворачивает, опустив крыло.
Снова выравнивается, и земля резко проваливается назад.

Они поднимаются, описывая круги над гаснущим городом.
Еще один бриллиант исчезает с черного платья закутанной в ночь планеты.