Блэк : Чёрт побери.

За столом сидели двое. Мужчину звали Егор. В полумраке кухни его можно было запросто спутать с обезьяной. Большие уши с отвисшими мочками. Чуть вздёрнутый, широкий нос. Массивная нижняя челюсть. Весь этот набор как-то диссонировал с субтильной, скукоженной фигурой Егора, облачённой в классический наряд — засаленную майку и дырявые треники. Ансамбль дополнял до безобразия замутнённый взгляд. Егор с интересом смотрел на гостя, так неожиданно появившегося во время вечерней трапезы.
Напротив хозяина квартиры сидел Чёрт. И всё бы ничего, да только уж больно чёрт этот на тёщу Егорки сильно смахивал. Ираида Алексеевна к слову сказать, уже как полгода отдыхала в мире ином, и встречу с ней хозяин квартиры в ближайшее время как-то не планировал. А тут на тебе. Сидит. Рожа, сиськи. Она. Только мохнатая, с рогами и козлячьими копытами.
- Мама, это Вы?- стыдливо спросил Егор у гостя.
Чёрт закинул ногу на ногу и засмеялся.
- Говорила тебе, обмудок, что и после смерти покою тебе не дам. Что схоронил, значит, меня и пиздец? Расслабился.
Будучи человеком боговерующим, зятек не раздумывая перекрестился три раза и харкнул теще прямо морду. Ничего не произошло. Ираида Алексеевна никуда не испарилась.
- Да что же это такое, Ираида Алексеевна? Как же Вас изжить то совсем? Заебали вы меня ещё при жизни, а сейчас, чувствую, всю кровь попьёте.
- Где дочь моя? Где Наденька? Что-то я упорно здесь её не наблюдаю.
- Наденька? Так в больнице она. Неделю уже. Я ей мандаринов вчера носил.
-Что с ней, бычара, сотворил? Говори как на духу!!! – Тёща вскочила и застучала копытами.
- Да траванулись мы. Она хуйни какой-то принесла. Выжрали. Паначалу вроде ничего. Сидели отдыхали. Вас вспоминали…
- Не пизди, тварь! Меня он вспоминал, блять. Ага. Что дальше?
- А что дальше? Ночью скрутило нас, что тот песдец. Наденьку госпитализировали. Врач сказал, что той жижкой космические корабли заправляют. Странно. На вкус заебися…
Речь Егора прервал удар копытом по еблу. Дальше пошли бесчеловечные опыты над его организмом, венцом которых стал акт мощного калоизвержения на обезьяний бубен Егора. Захлёбываясь в фекальных массах, зятёк пытался попросить смилостивиться, но гавно Ираиды Алексеевны медленно заполняло пространство квартиры и Егору ничего не осталось делать, как смириться с происходящим и спокойно утонуть…

— Повезло, тебе Егор. Очень повезло. Я вообще не припомню случая, когда вот так сидел, понимаешь, человек в сортире, уснул и провалился. Нет, очко конечно старое — ещё мой дед мастерил. Время, видать, рухнуть ему пришло. Благо, что тёще твоей посрать приспичило, а то утонул бы. Как нехуй. – Тесть Егора, Николай Петрович улыбнулся, обнажив одинокий резец, и похлопал утопленника по щеке.- Только вонять будешь долго. Сам понимаешь, не в карамели искупался.
- А что, Ираида Алексеевна жива? — робко спросил Егор.
- Да! Видать нахлебался ты говна, сынок. Жива, что с ней будет? Она еще и Зельдина переживёт. На вот тебе одеяло. Поспи. Вечером отметим твое воскрешение. Напиток будет мировой — на апельсиновых корочках. С Надюшкой заквашивали. А тёща твоя холодец варит. Рада она, что выжил ты в этом аду. И любит тебя. Очень любит. Хороший ты всё-таки парень.
Егору после этих слов стало как-то совсем не по себе. Он перевернулся на бок, накрылся одеялом и тихо заплакал.