Гарик Шпротов : пару дней из 16х каникул

Как и следовало ожидать. Тезис снова верен. Аксиома. Утро – дрянь. Насрать мне сейчас на игристое солнышко, пробивающееся сквозь шторы, и на пение птичек тоже срать. Единственное что хочется это сходить в туалет. Но лень так велика. Да и просто, я не смогу встать, все болит. Так, что же было вчера ночью, вернее сегодня раним утром? Я забрал остатки выпивки со стола, и пошел к пруду. Там, кажется, уже была Лиза. И… И… И пустота.
Только возвращаясь из сельского туалета, что стоит на улице, я заметил почти всю компанию. Они сидели за грязным столом под навесом. Не сидели, а скорее распластались. Нет, тоже не так. Одним словом: за столом было несколько мешков, о содержимом, которых можно было только догадывается. Хотя если судить по дыханию из ртов можно думать то, что все пятеро ужинали вчера из того кабинета, из которого выходил сейчас я. Скатерть была прожженна в нескольких местах; парочка очень ровных окружностей, и подобие поля для игры в «крестики-нолики» от раскаленной решетки, на которой кто-то жарил хлеб.
Я подсел рядом, ах да, растелился вместе со всеми на лавочке. В центре стола стояла 5литровая бутылка воды, выпитая наполовину.
- Дайте покурить то, — промямлил я, но никто не отозвался. Пока Вика не спросила:
- Это ведь ты прожег скатерть? Я права?
- Эм, нет, конечно, — в голове всплыл момент из вчерашней ночи, когда я что-то яро рассказываю Кириллу, сигарету кладу на пепельницу, через пару мгновений пытаюсь ее вернуть, но вижу, что она закутана окружностью скатерти, а дальше, кажется, я зажег новую сигарету и продолжил рассказ.
- Я так и думала, что это ты, — как ей удается выявлять мою ложь?
В состояние полного не состояния мы просидели еще минут 15, кто-то молчал, кто-то пытался восстановить последованость происходящего вчера. Как будто бы память специально разделилась на несколько частей: то, что помнил я не помнил Паша, и наоборот, а в моменты, когда мы оба заходили в тупик, выручал Кирилл или еще кто-нибудь. После относительного разбора полетов, каждый отправился по своим делам. Вика пыталась прибрать дом и небольшой садик от вчерашнего веселья. Я с Кириллом отправился за сигаретами в ближайший магазин, по пути стрельнув у кого-то парочку. Паша вместе с Катей лежали на травки, пили безалкогольный михито домашнего приготовления.

Магазин располагался километрах в двух, а то и трех от садового товарищества «Восход», где у Викиных родителей был небольшой домик, в котором мы провели уже целых 24часа, еще столько же и мы поедем обратно в город. По дороги мы пересекли поле, станцию, и еще какую-то небольшую деревушку. На наше удивление магазин оказался супермаркетом, ровно год назад я в нем был, тогда мы ходили за продуктами вместе с Викой.
Купить мы должны исключительно сигареты – обычный «Parliament». Из общего фонда нам на руки было выделено 200рублей, что ровняется 3пачкам и сдача. Я и Кирилл не стали обходит весь торговый зал, а двинулись прямиком на кассу.
- Будьте любезны три пачки, — указал я на парламент.
- Нету, — грубо отозвалась очень толстая женщина по ту сторону кассовой ленты.
- Ну что ж, жаль, тогда давайте лайтовый, — вмешался Кирилл.
- И его для вас нет, для вас вообще ничего нет, маленькие вы еще, — с еще более грубым голосом говорила кассирша, специально, выделив едкими нотками «маленькие еще».
- Головой бы ее об кассу, — шепнул мне друг.
- Послушайте, — взмолился я, — год назад, таким же прекрасным летом я зашел в этот магазин со своей подругой, мы взяли пару бутылок вина, около 8 коктейлей и пачек пять сигарет, так задается вопрос « Что же вы мне мозги…», в смысле, я хотел сказать, что же вы сейчас комедию ломаете, -сделал лирическую паузу, и самым, каким только мог, противным и ироничным голосом, завершил свою речь, — Логику видите – год назад, это означает, что тогда я был на год младше…
- Я сказала, нет, все уходите и не доставайте меня.
- Н-да, кстати, а вы были на год моложе, хотя, что уж там…
Заставив эту женщину средних лет задуматься о неминуемой старости, о потери вечно красивой молодости, о смерти наконец, мы вышли из магазина. Что дальше делать не было ясным. Идти обратно – явно не выход. Вдруг на крыльцо, где мы сидели на перилах в размышлениях, вышел работник магазина, наверное, это был грузчик. Он достал пачку «West». Я и Кирилл вежливо и по очереди попросили закурить с мыслями: « West, блять? Ладно, лучше, чем ничего.
- Че ребят, не продает Машка вам, — с легким сарказмом, скорее с доброй насмешкой начал разговор парень лет 30.
- Ну не как, представляете, мы и так и этак, а она не в какую, — мы заулыбались.
- Ну и правильно с одной стороны, куда вам курить, ведь, зеленые еще совсем, — странно было слышать от человека угостившего нас сигаретами, — да, а по разговору вы в жопу комару залезете без мыла, — он начал хохотать.
Такой резкий, и по идеи грубоватый юмор, мы сначала не оценили. Потому, что парень за все время короткого разговора ни разу не матернулся, другой бы сейчас «бля», «ебануться» и так далее, а этот нет. Интеллигент прям. Опомнившись, мы тоже улыбнулись.

Докурив свою сигарету, грузчик кинул ее в мусорный контейнер, и вновь обратился к нам:
- Че вам купить?
- Три пачки обычного парламента, — сказал я ему, а Кирилл передал деньги.
Минуты не прошло, как двери магазина открылись благодаря грузчику, который в одной руке нес нашу сдачу и сигареты.
- Здорово вы ее рассердили, беситься, чуть ли не плачет, что же вы такое ей сказали, а то я не расслышал?
- Намекнули ей на скоротечность времени, спасибо за помощь, — мы попрощались и пошли обратно.

Весь день наша компания провела на зеленной лужайки. Кто-то спорил за место на лежаках. Кто-то наслаждался солнцем и синим небом, лежа на травки. По очереди мы играли в настольный теннис. Громкая музыка раздражала владельцев ближайших домов. Но соседи не делали нам замечаний. Может потому что им нравилась музыка разносившаяся от колонок так, как у нас в плейлисте часто попадались классические композиции, которые каждый любил и знал. А может, потому что знали то, что мы здесь не надолго, и просто давали нам возможность оттянуться в свое удовольствие. Так или иначе, но к нам не приставали, а за это и мы не наглели.
Как не странно в холодильнике у нас лежала еще одна бутылка виски, оставленная на сегодняшнюю ночь. Была одна проблема – отсутствие колы. А так, как наших барышень можно назвать цивилизованными и интеллигентными, пить несмешанный виски они отказались. По какой-то неведомой мне причине, гонцами снова были назначены те же курьеры, что и утром: я и Кирилл. Средства были выделены из расчета того, что завтра нам потребуются деньги на дорогу: электричку и автобус, а на пять человек это без малого около 400 рублей. Всего на полке лежало: четыре купюры номинал по 100р, пять по 50р, и тридцать мятых десяток, плюс сколько-то мелочи. Кириллу в ладонь вложили 450р, я собрал мелочь, и принялся слушать список того, что требовалось купить. Начала говорить Катя:

- Вам надо купить бутылку двухлитровой колы, пакет молока, маргарин, пачку муки…
- Пива конечно, — перебил ее Кирилл.
- Ну да конечно, у нас и так бутылка вискаря стоит, и не мешай мне перечислять, — ответила Катя.
- Виски это само собой, но как же без пива, — сделал удивительную гримасу Кирилл, — пиво это святое, — договорил он, поднимая указательный палец.
- И баначек святых не забудьте купить, штучки три, — в кухню зашел Паша, что-то нарыл в холодильнике и ушел.
- Кстати, а зачем нам вся эта херня, — спросил я у Кати.
- Какая еще херня?
- Ну молоко, маргарин, что там еще…
- А с утра ты что есть будешь?
- Ну, маргарин молоком запивать, однозначно не буду.
- Так, все, хорош демагогию разводить, идите в магазин, и главное купите муку, молоко и чертов маргарин, мы с девушками сделаем блины на утро, — закончила, уже слегка злая Катя.
Раз нам требовалось купить спиртное смысла идти в знакомый магазин не было. Но очень добрый пожилой мужчина сказал нам вот что: « О ребята вы молодые, вам быстро, минут 10 ходьбы вон туда» он указывал в сторону подъема. Мы обрадовались и двинулись порекомендованным путем. Спустя 15минут быстрого шага мы спросили у прохожего «как далеко до магазина», на что он ответил «минут 20 еще вот по этой дороги». К магазину мы подошли спустя полчаса.
Купили мы все, что требовалось, даже сдача осталась в размере 33р, но идти обратно пешком, так еще и с пакетами у нас не было. В тот момент, когда мы это поняли, нашему взору предстала остановка и отъезжающий от нее автобус, догнать который, конечно же, не представлялось возможным. А расписание было еще более обнадеживающим – следующий автобус через час.
К магазину, который в минуту наших раздумий стоял позади нас, подъехало такси. Вариантов у нас не было, да и денег всего 33 рубля.
- Извините, — подбежали мы к раскрывающейся двери машины, — до станции за бутылку пива и 33рубля довезете?
- Садитесь.
Вот так мы значительно сократили путь обратно. Придя на участок мы радостно рассказали друзьям историю про доброго старца направившего нас так далеко, про нелегкую дорогу, про доброго таксиста. Единственное, что удивило компанию это то, что водитель такси был русским.
Я вместе с Пашей и Кириллом сидел за столом на улице. Мы курили и наслаждались временем бездействия. Темнота потихоньку концентрировалась и сгущалась рядом с нами. Частично мы ее разогнали, включив лампы, освещавший стол и мангал. Пока трое мужчин были поглощены разговорами, наши милые дамы бегали из дома к столу, что-то принося и расставляя. Мы оторвались от разговора и заметили, что «поляна накрыта», но чего-то явно не хватало. В этот же миг появилась Лиза с бутылкой холодного, такого горячего напитка. Но ощущение нехватки не исчезло.
- Игорь, — начала Вика.
- Вика, — чуя, в чем дело отозвался я.
- Кирилл, — потихоньку поворачиваясь в нашу сторону, продолжала Вика.
- Да, — не заставил себя ждать Кирилл.
- ИДИОТЫ, где кола? – сквозь зубы, но четко произнося каждый звук, спросила Вика.
- А я-то чувствую, что чего-то не хватает, точно колы, — попытался превратить ситуацию в шутку я, — осечка вышла.
Вслед двум уходящим фигурам доносились слова « без колы не возвращайтесь», и тут же звуки растворялись в ночной темноте. Наверное, не трудно догадаться, кто отправился в магазин. Несмотря на то, что я был зол, и в жизни не проходил столько, сколько за этот злосчастный день был единственный нюанс, благодаря которому я не отчаивался. Нам надо было купить только колу, кстати, на которую нашли деньги, а это значит, что нам не надо идти в тот дальний магазин, достаточно, зайти в ближний. Но поскольку это жизнь, а ее создатель был злорадным типом, есть такое понятие, как ирония судьбы. И разве это не ирония, что магазин оказался закрыт? Не ирония, что мы опоздали всего на пару минут, на часах было пять минут 11. Не ирония то, что два парня стоят со стольником в руке на неизвестном шоссе, далеко не в своем районе, и время за 11, что означает только то, что начался комендантский час.
Не стоит рассказывать о том, что еще минут 20 мы ошивались у магазина о том, как хотели поймать попутку о том, как ломились в дом какой-то бабули, что обещала нам сок о том, как на наши крики вышло двое мужчин из соседнего дома. После недолгого разговора с ними в попытках объяснить, зачем нам нужна бубуля, которая как оказалось никакого сока и не делала никогда. Двое мужчин – отец с сыном, вынесли нам бутылку очаковского кваса.
Вернулись мы к 12 часам. Наши друзья были пьяны, на столе стояла бутылка, где виски оставалось на донышке.
- На сижку спорим, что они нас наебывают, — сказал мне Кирилл.
- Ну только ради поддержания традиции, — мы с ним любили поспорить и всегда на сигарету, — хотя я тоже думаю, что они пиздят!
Недолго поломав дешевую комедию, Вика сходила за виски перелитым в стеклянную банку. Мы же в свою очередь удивили друзей квасом, и историей, что с нами произошла. Наконец, после столь трудного дня мы уселись за стол.


Чуть позже той же ночью.

- Ну ты понимаешь, ну люблю я ее, — запинаясь и путая слова говорил мне Кирилл, — и я, блять, не знаю, что делать.
Около трех часов ночи мы сидели за забором «восхода», на низкой и неудобной лавочки близ небольшой песочницы. В земле торчали два шампура оставшиеся от сосисок, что были насажены на них и пожарены пару часов ранее. Сосиски были холодные и невкусные, но мы этого не замечали, по очереди передавая друг другу бутылку, мы допивали виски.
Катя, Лиза, Паша и Вика пошли спать, а мы такие совсем не усталые отправились гулять в поисках приключений и душераздирающих бесед.
- Ты представляешь целых три года кроме нее не могу ни на кого смотреть.
- Да, это я представляю с трудом, три года это много, это перебор, друг мой, — отвечал я Кириллу, который от холода прятался в каком-то старом пальто.
- И что мне делать, — вымаливал он совета, а что я мог ответить.
- Я не лучший советник в делах любовных, и с одной стороны тебе давно пора переключиться на кого-нибудь, а Вику просто забыть, ведь все проходит…
- В том то и дело, что нихуя не проходит, если бы прошло стал бы я так долго мучатся?
- Я понял, есть еще один вариант, который мне всегда нравился больше, но возможно он не верен.
- Какой же?
- Какой? Да самый простой. Иди вперед, добивайся ее, чего бы то ни стоило. Ведь любовь это самое дорогое, что может быть.
- Ага, вот я и добиваюсь, но ничего не выходит, это бессмысленно.
- Блять, так что тогда тебе от меня-то надо? Я тебе предложил два варианта, ты отказываешься от второго с этой идеей о вечной любви, ты отказываешься от борьбы. Ну так все! Забей. Вспомни про секс, наркотики и рок-н-ролл. Забудь ее, — твердил я, переходя на крик.
- Не могу я ее забыть, ведь, пытался, но не получаеться.
- Ну, тогда добивайся ее, заебал, — бесился я.
- И добиваться у меня нет сил, я устал, мне плохо, меня тошнит уже от всех этой ситуации.
- Блин, вот видишь: ты сам не знаешь чего хочешь. И мои советы для тебя – мертвому припарка. Пошли прогуляемся до станции.
- Опять по этой чертовой дороги, по которой мы уже раз пять за сегодня ходили, — ныл Кирилл, — ну пошли, сейчас только допью.
- Эй, мне хоть глаточек оставь.

Мы допили виски. Бутылку выкинули в высокую траву. И медленным шагом, в обнимку пошли к станции. Порой мы останавливались, чтобы покурить, взглянуть на небо необычайно красивое как всегда. Вдруг Кириллу стало хуже, в смысле, что желудок и весь организм были недовольны Кириллом, они явно обиделись на него, что не удивительно. Бедная печень вот уже вторые сутки не отдыхала. В желудке не переводился алкоголь, видимо, именно он держал больше всего обиды так, как сделал несколько рвотных позывов заставив нас остановиться в очередной раз. Только Кирилл принял позу «мне плохо не трогайте и не подходите ко мне», как желудок сделал контрольный выстрел. Как будто выливаясь из ведра, бливотина устремилось наружу, на свободу в чисто поле. Моему другу тут же стало лучше, он не надолго прекратил выносить мне мозг.
Мы сидели на платформе, Кирилл пытался придти в себя продолжая бливать. То и дело мимо нас не останавливаясь проносились поезда, ослепляя глаза сильными фарами. Вот теперь запоздалый алкогольный экспресс добрался и до станции моего мозга, а значит пришла моя очередь поныть, чем я усердно и занялся:
- Чувак, ведь я ее любил, — начал я, — да что уж там, я ее до сих пор люблю, и знаешь ли даже больше, чем тогда, когда мы были вместе. Точнее сказать, сейчас я ее люблю иначе, чем тогда, чем в те прекрасные времена.
- Буаэээ, блять, буэааа, — сколько он может бливать, — про кого ты вообще говоришь?
- Я говорю про ту девку из лагеря, помнишь мы с Пашей как-то говорили о ней?
- А-а, точно, вспомнил.
- Так вот. Знаешь я понял, что возможно, было глупо то, что мы с ней расстались, возможно я был сам виновник того, что она мне изменила. И знаешь, стоит спросить у себя самого, разве я бы не изменил ей, если бы ко мне полезла целоваться какая-нибудь прекрасная девушка. А Ксюша была бы в этот момент где-то далеко, а мне требовалась бы любовь, ласка, и так далее. Хуй его знает. Да, наверное расставание это было слишком резко, да и я глупый идиот, какой черт меня дернул лезть туда куда не надо было. Зачем надо было нырять в дерьмо. Может, стоило довольствоваться сладкой ложью. А еще может, что ее этот долбанный поступок был просто глупый необдуманный. И она сама стыдилась его, и боялась из-за такой хуйни потерять меня, по этому ничего не говорила мне. Хотя, кто будет афишировать измены? Но она же знала, что ее ненавижу ложь! Я люблю правду какой бы она не была. Правда лучше. А может, и нет. Я не знаю. Я ничего не знаю. – мой собеседник явно заскучал, — полезли вон туда, — я указал на крышу большого кирпичного здания, которое когда-то наверное было кассой или магазин может.
- Полезли! – обрадовался приключениям уже относительно протрезвевший Кирилл.
- И спорим на сижку, что завтра когда будем уезжать и подойдем сюда, я не поверю, что мы залезли туда?
- Давай, — заржал, теня мне руку.
Как не странно, но момент нашего великого подъема отсутствует в моей памяти, помню лишь то, что я изображал из себя человека-паука. Усевшись на крыше, мы продолжили диалог более походивший на монолог, потому что Кирилл чаше бливал – ни как его не отпускало. Так мы просидели еще полчаса. Когда собирались уходить решили оставить на шифере одну сигарету парламента, в знак того, что мы здесь были.
Несмотря на то, что я с каждой минутой только пьянел, встать и даже не шататься мне удавалось без проблем. Что напротив не мог Кирилл, который уже был как стеклышко. Уставшие ноги отказывались слушать мозг моего другу. Не долго думая великое серое вещество заключенное в его черепок нашло выход: Кирилл обеями руками взялся за провода, которые весели прямо у него над головой.
- По-по-помоги мне, — как можно четко и быстро начал говорить Кирилл, замкнувший электрическую цепь собой так, что отпуститься самостоятельно не мог.
- А знаешь, мой папа в детсвте, ну как в детсве…
- А-а-а-а, -не унимался весящий на проводах.
- Ну да скорее в юношестве, к чему я это? А так вот, учился он в молодости в электротехническом ПТУ.
- Помоги мне, — совсем не слышно, как бы на последнем воздухе пробормотал Кирилл.
Не помню, каких трудов мне стоило разжать намертво вцепившийся в провод кулак. Помню, что меня тоже немного трясло. Помню, что как разжал первую руку Кирилл рухнул на крышу с обезумвшими глазами источающими страх, хотя скорее электричество. Не успев понять, что случилось он начал плакать. Впервые за долгие годы я видел как плачут мужчины.
- Эй, все в порядке, ты не током теперь не бъешся? – шутил я.
- О боже спасибо тебе, ага и молниями стреляюсь, — не потерял чувство юмора и Кирилл, можно сказать даже приобрел.
Обняв этого «физика» я твердил ему, что все хорошо, что все позади, и что он живой. – Так мы и вернулись на «базу». Не успели мы сесть за стол, как появился Паша. Ни капли внимания не обратив на заплаканное лицо торчащие из большого воротника бабушкиного пальто, сходил он в туалет, и опять исчез в дверях дома, как оказалось ненадолго. Он вернулся со словами: «Что-то мне не спиться», а так же с банкой «Red Devil» и банкой «Bud». Я рассказал, что приключилось с Кириллом, которого к тому моменту мы уже прозвали электроником. Мы долго ржали и прикалывались.
На следующий день усталые и невыспавшиеся мы собрали вещи, прибрали мусор и отправились домой.