Шева : Дорого

Виктор сидел в очереди к стоматологу и чертыхался.
Уже прошло двадцать минут сверх времени, указанного в его талончике. Но перед ним по очереди было два человека, которым было назначено на еще более раннее время.
Обычный бардак. И ничего не поделаешь.
В кресле рядом с ним кто-то оставил газету. От нечего делать Виктор взял ее и начал лениво пролистывать.
Взгляд уткнулся в объявление: «Решаем ЛЮБЫЕ проблемы. 100% гарантии. Дорого».
- Ни хера себе! – хмыкнул Виктор.
Далее был указан телефон. Но часть газетного листа была оторвана, и остались только четыре цифры.
Виктор вроде и не думал их запоминать, но уже выйдя от врача, понял, что эти четыре цифры помимо его желания впечатались в память.


…Ночью проснулся – захотелось пить. Сунул ноги в шлепанцы и пошлепал на кухню. Выпил стакан воды. Взглянул на электронные часы на лицевой панели электроплиты, приятным зеленым пятном оживляющие ночную темень.
Три тридцать три – удовлетворенно отметил.
У него была смешная детская фишка – он любил, когда набор цифр часов и минут совпадал. Причем неважно, было это, например, двадцать один двадцать один, или двадцать один двенадцать.
Утром, зайдя на кухню, и вспомнив ночные три тройки, Виктор вдруг подумал, — А может это и есть недостающие цифры? Может это, по Куэльо, был знак?
И в обед, сам себе удивляясь, набрал запомнившиеся четыре цифры и три тройки.


…- Да, действительно, любые…Как? Вас это не должно интересовать! Вам же важен результат? А технологии оставьте нам!
От неожиданности Виктор аж вспотел. Даже почувствовал запах пота из-под подмышек.
- Блядь! Неловко как-то. Да у меня-то и нет никаких проблем! — подумал он.
Но вдруг вспомнил о беде Антона, друга. У Инны, жены Антона, неожиданно нашли опухоль. Химиотерапия не помогала.
И Антон, и его друзья замерли в ожидании страшного. Виктор вдвойне чувствовал неловкость в этой ситуации.
Долг, что-ли.
Потому, что один раз у него с Инной «было».
- Говорите быстрее! Вы что — заснули? – раздраженно напомнила о себе женщина в трубке.
Виктор сбивчиво объяснил проблему. Назвал фамилию Инны, адрес, больницу, в которой она лежала, контактные телефоны.
- Вы звоните со своего телефона?
- Да.
- Предупреждаю — по нашим правилам расплачивается тот, кто делает заказ.
- Ну…хорошо. А сколько это будет стоить?
- Мы берем не деньгами.
- А…чем?
- Узнаете позже.
- А когда?
- Позже. Мы дадим вам знак.
- Знак?
- Да. Вы поймете.
Гудки.


Через месяц радостный, даже как-будто немного не в себе, Антон сообщил Виктору, что все, слава Богу, образовалось. Инну уже выписали, через неделю собирается выходить на работу в свой проектный институт.
Через две недели.
…- Знаешь, Витька, что-то в этой истории не так. Бабка моя – ты же знаешь, насколько она религиозная, в церкви безвылазно сидит, помогает там, так она говорит, что это…
- Что?
- Она говорит, что что-то здесь нечисто. Типа — это дело рук…дьявола.
- Да ну…с чего она взяла?
- А спроси у нее. Губы только поджимает, крестится и бормочет, — Изыди, изыди, изыди нечистая…
- Слушай, Тоха, дружище, нам с тобой еще бабкам каким-то верить? Разливай лучше, что ты греешь ее?


Утром невыспавшийся от вчерашней посиделки и расстроенный нелепыми, но от этого не менее страшными ночными кошмарами, Виктор вышел на кухню. Включил чайник.
По привычке взглянул на часы на плите.
И остановился как вкопанный.
На часах зеленели три одинаковые цифры. Но вместо того, чтобы обрадоваться, Виктор застыл как статуя командора.
Часы показывали то, что не могли показывать в принципе.
На табло светились три шестерки.
- Знак! – как обожгло Виктора.
Он вспомнил странный телефонный разговор, удивительное выздоровление Инны, бабку Антона. И с ужасающей тоской вдруг понял, что это будет не просто дорого.
А страшно дорого.
Причем само слово «дорого», наверное, лишнее.
Было очень не по себе, но он заставил себя еще раз посмотреть на часы.
Семь ноль шесть.
- Ф-у-у-у… — опрометчиво ожил Виктор.
В открытую форточку вдруг влетело что-то огромное и черное.
Это была ворона. Она по-хозяйски села на кухонный стол и почему-то застыла как истукан. Взгляд ее был строг, но одновременно задумчив и, как-бы это лучше пояснить, — жалостлив, что-ли.
Будто в ожидании чего-то неизбежного. Как, наверное, у Надежды Константиновны после смерти Ильича. Ясно отдающей себе отчет, что усатый «подкрался незаметно» и хорошего теперь не жди.
Из далекого детства Виктор неожиданно вспомнил фильм, который в свое время поразил, удивил и испугал его.
«Омэн».
Не успел он…да не успел вообще ничего, когда раздался звонок в дверь.
Виктор на «деревянных» ногах подошел ко входной двери. Кто-то настойчиво, с небольшими секундными перерывами давил на звонок.
Виктор открыл дверь. Поднял глаза.
И душа его…нет, она не ушла в пятки.
Она просто…
Ушла.