Лев Рыжков : Пиздец приходит по расписанию (часть II)

Часть I
Проспект Мира – Сухаревская
Из кармана оранжевой куртки Света извлекла забытую, помявшуюся по краям, визитку.
«Бзидоров Петр Ильич», — сообщала карточка. Также сообщалось, что неведомый Петр Ильич является также «канд.ист.наук» и доцентом некоего вуза с непроизносимым названием.
Света уже склонялась к тому, чтобы избавиться от ненужной визитки, как вдруг обратила внимание на странные, словно геометрические, узоры на карточке. Мало того, на обороте оказался изображен какой-то американский божок, курящий трубку на длинном мундштуке.
«Это же Доколумбова Мезоамерика!» — поняла Света.
Она не могла понять, почему ее окатила волна немедленной симпатии к этому человеку. Девушка не стала ни мгновения сомневаться в том, что ему следует позвонить.
На таксофонной карточке еще оставались единицы. Позвонить можно было из вестибюля станции.
«А будут хватать, крик подниму!» — решила Света.
Правда, уже у самого таксофона обнаружилось неприятное обстоятельство. На карточке был указан только рабочий номер телефона.
Света подумала, что интеллигенты бывают порою исключительными тормозами. Это еще додуматься надо – рабочий номер телефона про… девушке по вызову оставлять. Или секретарша отшивает? Скорее всего, так.
Трубку сняли на втором гудке.
- Кафедра… Петр Ильич вам нужен? Секундочку.
В следующий момент приятный мужской голос произнес:
- Слушаю вас.
- Это Светлана. Мы с вами… э-э… я к вам в гости заходила. Вы меня помните?
- Я вас, Светочка, не только на всю жизнь запомнил, но еще и с замиранием сердца следил за вашими приключениями! Мне столько нужно у вас спросить. Я же специалист!
Света густо покраснела.
- Я даже предположить не мог, что вы позвоните мне на работу! – продолжал ученый.
- Спасибо! – нашлась Света. — Я как раз хотела с вами посоветоваться по одному вопросу.
- Без проблем, сударыня. For your eyes only! Только есть одна трудность, — продолжал ученый. – Я должен прочитать еще одну лекцию. Я бы и рад отменить ее, но, боюсь, меня не поймут. Что скажете, если мы увидимся через два часа? Где вам удобно?
- На «Проспекте Мира», — ляпнула Света.
И тут же надавала себе мысленных оплеух. Здесь же ее ищут!
Но, с другой стороны, если б Света была обычной беглянкой, она бы уже давно уехала на метро куда подальше. Ищи-свищи! Ладно уж! Плохо только, что «Проспектов Мира» на самом деле два – кольцевая и радиальная станции. Не договорились, на какой именно. Притом, Свете простительно. А коренному москвичу – не очень.
Следующие два часа она просидела в «Макдональдсе», объелась, потом пошла бродить по торговым рядам и чуть не купила красный свитерок под куртку, но вовремя опомнилась.
Когда два часа истекли, Света направилась в метро. Она нервничала.
На кольцевой Петра не было. Света пошла на радиальную, встала у красно-синего столба.
- Красавица, ты не меня высматриваешь? – развязной походкой к ней приближался какой-то жуткий тип в бурой куртке, с бельмом на глазу.
- Ты еще кто такой? – неприязненно сказала Света, скрывая за агрессией страх.
- Тот, кто тебе нужен, — Бельмастый схватился за рукав ее куртки.
- Исчезни, — сказала Света, внутренне крича от ужаса. Это еще кто такой, блядь? – А то уебу. Я серьезно. Совсем охуели уроды. Быстро…
Бельмастый попятился. Света сама не знала почему ее трясло. Кто-то тронул ее за плечо.
Света быстро оглянулась. Рядом с ней стоял Петр с букетом роз.

Сухаревская – Тургеневская
Принимая розы, Света ощутила, как в броне (или коросте), которой покрылась душа, появилась трещина. Меньше минуты назад Света была самым запуганным и несчастным человеком. А сейчас… Черт, счастье откуда-то взялось и даже переполнило!
Была еще и благодарность. Ученый еще и с розами. Не знает, что в самом скором времени дура-баба взвалит на него целый воз проблем.
- Как поживаешь? – спросил специалист по Мезоамерике. — Ничего, что я на «ты»?
- А разве мы не на «ты» тогда разошлись? – спросила Света.
- А я не помню.
- И я тоже…
Рассмеялись. Еще одна трещина в коросте.
- Света, у меня к тебе миллион вопросов, — продолжал ученый. – Так что я приглашаю тебя в одну кафушку на Чистых прудах. И даже прошу разрешения тебя угостить.
«Кафушка» оказалась ресторанчиком на воде. Света мысленно костерила себя за то, что объелась дурацких гамбургеров с картофельными струпьями. И теперь, кроме салатика, ничего и не съешь. Некуда. И не выпьешь ничего. Потому что беременная. Вот же жопа.
Правда, доцент все-таки уговорил Свету пригубить какого-то французского вина.
- В Провансе беременные пили это вино, — авторитетно говорил Петя. – И прекрасно себя чувствовали. Потому что вино – из самых изысканных сортов лангедокского винограда.
Во рту стало терпко и приятно. Ее собеседник, возможно, был бабником. Но таким приятным, что так и хотелось размякнуть безвольным тестом в его объятиях.
- Света, а я ведь вспоминал тебя, — задушевно говорил Петя. – Запомнилась ты мне. Я еще тогда подумал: жалко, что такая девушка – и проститутка. А я готов был на тебе жениться.
- Да ладно! – засмеялась Света. – И не проститутка я вовсе была. Ты мой первый клиент оказался. И последний. И сам знаешь, что между нами было.
- Чего не было, — прищурился доцент. – А потом я случайно включаю телевизор, а я его редко смотрю. И вижу – тебя! Ты – сотрудница крупнейшей компании, в плену у каннибалов! У меня голова кругом пошла. И ведь это была та девчонка, которая однажды приехала ко мне, когда мне не с кем было выпить текилы!
- Было кое-что еще, — сказала Света. – В тот вечер я зашла в клуб. И встретила Диму.
- Это твой жених?
- Наверное. Но у нас с ним ничего не было уже четыре месяца. Может, он даже не жених.
- Это он устроил тебя на работу?
- Не он. Алексей, его отец. Большая шишка в корпорации. Устроил, да. А у меня ни прописки, и диплом позорный, мухосранский.
- Если бы ты знала, сколько в мире науки светил с мухосранскими дипломами, — улыбнулся Петр, — то перестала бы стесняться. И тебе с первого раза удалось подцепить сына такого крутого человека?
- Ну, он обдолбан вообще-то был. Предложил мне к нему в гости поехать. Потом накурился (я отказалась) и в отключку ушел. И тут – раз! – дверь открывается, его отец входит. Говорит: «Какая милая девушка! Вы – новая подруга Димы? Как так нет? Жаль! А то его нынешняя – ну, такая шалава!» Правда, за ногу меня тут же стал хватать. Я его по ладони хлопнула. А Алексей – смеется! Говорит, что нынешняя шалава ему не отказала. Я говорю: «Да вы козел какой-то!» А он – давай хохотать. Димку растолкал и говорит: «Света теперь – твоя подружка. Она не знает, кто я такой. Чистое, невинное создание!» А на следующий день и на работу устроил. Слушай, Петр, это реально тебе интересно?
- Ты знаешь, да, — сказал доцент.
Свете захотелось сделать ему что-нибудь хорошее. Чтобы не ушел. Чтобы оставался. Но, понятно, не секс. Хотя…
- Петя, — тихо спросила она. – Хочешь, я тебе… ну, минет сделаю?
Взгляд ученого сделался удивленным.

Тургеневская – Китай-город
Отказываться Петр не стал. Туалет плавучего ресторанчика оказался чистеньким, производил впечатление игрушечного. Таким же маленьким и похожим на бирюльку оказался и детородный орган исследователя доколумбовой Мезоамерики.
Но Света обратила внимание на другое. Почти вся нижняя часть тела Петра оказалась покрыта орнаментами цветных татуировок. Сквозь них проглядывали лица, фигуры.
Хуже оказалось другое: эти узоры были Свете знакомы. Блядь, да она же видела такую же хуйню тогда, в Венесуэле! На дикарях этих, будь они неладны.
Кошмар, который не успел еще спрятаться в глубине прошлого, снова вернулся.
«Может, меня опоили чем-нибудь? – в панике думала Света. – А я еще в джунглях?»
От такой внезапной и жуткой мысли Свету замутило. Она еще успела локтем отодвинуть колени американиста и выплеснуть мутную струю на разноцветную плитку.
- Извини, — пробормотала она. – Я… я не знаю, что со мной. Токсикоз, наверное…
- Ничего страшного, — сказал Петр. – Ты же… э-э… в положении. Я понимаю.
«Зато я, блять, ни хуя не понимаю! – зло подумала Света. – Откуда на тебе эта хуйня?»
- Пошли за столик, — сказал Петр. – Тут есть, кому это убрать.
За столиком между Светой и исследователем Мезоамерики словно бы выросла невидимая, но отчетливая, осязаемая стена. Хуже того: теперь Петр стал казаться ей подозрительным.
«А какого черта!» — решилась она.
- Слушай, а твои татуировки… Откуда они?
Петр смерил Свету внимательным взглядом.
- Это они тебя расстроили? Блин! Надо было предупредить! Это – венесуэльские ритуальные орнаменты. Я, видишь ли, тоже побывал в тех же краях, что и ты. Может быть, я даже жил у… кгхм!.. у тех же людей.
- Не пизди, — сказала Света. – Тебя бы сожрали…
- Необязательно. Я приехал туда не с пустыми руками. И я немного знаю их язык. Именно поэтому в том числе меня так интересуют твои приключения! Сейчас, один момент!
Он достал из кармана дорогой смартфон, набрал кого-то.
«Хуясе, мир тесен!» — подумала Света. Она вновь расслабилась, и ей даже стало чуть стыдно. Разговора, который вел Петр, она не слышала.
- Света! У тебя со временем сейчас как? – спросил Петр, убрав трубку в карман пиджака. – Пойдем, если ты не против, прогуляемся на бульвар. Мне туда всего на минутку надо.
- Да пошли, конечно.
Накрапывал мелкий, но приятный дождик. У памятника Грибоедову было многолюдно. Вяло тусовались какие-то панки. Чуть поодаль, на мокрых скамейках, — пивные алкаши. Носились дети. Недалеко от Светы мальчик с бутылкой минералки преследовал девочку-ровесницу. Он набирал в рот воду и брызгал. Девочка – вся насквозь мокрая – успела юркнуть за спину Свете. Предназначенная ей струя воды плеснула на футболку Светы. На живот. Как раз туда, где сидел крохотный каннибальчик.
На долю секунды Свете показалось, что это – вовсе не вода. Бесцветная жидкость окрасилась темно-багровым. Это была… кровь?
«Да ну на хуй!» — подумала Света.
Она оглянулась и вдруг столкнулась взглядом с немолодым мужиком в красном галстуке. Мужик сидел в автомобиле и как-то испуганно смотрел на Свету. Девушка захотела улыбнуться: все, мол, в порядке. Но улыбка не удавалась.
Света принялась искать взглядом Петра. Вот ведь глупость – она так и не знает номер его мобильного.
Американиста она увидела не сразу. Тот стоял по другую сторону постамента, разговаривал с… Да, с бабой. Пергидрольной, мужеподобной блондинкой в салатового цвета куртке. Кажется, даже передавал ей деньги.
Света направилась к Петру.

Китай-город – Третьяковская
Когда Света приблизилась, пергидрольно-салатовая особа успела ретироваться.
- Ты с бабой встречался, что ли? – хмуро спросила Света, вполне себе понимая, что особого права на ревность у нее нет, ибо в активе зарождающегося светлого чувства разве что – несостоявшийся минет.
- Да, — не моргнув глазом, признал Петр. – Девушка – моя студентка. Флэшку с курсовой передала.
- Летом? – спросила Света.
Она ожидала, что взгляд Петра станет блуждающим, а сам исследователь Мезоамерики примется подыскивать сбивчивые оправдания. Но нет…
- А ей вообще – только на следующий год надо работу сдавать, — беспечно пожал плечами ученый. – У нее тема интересная. К тому же, если сдать тезисы до сентября, можно получить грант на поездку в Венесуэлу.
Света поежилась. Она прекрасно понимала дуру-девку. Но одобрить не могла.
- А почему ты спрашиваешь? – прищурился Петр. – Ты меня, не иначе, ревнуешь?
- Чуть-чуть, — ответила Света. – Ну, что? В кафе?
Несостоявшийся минет пробудил не только ревность, но и голод. Света снова хотела есть. И, наверное, не столько она, сколько каннибальчик. Правда, в плавучий ресторанчик больше не хотелось. Вряд ли ей что-нибудь там скажут. Но все равно. Неприятно будет.
- Да, — кивнул Петр. – Но сначала мне надо на Болотную площадь заехать. Ненадолго.
Он уже махал рукой на краю проезжей части.
Остановилась фиолетовая «семерка» (или «шестерка», Света не так чтобы разбиралась). Водитель в фиолетовой куртке – угрюмый, неприятный мужик с опухшим, покрытым складками, лицом – смерил их откровенно неприязненным взглядом.
Петр и Света расположились на заднем сиденье.
Автомобиль, неприятно лязгая и погромыхивая, тронулся с места.
Сквозь мутное стекло Света смотрела на московские улицы и думала, что жизнь – все-таки непредсказуема. Еще две недели назад девушка мечтала оказаться здесь. Но теперь Москва ее вовсе не радует. Да и вообще – кто бы мог представить, что сегодня, в будний день, Света окажется вовсе не в привычном офисе, а, со снотворным пистолетом в сумочке и в компании исследователя доколумбовой Мезоамерики, неизвестно зачем поедет на какую-то Болотную площадь.
Твердая и уверенная рука Петра легла Свете на колено. Рука эта словно сообщала спокойствие. А само прикосновение Свету волновало, обещало в будущем что-то хорошее, светлое, волнующее. Она положила голову Петру на плечо.
А вот когда три с небольшим месяца назад точно так же поступил Алексей – непосредственный начальник, отец ее жениха, человек, от которого, в общем-то, зависела вся Светина жизнь, — девушка отреагировала совсем не так.
Произошло это, как помнила Света, между седьмым и восьмым марта. Димка безобразно набухался. Да еще и нанюхался. Он лежал в кровати, тупо смотрел в огромную плоскую панель телевизора. Заснуть он не мог. Но мычал и бормотал что-то агрессивное.
Света тогда тоже решила набухаться. Стала за барной стойкой смешивать себе коктейль. И тут зазвонил стационарный домашний телефон.
Звонил Алексей. Света не скрывала, в каком состоянии находится его сынуля. Но постаралась и обойтись без эмоций.
- Мне надо с тобой поговорить, — сообщил тогда Алексей. – Спускайся через двадцать минут. Съездим в клуб один.
Клуб оказался богатый и шумный, на «Китай-городе». Грохотала латиноамериканская музыка. Но Алексей провел ее в тихую комнатку с диванами. Чилл-аут.
- После праздников у тебя начинается отпуск, — сказал он. – Что будешь делать?
Света и сама не знала. Вообще-то неплохо было бы съездить в Мухосранск. Но вдруг она поняла, что Алексея ответ на этот вопрос не очень-то интересует. Рука будущего свекра вдруг легла Свете на коленку, сжала, да что там – даже стиснула.
- Что вы делаете? – возмутилась девушка.
- Сама знаешь, — в полумраке на лице начальника очень отчетливо проступали крупные капли пота. – Пора бы уже нам…
За ними никто не наблюдал.
- Сюда никто не зайдет, — взволнованно дыша, продолжал без пяти минут свекор.
Ладонь, пухлая и мокрая, ползла по коленке выше и выше, царапая и разрывая тоненький нейлон колготок. Света положила руку ему между ног, нащупала слабое подобие эрекции. Под этим подобием – яйца. Погладила их. А в следующую секунду сжала ладонь в кулак и бухнула им, как кувалдой.
Воспоминание заставило поежиться. Света крепче прижалась к Петру. И вдруг увидела в зеркальце над приборной панелью недобрый взгляд водителя.
- Вот вы к нему, девушка, прижимаетесь, — раздался глухой голос. – А о последствиях не думаете.
- Что вы имеете в виду? – спросила Света. – Я и так беременна, если что.
- Да это ладно, — проворчал мужик за рулем. – Просто задумайтесь вот над чем: вдруг это – козел?
- Я бы попросил, — сказал Петр. – Это мода у вас такая – клиентов оскорблять?
- Каким и по морде надо, — бросил таксист. – Девушка, я серьезно. Не связывайтесь вы с ним.
- Слушайте, какое ваше дело?! – возмутилась Света.
- Да мне похуй, на самом деле. Мне тебя жалко. Подумай над тем, что я сказал…
Петр нервно задергался. Света помнила, что в родном Мухосранске за козла сразу били в морду. Но Петр был интеллигент. По морде не мог.
- Болотная, — сказал водитель. – Приехали…

Третьяковская – Октябрьская
Место это Свете было в принципе знакомо. Мост с замочками, фонтаны на реке, ухоженный парк и скульптурная группа, изображающая несусветных уебищ.
- Мне сюда! – сказал Петр, кивнув на старинное здание. – Я постараюсь побыстрее.
«А вдруг потеряется? – подумала Света. – У меня же никого, кроме него, на свете больше не осталось. А зачем ему лохушка проблемная? Придумал способ технично слиться…»
Однако, словно опровергая ее измышления, Петр склонился над ней (он был чуть выше ростом), ткнулся губами в щеку, слегка оцарапал щетиной.
Света неожиданно поняла, что за ними наблюдают. Откуда-то со стороны уебищ на Свету и Петра смотрела девушка с рыжей шевелюрой, в джинсах, ботинках-говнодавах и желтой футболке. Никакого отношения к громилам из СБ эта девчонка, конечно, иметь не могла.
Света направилась в парк, в поисках свободной лавочки. Та нашлась у самого моста с замками. Вокруг вяло тусовалась неформальная молодежь. Кто-то рассекал на доске с колесиками. Какие-то растаманы чуть поодаль, прямо на газоне, вяло бренчали на гитарах.
Мысли Светы снова нырнули в недавнее прошлое.
Тогда, в ночь праздника, ёбнув начальство по яйцам, Света покинула душный чилл-аут.
В клубе, как оказалось, царило веселье. Грохотал электронный ритм. Дергались в танце многочисленные тела. Здесь можно было затеряться. А вот домой определенно не хотелось. Там – Димка со стеклянными глазами и пузырями на губах. Сколько раз Света уже это видела. Года не прошло, а ее уже тошнило от этого.
К тому же туда за нею приедет Алексей. Там-то никто не помешает ему отомстить Свете. А кто сможет ему помешать? Бухой и нанюханный сынуля? Не смешите…
Тогда, в клубе, кто-то схватил Свету за руку и, не утруждая себя разговорами, потащил танцевать. Света не возражала. Тем более, что танцевать она умела и любила.
Девушка даже не сразу рассмотрела того, кто увлек ее в самую гущу пляшущих. Мелькали яркие вспышки, отчего происходящее застывало на сетчатке глаз чередой разрозненных картинок.
Впрочем, некоторое время спустя оказалось, что в танце ее закружил крупный, широкоплечий парень с очень короткой стрижкой. Танцевал он неуклюже, но искренне. При этом улыбался. Зубы были белыми. Впрочем, в здешнем освещении они отливали синевой. Танцор казался Свете упитанным синезубым вампиром.
Знакомство состоялось, когда Света устала танцевать и протолкалась к барной стойке.
- А ты клёвая! – услышала Света. – Коктейль будешь?
Парня звали Виталиком. Утром он улетал в Венесуэлу.
- Ух ты! – сказала Света. – Я бы тоже слетала!
- Так и покатили, — одарил ее Виталик широкой синезубой улыбкой.
- А деньги?
- Триста евро. Столько у меня найдется. Визу в аэропорту оформишь. Паспорт есть?
При себе у Светы был даже загранпаспорт. Димка, ее так называемый жених, хотел подарить ей путевку в Египет. Но нанюхался, утратил дееспособность.
«А что я теряю? – подумала Света. – Съезжу, развеюсь. Экзотическая страна опять же. Все не с этими упырями в стылой Москве сидеть!»
- А поехали! – сказала Света.
Эти слова впоследствии стоили ей многих переживаний и потрясений. Они (на очень недолгое время) сделали ее звездой телеэкранов. Но предвидеть этого Света не могла.
- А ты кто такая? – чей-то голос вырвал Свету из воспоминаний.
Она обернулась. К ней обращалась давешняя рыжая шпионка в желтой футболке.
- В смысле? – переспросила Света.
- Что-то рожа мне твоя не нравится, — наседала рыжая.
- Да мне похуй как-то. Я тебе свое общество не навязываю.
Рыжая девушка неприязненно усмехнулась:
- Мне на тебя тоже насрать. От мужика моего отвали.
Света оказалась настолько удивлена, что даже подскочила со скамейки.
- С хуя ли это он твой?
- Ты непонятливая какая-то. Или тебе еще раз русским языком объяснить?
«Не иначе Петя – бабник», — вдруг поняла Света. Действительно, как-то стремительно поспешил он исчезнуть. Неужели у него что-то было с этой прошма…
- Ай! – воскликнула Света, когда ладонь рыжей неожиданно вцепилась ей в волосы.
- Я тебе дам, пизда, чужих мужиков отбивать! – прошипела рыжая.
В ответ Света врезала ей под дых. Противница согнулась, но хватку не разжала. Ну, и ладно, одна рука у нее все равно занята. Опыт уличных драк у Светы имелся. Все-таки в Мухосранске росла. Левой рукой она отвесила рыжей быструю оплеуху. Врагиня отпустила Свету. Теперь настала Светина очередь вцепиться ей в прическу. Хотела двинуть ногой по коленной чашечке. Но ее остановил чей-то голос:
- Девушки, опомнитесь! – взывала к ним какая-то баба. – Вы же – люди! Нас же так мало!
Победный удар Света не нанесла. Рыжая вырвалась. Но Света ее и не держала.
К ним обращалась женщина – на вид чуть постарше Светы. Вид она имела немного отстраненный, будто обдолбанный.
- Иди-ка, тетя, отсюда, — сказала Света.
- «Нас так ма-ало!» — передразнила рыжая. — Это лесбиянка, сто пудов…
- Что? — возмутилась баба в зеленом плаще. — Оглянитесь вокруг. Почему вы…
- Так, — решительно сказала Света. — Она меня достала.
Сейчас в ней кипела злость. Ладно, тупая дура в желтой футболке! Она – просто дура. А вот особа в зеленом плащике явно была сектанткой. Света всегда их терпеть не могла.
Света шагнула к ней, выставив, как кошка когти, пальцы с острым маникюром.
Баба попятилась. Затем сорвалась на бег и скрылась на мосту.
Света вдруг засмеялась. Она совсем не ожидала, что рыжая поддержит ее веселье.