В. Зайцев : История одного штата (Невыдуманая история группы АГАЯ 82 или Как Посоны Рок играли)

— Это же идиотизм!
Главный редактор встал из за стола и обратил на меня свой плавящий взор.
- Пахом Семёнович! А чего вы хотели?
- Я хотел историю рок-группы, а ты мне чего припёр?
Я молча поглядел на кипу бумаги в своих руках. Текст выглядел как обычно, только в местах где его держали коченеющие пальцы буквы начали расплываться. Это из за выделившегося пота. Я боялся. И неизвестно чего.
- А почему бы на несколько выпусков не растянуть?
- Я чего просил, дурень? ИСТОРИЮ! А не книжку с картинками. Да ещё и для детей младшего школьного возраста! Где глэм? Где маты? Где секс? Только пара страниц трипа, да и то, от какого-то лекарства от кашля. Да ты и их умудрился вырезать!– главред был в бешенстве.
- Так это же подполье. Где я глэм возьму, если иной раз денег на пожрать не оставалось!
- Ох, заведёшь ты меня в могилу с такой фигнёй. Дай рукопись, Дзержинский переделает.
- Ну уж нет! – идти на компромиссы не хотелось. Хотя Дзержинский (это конечно прозвище) был хорошим человеком.
- Как знаешь. Два дня на рекогносцировку! – Пахом Семёнович, видимо, решил дать мне ещё шанс.
- Увидим. До вторника! – пробормотал я, уже закрывая дверь
- Угу – также пробубнил главред.
Я шёл из головного офиса журнала «Северная Страна». Ничего, даже если не примут, будет, о чём рассказать, хотя журналист из меня корявый…



История одного штата (Авторизированная история группы АГАЯ 82)

От автора:

Всё описанное в этой статье действительно происходило в жизни. Некоторые моменты получились не очень развёрнуто, так как создание и первый этап развития группы написаны со слов Антона Желдыбина (он же Феодал или Федя) и Дэймона Бутса (кто знает – тот знает). Этот материал посвящаю тем людям, которые сейчас сидят дома, слушают «Азъ» или «Гражданскую Оборону», и несколько секунд назад хотели сказать сидящему рядом другу – «А давай группу создадим! Вот чтоб как там петь…». Если что-то вас удержало от этих слов – прочитайте текст до конца. И сделайте выводы.

Предисловие:

Только что прочитанный «Чёрный Обелиск» рухнул на застеклённую полку, а на кровати уже покоился едва начатый «Изверг Род». Чайник вскипал, а сигарета и не думала тухнуть. Конечно – такой дешёвый табак как «СССР» выкурить для человека неподготовленного покажется задачей непростой. За окном ночь, и только проезжающие машины своими гудками иногда беспокоят затхлый воздух коммуналки…
Всё было закончено ещё до момента, когда я и Дэймон Бутс ещё перед неудавшимся концертом в Питере объявили об ужоде из АГАЯ 82.
Всё могло статься и по-другому, но, увы, было слишком много причин, чтобы сделать этот шаг. Так закончилась история одного маленького штата, просуществовавшего в городе Ярославле около полутора лет.
Но начиналось всё вполне обычно.



1. Сердца Четырёх

«День как день – вот он весь, кто же виноват, что резервация здесь?» — Банда Четырёх

Юра, также известный как Дэймон Бутс, сидел в своей ярославской квартире и мирно пил чай. Несмотря на то, что был конец лета, уезжать домой не хотелось. Да и остались незавершённые дела. Но тут позвонили в дверь, открыв которую Дэймон заметил, прежде всего, огромную прямоходящую коробку, которая тянулась почти до пола и резко оканчивалась человеческими ногами:
- Вам посылка! – слишком бодро ответила коробка голосом Пошехона, друга Бутса – я тут ребят на запись привёл. Панк-группа.
- Ну что ж… заходите – ответил Юра, глядя на гостей.
В квартире показалось несколько человек, а именно: сам Пошехон (радостный и пьяный), здоровенный детина с короткими волосами и в майке Пурген, представившийся Ником и, наконец, молодой человек, держащийся за гитару как за спасательный круг (звали его Федей, но как позже выяснилось, настоящее имя Антон). Плеяду музыкантов завершали барабанщик (без барабанов, но с палочками), басист (без баса) и некий Макс, который в истории группы тоже сыграл свою роль. Но позже.
Как оказалось, группа называется АГАЯ 82, у ребят есть множество песен и, как водиться, горячее желание представить их народу. Тут небольшое лирическое отступление, а именно о названии группы. Ник и Федя однажды увидели картину художника Агапова, за датой 82 года. Им привиделось, что написано АГАЯ 82, и так вообщем-то было дано название группе. Но вернёмся в квартиру. Музыканты расчехляли инструменты (вернее говоря – гитарист достал гитару), барабанщик занял место за корпусом старой акустики, Ник приготовился петь…
После первых двух попыток Юра достал из холодильника остатки водки, и во время записей остальных попыток выпивал по рюмке. Несмотря на то, что дело не складывалось, титаническими усилиями удалось записать кривое минутное демо песни «Буржуи». Дэймон ответил, что всё сведёт позже, после чего ребята радостно свалили из его квартиры. Ещё около месяца Юра прятался от участников АГАЯ 82, чтобы не отдавать записанное позорище…
Он ещё ни о чём не догадывался.

2. Армия Лютера

«Like Luther’s army, like devil’s brother…» — Death in June

Странная осень опустилась на Ярославль в 2009 году. При содействии IPG город посетили такие люди как Кирилл Рыбьяков, Роман Неумоев, Олег Судаков и другие, сибирские и не очень музыкальные деятели. В Галерее «Открытое Пространство» буйствовали «Наставники Ильича» (до сих пор немного напоминают мне Throbbing Gristle по энтузиазму, но нам с Шараповым тогда не хватило ума, чтобы вытянуть всё на уровень больший, чем «эгегей-панк»). В ДК ВОГ расправляли спину герои ярославского рока 90х – «Неизвестная Земля», «МАО» и другие. Постоянно были новые знакомства, люди и группы. Казалось, что даже родилась новая тусовка, но это ещё как посмотреть. Всё это время Ник и Феодал получали новые впечатления, на основе которых было решено собрать нормальный состав (читай: три лопаты и вёдра), а также найти нормальную репетиционную базу. Вся эта и следующая главы написаны со слов Бутса, так как я сам в этот период занимался «Наставниками Ильича», и всё происходящее в жизни можно было назвать лишь как «Алкоголь, Маразм, Бредятина».
Ближе к середине декабря ребята всё-таки нашли Юру и взяли запись. Однако Федя снова позвонил ему через несколько дней. Они наконец-то нашли басиста (Михаил Фадеев, он же Кенни), но он упорно отказывается играть без нормального барабанщика. Дэймон согласился, и через несколько дней стоял на остановке благоухая одеколоном, сдерживая перегар от самогона и держа в руках «железо». Вскоре подошли и остальные музыканты. Ник сразу же спросил – «Бутс! Ты пил одеколон?». Это стало шуткой дня.
База, на которой собрались репетировать, находилась в Брагино, и была более известна как «Гараж Курта». На тот момент гаражом управлял Ленин — персонаж, которого знают многие в Ярославле, но немногие говорят о нём хорошо. В этот раз он опоздал, и явился с какими-то странными личностями. Когда, наконец, все попали на базу и оплатили время, началась репетиция. Первой песней стал «Программный Террор» (старый «хит» группы Галоперидол, в своё время возглавляемой Гробом). Дэймон выбрал простой бит, Ник ужасающе орал в микрофон… вообщем всё получилось довольно сыро, но немного зажигательно. Юра приготовился идти, но его место занял ещё один «пробный» барабанщик. Сказать, что тот плохо играл – значит не сказать ничего. После этого группа посовещалась, и вокалист высказал своё мнение – «Бутс! Мы тебя любим!». На что Юра честно ответил – «А я вас нет!». И ушёл… чтобы снова вернуться.
Репетиции у Ленина продолжались довольно долго, пока не случилось непредвиденное – загорелась проводка, и весь состав АГАЯ 82 чуть было не сгорел в гараже, так как дверь была заблокирована. После этого все отношения с Лениным пришлось прекратить (всё лучше, чем в нагрузку терпеть упрёки. Возможно, заслуженно…). Кенни вспомнил, что у его отца есть почти не используемый гараж, так как машина всегда на ходу. В скором времени на новой базе, названной «Бункер 82», поселилась барабанная установка и несколько комбо-блоков.
Репетиции продолжались. На тот период жизни группы музыка представляла собой «попытку панкхардкора». Гитара частенько повторяла линию баса, вокалист орал что есть мочи собственные тексты. Те были на удивление просты и неизобретательны. Как, например, популярная песня того периода – «Буржуи»:
«Все буржуи сволочи, маньяки Цель их жизни только лишь бабло. Утопили в кабинетах сраки. И теперь поднять их западло»
После чего следовал «мощный» припев:
«Тебя уже здесь нету Ты вспоминаешь век Безумного отрыва Когда был человек!»
И почти весь материал в таком же духе.
Однако было несколько интересных находок. Одна из них была песня, однажды написанная Дэймоном – «Твоя Сестра». Однако лучше всего публикой воспринималась песня «Харакири» (если вы считаете, что это песня группы Lumen – мы вам сочувствуем), исполненная на мотив песни Gorillaz – Feel Good Inc.
Время близилось к новому году. Я гулял с Ольгой по набережной и готовился к поездке домой. Юра предвкушал праздники, а остальные участники АГАЯ 82 жаждали дать первый концерт. Будущий год обещал подарить такую возможность. Все ждали.

3. Пригородный Блюз

«Я боюсь пить – наверное, я трус. Денег нет, зато есть пригородный блюз…» — Майк Науменко

Новый 2010й год стартовал быстро, но в основном с неудач. Я провалил сессию, часто ругался с девушкой. Шарапов вынужден был съехать из дома и некоторое время жил у меня. У Юры начиналась эпопея с дипломом. Из «Наставников» я ушёл, и последний официальный концерт был дан в Тутаеве (в составе Гроб-Бутс-Саша Кононов(из группы «Свалка Звуков»)). Однако, когда я приехал на второй семестр обучения, нашей команде суждено было собраться ради прощального концерта. На фестивале «Конский Праздник» мы заменили группу «Охуевшие Кузьмичи», которая по непонятным причинам отказалась играть. В тот день во время выступления «Наставников Ильича» творилась такая вакханалия, свидетельства которой остались только у пары человек из Рыбинска. На этом была поставлена финальная точка. Начался февраль.
АГАЯ 82 всё ещё усердно репетировала в гараже. Капризы гитариста и вокалиста стоили Дэймону достаточно нервов и посаженого голоса. Но скоро в гараже объявился Макс, который присутствовал в квартире Юры во время записи. Он сказал, что может устроить группе концерт в Великом Селе. Все с радостью согласились.
25 февраля, в Татьянин День, весь состав погрузился в автобус и направился открывать новые горизонты. Большое Село оказалось действительно большим, как по площади, так и по количеству гопников, эту площадь занимающих. Участники АГАЯ 82 были размещены в столовой местного ДК. Из провианта был только холодный чай, а в туалет приезжих музыкантов отказался пускать директор клуба. Выйдя на сцену для подключения взору Ника, Антона, Кенни и Бутса предстал зал, состоящий из примерно трёхсот похожих друг на друга рож. К тому же Дэймон заметил, что за кулисами стоит весьма неплохая барабанная установка (учитывая то, что по требованиям администрации ДК пришлось везти из Ярославля полный комплект ударных). Группе с божьей помощью удалось отыграть одну песню, тот самый «Программный Террор», после чего их отключили от аппарата и выкинули на улицу. Попытка узнать причину у директора ДК не привела ни к чему. Дэймон произнёс свою сакраментальную фразу – «Ни один музыкант Ярославля больше к вам не приедет!», после чего был моментально предупреждён о встрече с гопниками на улице (которая ни к чему не привела). За время ожидания обратного транспорта удалось узнать, что тот самый Макс, устроивший этот «концерт», был в Большом Селе persona non grata.
Однако на этом загородные приключения АГАЯ 82 не заканчиваются.
Антон Шарков, более известный как Гроб или Шарапов, после ухода из «Наставников» восстановил свою старую группу «Весна Священная в Дурдоме» и сразу же был приглашен на концерт в Москву.
Так как музыкантов пока ещё не было, в голову пришло решенье попросить выступить с ним группу АГАЯ 82. Тогда на репетициях в гараже присутствовал я, правда, всё ещё в качестве зрителя. Репетиций было мало (всего три). Лидер ВСВД взял на себя вокал и вторую гитару (на которой на половине репетиций не мог играть по причине болей в руке из за сделанных татуировок.). Материал был кое-как готов, и большая команда Ярославских музыкантов и зрителей отправилась в столицу.
Правда неудача ждала и здесь. Арт-директор клуба напился и заперся внутри, в результате чего все выступающие остались не у дел. Дэймон собрал из валявшегося мусора подобие барабанной установки, кто-то расчехлил акустику, и на улице прошла купированная версия концерта. В качестве неустойки организатор концерта выдал каждой группе бутылку «Столичной». Вся Ярославская делегация отправилась домой. Кто-то проклинал арт-директора клуба, кто-то продолжал давно начатый разговор, а кто-то просто уснул, почувствовав приближение оттепелей.

4. Весна в Гонконге.

«Но это не Лондон и не Париж, это просто весна в Гонконге…» — Ник Вдовиченко

Наступившая вслед неудачам весна принесла кроме насморка и луж ещё кое-что. В интернете появились такие товарищи как Глеб Соболев и Константин Патов (он же Konstantin Klavier). Позже они объявились и в жизни. Группа «Блок» под руководством Глеба тоже была молода и подавала много надежд. Правда, это не помещало ему поиздеваться над АГАЯ 82 (поначалу весьма заслужено, но позже удалось кое-что доказать) в «этих наших интернетах», после чего команды стали воспринимать друг друга в штыки. Костя же играл свои песни на акустике, успел дать несколько успешных квартирников, и вообщем – следил за происходящим со стороны.
Чтобы положить конец всем спорам, решено было провести концерт АГАЯ 82 vs Блок. В качестве площадки был выбран Бункер 82, так как перед гаражом было довольно много места. Команды усиленно готовились к состязанию, но в итоге выступала только АГАЯ. Участники Блока просто не смогли приехать. Событие собрало достаточно много зрителей, некоторые из них даже требовали автографы от участников. Никто и не думал изобретать велосипед, команда выехала на поведении Ника. Тот зверски орал (мог в принципе справиться и без микрофона), корчил рожи и под конец банкета хорошенько осалил Бутса по спине микрофонной стойкой. Вообщем полная феерия.
Я присутствовал почти на каждой репетиции. В гараже было холодно, немного тесно и всегда возникали проблемы с оборудованием. Хорошо ещё что гитара и бас подключались в отдельные комбари, голос приходилось пускать через DVD плеер. Тот подключался к колонкам. Постоянно возникали проблемы из за фоновых шумов, издаваемых микрофоном. Невозможно было найти место, где бы он не фонил. На общий звук накладывала отпечаток привычка Феди «врубить гитару погромче, чтоб митал был». В результате его инструмент частенько забивал даже ударные. Очень неудобно было петь, так как в общей какофонии вокалисту было весьма трудно отыскать свой голос. Хотя Ника это мало волновало.
Материал никак не менялся, разве что исчезло за ненадобностью несколько кавер-версий. Однажды я подобрал на басу начало композиции «В Москву!», написанную Туманом и Чехом («Industrial Orgasm») в стародавние времена. Подсказав гитаристу Антону аккорды и соединив всё с барабанами, на выходе мы получили вполне сносную инструментальную композицию. Больше ничего внести не удалось.
Тексты были также просты и бесхитростны, однако и ценности особой не представляли. Названия повергали в скуку – «Буржуи», «Люди нового времени», «Программный Террор» и т.п. Единственным сносным твореньем была и оставалась «Твоя Сестра» написанная Бутсом. Попытки перейти на другой музыкальный и текстовой уровень быстро пресекались Ником и Федей.
В юном месяце апреле, как только снег успел растаять, был проведён концерт АГАЯ 82 vs Блок — 2. На этот раз оппоненты присутствовали в полном составе. Также мероприятие посетили организаторы IPG (Rakopop и Алиса), Саша Кононов, Костя Klavier, Антон Шарков и некоторые другие люди. Пришлось довольно долго ждать, когда соберутся зрители и приедет группа Блок. Константин играл на акустике, алкоголь лился рекой, настроение было хорошее. Первый «выстрел» на этой дуэли был отдан гостям. Правда почти все «пули» ушли в молоко – многие зрители ушли послушать песни Кости и Rakopop`a или за пивом. Блоковцев подвело незнакомое оборудование и попытка Глеба одновременно быть вокалистом и ударником. Да и на тот момент материал у них был не всегда беспроигрышный.
На момент выступления АГАЯ 82 все зрители собрались, напились и, как водиться, устроили танцы. Музыканты старались, что есть мочи, но всё равно местами всё сливалось в общий шум. На этом же выступлении дебютировала композиция «В Москву!», со мной в качестве бас-гитариста. Посмотрев на всё это, группа Блок удалилась восвояси, гордая и вроде бы непобеждённая (по крайней мере, перед своими фанатами в грязь лицом не ударила). Зрители разошлись, но всплыла новая проблема – Rakopop в результате постоянных «принятий на грудь» ослаб настолько, что уснул в гараже на раскладушке. Попытки разбудить ни к чему не привели, и так как дела был совсем плохи, хозяину гаража (Кенни) пришлось вызывать милицию. Что было дальше с Виталием – история умалчивает, но в народе этот случай известен как «дело о пропавших штанах».
Несмотря ни на что, АГАЯ 82 вместе с Гробом (именно поэтому на афишах красовалось название «Весна священная в Дурдоме») были приглашены на первый фестиваль В КОКОНЕ. Сейчас это огромный фестиваль на целую ночь, вмещающий на своей сцене группы, играющие в самых различных жанрах (от метала до рэпкора). Тогда выступало всего пять групп, в зрителях в основном были «свои» (хотя это был, пожалуй, первый фест, где присутствовали и не приглашённые слушатели). Группа отыграла также как и в гараже и ту же самую программу. Получив заслуженную долю аплодисментов, мы начали собираться. Тут то Виталий и объявил, что для АГАЯ 82, Свалки Звуков и меня путь в ДК ВОГ отныне закрыт, по причине того, что «ваше появление на сцене опускает уровень мероприятия до самодеятельности». Мне оставалось только удивиться – как же это не было сказано ранее. Ну да бог с ним, ведь месяц апрель плавно перетекал во всеми любимый май.
В мае группу ждал фестиваль «Первомай», также известный как «Антипечень». Уже традиционно он проходил в Гараже Курта в первые майские праздники и всегда поражал количеством литров алкоголя на человека. Если вы не патологический трезвенник – задача уехать после окончания мероприятия становиться просто титанической.
Сам я в момент проведения фестиваля находился в Парфеньеве, где решался вопрос об отчётном концерте ВИА «Контакт». Но по поводу «Первомая» красноречивее всего говорят видеозаписи. Учитывая кондицию зрителей, на этой сцене успех мог бы сыскать даже прыщавый шестиклассник с перегруженной гитарой (конечно при условии, что он знает чуть больше одного аккорда, а в текстах через каждую строчку посылает на … президента). Но, даже не смотря на это, АГАЯ 82 выступила неплохо для своего уровня, и после трудов праведных ушла в небольшой отпуск. Когда Бутс явился на следующую репетицию, участники группы коротко вынесли свой вердикт, сказав хором – «Ты уволен!»
Юра такому исходу только порадовался, ибо пытаться сделать из откровенного непотребства конфетку ему уже надоело.

5. Пародия на плохой детектив

«Искалечен микроплёнкой – ГУМ стал маленькой избёнкой, и уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ…» — Владимир Высоцкий

Лето удивило всех страшной жарой. Очередной завал с сессией не давал особенно следить за событиями. С участниками группы я встретился только на квартирнике Кости Патова и Гильотины, который в шутку прозвал «33 на двоих» (по аналогии с фестивалем «Сибирское Вторжение 2008», где главными героями были Роман Неумоев и Ник Рок-н-Ролл). Оказалось, что теперь на вооружении АГАЯ 82 состояли «хиты», состоящие буквально из пары слов. Новый барабанщик немного не попадал в ритм, зато умел кое-как обращаться с карданом. Вообщем всё стало ещё хуже (конечно, с моей точки зрения). После этого разговора я перестал обращать внимание почти на любые события, а стал готовиться к экзамену по Гистологии. Я много курил по ночам, слушал Can и Сергея Курёхина, перебирал тонны учебного материала (как обычно и бывает в сессию). В итоге совершенно обессилевший уехал из Ярославля к себе, на практику.
Лето было хоть и жарким, но приятным. Вечера сопровождались холодным алкоголем и репетициями с ВИА «FENIX». После окончания практики пришлось остаться дома. Там основными занятиями стали чтение Воннегута и Виана, а в плейлисте постоянно находились Death in June и Кооператив Ништяк. Удалось только узнать что Дэймон Бутс, по просьбе Кенни, вернулся в группу. Однажды днём раздался телефонный звонок. Это был Дэймон. Он предложил мне занять место вокалиста АГАЯ 82. Я даже покачнулся в кресле от неожиданности, но тут же выставил своё условие – полная смена материала, и, желательно, названия группы. А также искать нового вокалиста, так как идея постоянно находиться в составе такой группы меня не прельщала совершенно. Дэймон ответил, что сделает всё что сможет. Телефон прощально погудел, после чего оставалось только снова углубиться в чтение, а вечером выпить чего-нибудь крепкого. Позже в группе Вконтакте начались разговоры Ника об этой новости. Он долго спорил, предъявлял авторские права на свои «шедевры» (которые нахрен никому не были нужны), но в итоге отступил (при этом сам для себя остался непобеждённым, вот такой вот парадокс).
В начале августа удалось вырваться на несколько дней в Ярославль. Всё это делалось ради внесения денег за квартиру, встречи с Ольгой, а также экзистенциального алкоголизма. Всё это здорово подняло настроение. Также удалось попасть на второй квартирник Константина Клавьера, на котором выступали ещё команда Happy End и Виталий Ib (группа Пыль). Из за погодных условий (страшная жара) вторая часть мероприятия была перенесена на улицу. Там я и встретился с Бутсом. В группе назревали большие изменения, чему должен был поспособствовать и я. Всё ещё оставалось несколько подводных камней, но пока было не до них – вовсю шла подготовка к осеннему фестивалю «Антипечень». Тут же были обговорены основные дела на осень. Разговор о возможных событиях затянулся настолько, что пришлось с вещами ночевать у Бутса дома.
На следующее утро, с полной сумкой всякой всячины и гитарой «Урал» в чехле, я сидел в вагоне электрички Ярославль Главный – Кострома ЖД. Дэймон стоял на перроне и ожидал отхода моего поезда. Я думал о том, что до сентября есть ещё почти месяц, и за это время мне с лёгкостью найдут замену.
Я жестоко ошибался.

6. Инструкция по Выживанию

«Начало месяца – всем хочется повеситься, или запереться надолго в квартирах. Все дела из рук вон плохо, желание плюнуть в лицо всему миру…» — Кооператив Ништяк.

В конце лета, после прибытия 28 августа, как водиться, учёбой не занимался. Сразу же после приезда рванул в Данилов на местный рок фестиваль. Уж там было всё – и прогрессив, и сёрф и даже нойз-рок. Эндрю Фест был, наверное, единственным сильным и разноплановым мероприятием, которое я видел за последние полгода. После этого наступил третий курс…
Перед осенним фестивалем «Антипечень» была всего лишь пара репетиций. На последнюю явился Ник, который с гордым видом заявил, что все свои песни и кавер на Пурген будет петь он. Меня сей вариант более чем устроил (к подобному текстомузыкальному говну прикасаться вообще не хотелось).
3 сентября, в воскресенье, мы прибыли в гараж Курта. Народу было мало, а из выступающих присутствовали мы, Позорное Государство, Весна Священная в Дурдоме и СРА (Солнце Радужного Апокалипсиса, команда, которую и возглавлял Курт). После невнятного выступления команды Шарапова на сцену вышло Позорное Государство, и начал подтягиваться народ. Я попытался напиться до уровня Джи Джи Аллена, но получилось не очень. Пару раз забегал в слэм, попробовал ударить вокалиста ПоГо стулом, орал непристойности… вообщем веселился наполную. Саша Кононов от души разливал водку, Ib глядел на всё и посмеивался, кто-то от большого количества выпитого спиртного успел уснуть. После объявили наше выступление. Та часть, которой заведовал Ник прошла практически на ура, учитывая состояние зрителей. Когда на сцену забрался я, ничего не предвещало беды. На песне «Твоя сестра» удалось окончательно сойти с ума – я взял микрофон за шнур и начал крутить его над головой (что очень не понравилось Ленину, так как это было его оборудование). Композиция «В Москву!» наконец-то обрела слова (они были взяты из песни «Крайности», которую сочинил Рак из «Охуевших Кузьмичей»). Слова были написаны на листе газеты, который в середине песни с помощью Хахиной (глупая, но мягкая наощупь женщина) удалось потерять. Это не заставило растеряться – после одного прохода к музыке я подогнал слова «Пригородного Блюза» (группы «Зоопарк»). После окончания нашего сета, по причине головной боли почти полным составом мы отправились домой. Видеозаписей с этого выступления не осталось. Да вообщем-то и гордиться там было нечем.
Десятого сентября снова пришлось уехать домой для участия в молодёжном форуме «Парфеньевский Патриот 2010» (естественно в качестве клавишника ВИА «Феникс», а не по доброте душевной). Концерт отыграли как-то средне, но такое чувство, что если бы мы почти завалили всю программу, нам аплодировали бы так же. Зрителям было всё равно, ведь большая часть не видела никаких технических промахов, а многие просто ждали дискотеки. Обо всём этом я долго размышлял по дороге в Ярославль, и доразмышлялся настолько, что от количества выпитого джин-тоника почти вывалился на платформу, когда выходил из автобуса. В упадке чувств я поехал к Дэймону, и так как голова начала болеть, прихватил полторашку пива. Попал вовремя – через полчаса должна была начаться репетиция АГАЯ 82. Так как клавиши нужно было потом нести на концерт Псоя Короленко, они были взяты на репетицию.
При встрече оказалось, что после ухода Ника материалов у группы почти не осталось (вообщем-то для нас с Бутсом это не стало никакой трагедией). Вся репетиция была посвящена импровизации. Я решил поиграть на клавишах, и в итоге всё получилось не так уж и плохо. Выяснилось, что тексты пишет ещё и Феодал, но по качеству они мало отличались от творений Ника. После данной репетиции мне была дана внагрузку должность клавишника.
Здесь небольшое лирическое отступление. На самом деле нас с Юрой судьба АГАЯ 82 не очень волновала, ведь мы были сессионными музыкантами, а директором и руководителем группы Антон (гитарист) считал себя. На деле же произошло вот что – на нас была свалена обязанность по написанию или подбору материала, создание общей концепции и прочее. Мы нехотя взялись за дело, так как тонуть в кипящем говне не было никакого желания. Собравшись однажды за кружкой пива и диском «Beatles», мы с Дэймоном написали для группы три песни (простенькие, но довольно крепкие). На плечи Феди легло только написание собственной партии. Из написанного был взят только наш вариант песни «Люди нового времени»:
«ТАСС уполномочен заявить, Что ключи потерялись в чужих карманах Были поколений разорвана нить И все видят в нас бомжей – наркоманов.»
В новой обыгровке предстала и «Твоя Сестра»:
«Твоя сестра любит джин Водку и кокаин Она себе на уме и забыла где ложь Ну чтож…»
Композиция «В Москву!» окончательно обрела слова «Крайностей», песня «Харакири» так и осталась в программе.
Также решился вопрос о новой репетиционной базе – ей стал «Monster Garage» в Заволжском районе. Добраться было ещё проще – нас возил на машине басист Кенни.
Начались репетиции к фестивалю В Коконе 4. Всего решено было представить программу из пяти песен. «Харакири», «Твоя Сестра», «Люди Нового Времени», «В Москву!» были уже вполне готовы. В качестве пятой композиции взяли песню «Собаки весны» (осталась востребованной ещё со времён пост-панк проекта «Мёртвый Снег»).
Всё было готово для выступления. В воскресение, в день концерта, мы довольно рано поехали в ДК ВОГ (как ни странно, по прошествии времени нас туда допустили в качестве выступающих. Даже дежавю разыгралось). Мы играли первыми. Программа прошла хорошо, несмотря на то, что в зале было человек двадцать. Мы, конечно, порадовались, и просидели всю ночь, наблюдая за другими участниками фестиваля. Надежды наши вообщем-то не оправдались. В основном группы были похожи друг на друга, а самое яркое воспоминание – клип The Cure, который мы впервые посмотрели в гримёрке, где работал телеканал A-One.
Юра показал мне концертный график. Ещё два концерта в октябре и один в ноябре. Ноябрьский концерт должен был состояться в Питере, что доставляло некоторую радость. С новым звучанием и программой было не стыдно показаться в культурной столице. Следующим фестивалем стал «День памяти Чибиса». Чибис, а в миру Владимир Кокуев, был и остается рок-легендой Ярославля. «Лейся ПесЬня» была самой известной и любимой в Ярославле на момент девяностых. На этот фестиваль прибыл из Санкт – Петербурга Роман Каретников («Никого_Нет_Дома»). Он был немного нездоров, но это мы быстро поправили. Начались репетиции в квартире, которые позже продолжились в гараже группы «Пыль». Позже мы все отправились на фестиваль.
Народу было много – выступающие команды, люди знавшие Чибиса лично, старые фанаты Лейся ПесЬни, просто панки и другие люди. Мы играли как обычно первыми. Зал был полный. Когда играли кавер на Чибиса – «Летели самолёты», всю песню у колонок сидел Диван – басист Лейся ПесЬни. И кавер и наша программа зрителям очень понравились. Перед сценой устроили слэм и кто-то постоянно снимал нас на мобильные телефоны. Когда сет закончился, я выпил предложенный стакан рябиновой настойки и пошёл курить. Вернувшись, я заметил, что ко мне бежит Дэймон. «Романа бутылкой ударили!» — сказал он. Подошёл Рома. Голова его была в крови, но он был в полном сознании. Кое-как пробившись до туалета, я дезинфицировал и замотал его рану. На этом злоключения не закончились. Вскоре в гримёрку вошёл Rakopop и объявил, что на улице всех поджидает большая толпа скинхедов. Будут накрывать. Сидевшая недалеко от меня группа Angelique быстро собрала инструменты и отправилась восвояси, так и не объяснившись. Я взял синтезатор, намотал на кулак блок питания, в секунду допил пиво и стремглав бросился вниз. В холле все присутствующие готовились к битве. Пройдя в зал, я заметил, что день памяти превратился в жуткую вакханалию. Абсолютно пьяные люди уже забыли, ради чего здесь собрались. Кто-то вылезал на сцену, появился аскер, сыгравший несколько песен Чибиса на сцене, отняв время у групп. В этом людском море я нашёл Федю и Кенни, вручил им инструмент и поспешил в холл. Как оказалось, скины уже отбыли, и можно было продолжать выступление. Вместе с «Никого_Нет_Дома» я играл на бубне, а Бутс занял место за ударными. Ib виртуозно играл на басу. После совместного нашего выступления (в котором я не принимал очень большого участия) занавес временно закрылся. После вышел Виталий Ib и сыграл свою коронную песню – «Эротика». Я с Кирой и Голицыным проводил Каретникова на вокзал. Дальше всё шло спокойно, пока на следующий день Дэймон Бутс не напомнил, что через две недели фестиваль «Рок – Осень 2010».

7. Один день Ивана Денисовича

«В общественной столовой пожирали хлеб, в трамваях пробивали проездной талон, в больницах экономили электросвет…» — Гражданская Оборона.

Сразу захотелось рассказать о той субботе, когда проходил фестиваль «Рок – Осень 2010», но предварительно стоит сказать о прослушивании. День фестиваля можно пока описать одним словом – «рокинроль!»
Итак, в середине дня, в среду мы поехали на прослушивание. В зале было довольно много народу, но все так или иначе где-то играли. Нас прослушивали почти что в последнюю очередь. На прослушивании было засилье металлистов, все группы были почти одинаковы. Федя обедал, Юра немного волновался, Кенни исследовал зал, а я углубился в поиски. Очень нужны мне были в тот момент стойка для клавиш и шнур для подключения. Поиски привели к сидящей в зале группе «Bleяm». «Ради Бога,» — попросил я – «Одолжите мне шнур для подключения клавиш и стойку!». Ко мне повернулся высокий молодой человек с длинными волосами и лёгкой небритостью. Он зычно проговорил: «Никакого Бога нет!», на что получил от меня ответ: «Давайте не будем оспаривать идиоматическое выражение!». Металлист сел на место, а его сосед с горечью в голосе сказал: «Вот так вот сразу и раскатали…». Гитаристка группы пошла мне навстречу и выдала всё необходимое. Пришла наша очередь. Подключившись, мы сыграли полностью песню «Твоя Сестра» по половине песен «Собаки Весны» и «Люди Нового Времени», потому что нас останавливали. В зале слышались редкие искренние аплодисменты. Мы вышли покурить, ожидая решения судей. На улице кто-то спорил. Вернувшись, судьи объявили команды, прошедшие отбор. Мы были в списке! Федя и Кенни радовались. И именно в этот момент к нам подошла заведующая ДК «Гамма». Она заявила, что группа должна уплатить взнос в размере пятиста рублей. Также она мягко намекнула, что вместо наших песен, которые, по её мнению представляют срытую угрозу, мы могли бы исполнить что-то вроде «В лесу родилась ёлочка». Мы ответили, что подумаем над этим предложением. И конечно не подумали. Наступила суббота.
День был расписан буквально по минутам. После «Рок – Осени» нам нужно было ехать на работу в «Книгомир».
Утром этого дня я зарядился маленькой банкой «Ягуара». Мы с Бутсом начали собираться. Вскоре пришли Соня и Piti. Время поджимало, и вот уже на остановке, я с банкой Ягуара, девушки с каким-то алкоголем, и Бутс ждали автобуса. Позже, в этот же автобус, подсела и добрая половина слушателей, вперемежку с нашими почитателями (хотя чего там было почитать?). С Юрой мы решили играть до конца, пока не погонят со сцены (хотя по условиям нужно было сыграть максимум три песни). Встретившись с басистом и гитаристом, мы пошли в ДК. По пути я взял ещё одну банку Ягуара. Отметившись на проходной, всей командой мы направились в «гримёрку». Там же находилось ещё примерно пять групп. Мы начали переодеваться в сценические костюмы. Это была наша с Дэймоном идея – я должен был одеться как фельдшер, а все остальные музыканты – как больные. Закончив с этим, мы констатировали, что выглядим в принципе неплохо. Юра предложил мне выйти. В туалете ДК мы забили хороший косяк и раскурили его прямо на улице. Непонятно, что это была за трава, но после неё появилось ещё больше сил. Правда, усилилась и степень опьянения. И вот — наш выход.
Появившись на сцене, мы получили свою долю аплодисментов, а судьи зачитали информацию о группе (видимо, придуманную наскоро). Выглядели мы странно. Отыграв, как могли, три песни (после травы и большого количества бухла меня сильно понесло), мы снова решили почтить память Чибиса и сыграть песню «Летели самолёты». Лучше бы мы этого не делали… Весь сет наш получился очень развязным, может даже смешным. Кто-то в зале танцевал, но народу было мало. Быстро собрав вещи и незаслуженную похвалу, я, Федя и Дэймон отправились на работу. Уже не помню какая банка Ягуара была у меня в руках на тот момент, когда Дэймон представил меня Раку. Рак был и остаётся одним из легендарных музыкантов Пошехонья. Ныне несуществующая группа «Охуевшие Кузьмичи» напоминает мне одновременно Гражданскую Оборону, Sonic Youth и Stooges (с поправкой на Пошехонье, конечно). Нашего разговора я не помню. Предстоял рабочий день (вернее часа четыре). Магазин оказался наполнен школьниками, нанятыми неизвестно зачем и исполняющими невесть какую работу. Наш профиль разнорабочих был тут же был изменён на технический. Предстояло собирать полки. Ругая всё на свете, а в особенности нынешнее начальство, через два часа мы с Дэймоном потребовали расчета. Деньги были тут же выданы, после чего, через Главный Вокзал мы отправились домой.
Проходя по улице Жукова, я приметил за нашими спинами толпу. Примерно семь или десять человек гоповатой наружности. Бутс нёс рабочий барабан и железо, а я синтезатор. Всё это движение было явно неспроста. «Держи вещи! Там сзади…» — успел сказать я, надевая на руку замок…
Всё произошло быстро. Очнувшись в луже, я сразу же осмотрел карманы. Всё было на месте. Синтезатор валялся рядом. Бутсу помогали какие-то автолюбители, стоявшие у ларька. Оказалось что в потери можно было списать только рабочий барабан. Вскоре подъехала милиция, и мы оказались в Ленинском РОВД. Проведя там достаточно времени, Бутс вспомнил, что у него в кармане осталась недокуренная на фестивале трава. Мы просто не могли удержаться от смеха. Было около одиннадцати вечера, когда трамвай увозил нас домой.
Лица наши были немного помяты, наступало похмелье. Оставался последний решительный шаг – концерт в городе-герое Ленинграде. Всё остальное стало уже надоедать и выводить из себя.

8. Московский Вокзал

« Как-то раз на Московском Вокзале, был уж верно двенадцатый час…» — Ноль.

Ситуация в группе начала нас прямо скажу удручать. Антон постоянно требовал от нас нового материала, капризничал и во всём сомневался. Я и Дэймон всё больше думали над тем, чтобы оставить группу. Чего ещё можно требовать от сессионных музыкантов, кроме того, чтобы они играли заданные партии. Тем более что это были главные условия по отношении к нам. В течение месяца программа совсем не менялась. В Питере решено было добавить ещё одну песню, которая даст всему финал. Репетиции продолжались как обычно. Но его величество Случай приготовил нам ещё много сюрпризов.
Началось всё с того, что Кенни (басиста) забрали в армию. В тот же момент Дэймон нашёл замену, но этот человек оказался очень ненадёжен. Решено было попросить Виталия Ib сыграть с нами в Питере. Отыграли с ним последнюю репетицию.
Гитарист Антон стал нас напрягать ещё больше. Он вечно жаловался на то, что играет слишком мало песен (в сложившейся ситуации из семи номеров с его участием было примерно четыре), стал страшно мнительным. Кончилось всё тем, что за день до отправки в Ленинград Антон пришёл к Дэймону (тогда в квартире находился и я) и объявил, что в связи с собственными подозрениями отказывается ехать. Мы с Бутсом совершенно серьёзно урезонили его тем, что отменить концерт – дело пары секунд. После нескольких секунд раздумья он нас «пощадил», громогласно произнеся, что концерту быть и чтобы мы все были готовы. После чего удалился в приподнятом настроении. Мы лишь пожали плечами и посмеялись.
Это была суббота. Я лихорадочно искал в квартире вещи, которые были необходимы для поездки. В итоге не нашёл только одного – огромной клетчатой сумки а-ля «мечта оккупанта», которая предназначалась под клавиши (конечно же у меня не было чехла, как и своего инструмента). Вопрос решился довольно просто. Придя к Дэймону, я ещё раз проверил вещи. Всё было на месте. Путь на вокзал был открыт. Примерно к одиннадцати часам мы все встретились на вокзале. Виталий отбыл в северную столицу ещё в пятницу. В тот же день он и дал там свой знаковый квартирник. Сохранившаяся запись свидетельствует о том, что это одно из лучших выступлений Ib, как мне кажется.
Ровно в полночь наш поезд тронулся. Немного выпив, мы с Антоном разговорились, и стало понятно, как вообще собрались те люди, которые стояли у истоков группы. История довольно обычная, но весьма занятная. Пусть лучше Антон когда – нибудь расскажет её сам. Выпив ещё и ещё немного, мы, наконец-то, «устали» и решили, что лучше приберечь силы.
Утро мы встретили уже в пригороде Ленинграда. Каналы, старые заводы, огромные склады – всё это возбуждало во мне атмосферу пост-панка (возможно не очень уместную). Московский вокзал принял нас со всей своей суетой и суматохой. Встретить нас должны были Виталий и Роман, которых пришлось некоторое время подождать в ближайшем баре. Вскоре после нашей встречи подошёл и организатор мероприятия. Выпив пива, мы обо всём договорились. После, Каретников решил устроить нам небольшую экскурсию по городу. Вместе с инструментами мы пол дня проходили по Ленинграду (так и не увидев особых красот), попутно заглянув в музыкальный магазин. На улице стояла холодная и ветреная погода. Таскать повсюду инструменты было не особенно в радость, поэтому, когда наши проводники наконец-то решили сделать остановку, мы, не задумываясь, развалились на слегка грязных скамейках. Дэймон напомнил Роману, о некоторых договорённостях по поводу инструментов, после чего Каретников дал по телефону, в свойственной ему манере, указания. Вскоре после «снятия с якоря» мы оказались у легендарного клуба «Китайский лётчик Джао Да», который, как и следовало ожидать, оказался нам не по карману. Я, Федя и Бутс всё же нашли выход – неподалёку располагался небольшой кафе-бар. Роману и Виталию в этот момент необходимо было ехать по какому-то делу, и было решено о встрече прямо в клубе «Цоколь». Объяснив нам путь, Каретников на прощание бросил – «Ну до свидания… глупая группа» Эта фраза, а также поведение Романа на протяжении всего дня оставляло только один message – нам здесь не рады. Причина была непонятна.
В кафе Дэймон решил заказать кофе, и на всякий случай попросил показать кружку. Ответ официантки был такой: «Я, конечно, могу вам показать кружку… НО ОНА БУДЕТ НЕПОЛНОЙ!». Эта фраза чуть было не вызвала у нас приступ гомерического хохота, в особенности из за интонации. Я решил обойтись просто – хорошей кружкой пива и беляшом. В кафе-баре работал телевизор. Показывали, конечно, футбол, и, судя по всему, сегодня Зенит выигрывал. В этом мы и убедились, выйдя на улицу.
Толпы футбольных фанатов и простых горожан наполняли улицы. Мы несколько раз сбивались с пути, но всё-таки вышли на тихую улочку, недалеко от консерватории. Там, встретив двух ленинградских рокеров (которые, как это ни странно, были похожи именно на ленинградских рокеров) проводили нас до «Цоколя». Встретившись с организатором, мы расположились в гримёрке, ожидая саунд чека и Виталия. А его всё не было и не было. Терпение наше лопнуло, и я решил позвонить, чтобы узнать, где он находится. Ib как можно более кратко пояснил, что Каретникову, якобы, резко стало плохо, приехать он не сможет. Ещё он дал адрес квартиры, где мы могли бы переночевать. Видев на притяжении дня отношение к нам, Бутс, Федя и я решили, что дело тут нечисто. Мы остались без поддержки бас гитары и начали продумывать варианты действия. Но их отмёл организатор, отказавшийся выпускать группу не в полном составе. Так наше выступление в городе-герое Ленинграде не состоялось. Антон был в бешенстве, Дэймон грустил, а мне стало поистине всё равно. Мы увидели столицу русского рока, побывали в пост-панк тусовке, и все же получили кое-какие впечатления. Сделав такие умозаключения мы с Бутсом отдались во власть дрянного баночного джин-тоника, купленного неподалёку, и видеоприставки «Денди», стоявшей в холле. Иногда я заходил в зал, чтобы послушать выступающих. Я ожидал что-то наподобие «Дурного Влияния» (которую в конце восьмидесятых как раз и прозвали «Питерский Баухауз»), но после увиденного приметил, что в воздухе витали настроения, навеяные The Cure, что тоже в принципе неплохо. Вечер продолжался.
Всю идиллию нарушал Антон. Он буквально рвал на себе волосы, упрекал нас в бездействии, жаловался на то что «его гитара не попробует клубного аппарата» и всяческими другими способами сеял панику. Поняв, наконец, что действительно нужно что-то решить, Бутсу в голову пришла идея позвонить Облаку – знакомому автостопщику из Рыбинска. Тот поведал нам, что есть ночной поезд до Ярославля, отбывающий с Ладожского вокзала через два часа. Распрощавшись с Ленинградскими товарищами, мы на метро рванули на вокзал. Тут нас ждало разочарование – указанный поезд ходил только в летний период. Нам ничего не оставалось, как купить билеты на понедельник. Тут я столкнулся с неиллюзорными финансовыми затруднениями, но Антон и Дэймон мне помогли. Облак прислал адреса флэтов, на которых мы могли бы разместиться на ночь. Но тревожить людей нам не хотелось, а отправляться по неизвестному адресу, да и к тому же к Каретникову, в данной ситуации было неприятно вдвойне. Ночь прошла на вокзале, в зале ожидания, среди гастарбайтеров и нескольких фанатов «Зенита».
Утро понедельника посыпалось на меня лёгкими ударами резиновой дубинки, направленными только на моё пробуждение. Открыв глаза, я увидел охранника, который проверял билеты и выгонял всё ещё сонных постояльцев. Пробудившись всей командой, мы проделали путь до вокзала, с которого нам было назначено отправление. Там я снова попытался уснуть, но все попытки были тщетны – охранники и здесь работали вовсю. Предстояло вялое и тягостное ожидание.
Ближе к полудню, мы поодиночке стали выходить в город, чтобы пополнить запас провианта и сигарет (о, как нам были нужны сигареты!). Когда пришла моя очередь прогулки, Дэймон дал мне денег для покупки вилок, но, выйдя из здания вокзала, я почувствовал острую потребность в пиве. Вопрос решился неожиданно просто – пластмассовые вилки я «позаимствовал» в одном из кафе, и с банкой «Балтика 3» отправился исследовать город. Множество зданий покрывал налёт времени – где-то едва заметный, а где-то явно дававший о себе знать. Выглядел он иначе, нежели на Ярославских, Парфеньевских, Даниловских, Тутаевских или Рыбинских зданиях. В нём чувствовалась незыблемость и память. На обратной дороге удалось побывать в одном из знаковых мест Ленинграда – магазине «Castle Rock». Но чтобы добраться до него нужно было пересечь небольшой проулок – колодец. Здесь – то я и остановился. Жёлтые стены, испещереные различными околороковыми надписями уходили в бескрайнее серое небо. Кажется, так в этом городе проходила вечность. Очень хотелось постоять здесь и выпить портвейна, попутно ведя разговор с кем-то из старых друзей, которых не видел уже несколько лет…
Сам магазин был очень необычен. Выбор разнообразной атрибутики и аудиозаписей был широк. Ещё несколько раз в этот день я возвращался туда – сначала с Дэймоном, потом с Федей.
На улице становилось всё темнее. Прогулки по городу несколько утомили, и всё что оставалось сейчас делать – дочитывать «Возлюби ближнего своего», за авторством Ремарка. Периодически возникало чувство, что, и мы сами в какой-то мере являемся эмигрантами в этом большом городе. Но предстояло возвращение.

9. К Звёздам!

«Какая подлая идея, о том, что круглая земля. Как гнусно слушать идиотов, подлецов о том, что к звёздам полетим…» — Банда Четырёх.

Они стояли на перроне. Втроём. Вместе.
Позади был огромный древний город. Впереди – обновление и перемены. Группы АГАЯ 82 больше не существовало, но на перроне был Заяц, судорожно куривший и поправляющий синтезатор Casio под мышкой, Дэймон Бутс, уставший от тяжести «железа», и Феодал, жадно смотревший в будущее.
Они двинулись к вагону, но резко остановились.
Из динамиков вокзала оркестр играл что-то патетическое.
Так город-герой Ленинград провожал в путь людей, прошедших через многое, и кое-что для себя открывших. Возможно ставших другими, а возможно и укрепивших старые моральные принципы.
Среди них были и эти три музыканта.
Три товарища.

Заключение.
Так и закончилась история АГАЯ 82. Группы, которая не сделала революции, не несла протеста, не была на удивление музыкальной. Много чего в ней не было, поэтому до сих пор непонятно, почему кто-то вспоминает её с теплотой и носит в плеере те немногие записи, снятые с концертных видео.
Тут обычно принято писать о том, что стало с остальными участниками команды и людьми, сыгравшими свою роль в событиях связанных с группой. Нет ничего проще.
Басист Кенни, на момент написания этого материала, всё ещё служит в армии. Дэймон Бутс занялся своим проектом «Sound Park» и в три часа ночи, седьмого января 2011 года выложил в Сеть свой новый электронный альбом. Теперь он собрал живой состав, где нашлось место и мне. Как всегда в качестве клавишника. Антон Желдыбин сейчас играет с группой «Spell Metal», куда и привносит свои идеи. Всё-таки частично сбылась его мечта – теперь он играет metal. Ник и Гроб записывают акустический панк а-ля «Оргазм Нострадамуса» (вернее «несмешная пародия на Оргазм Нострадамуса) и команда называется «Весна Священная в Дурдоме». Саша Кононов регулярно выступает на концертах Ярославской «Арт – Рок Лаборатории», и, судя по всему, вполне этим доволен Группа «Блок» всё также во главе с Глебом Соболевым наконец-то научилась хорошо и слажено играть. Константина Патова и Гильотину можно часто видеть на «Вольных Чтениях» у памятника Волкову. Виталий Ib вернулся из Питера и продолжил концертную деятельность со своей группой «Пыль» и вскоре, возможно, поедет в концертный тур с Романом Каретниковым и «Никого_Нет_Дома». Rakopop вместе с IPG продолжает устраивать концерты, и в феврале этого года порадует нас «Красной Плесенью». Все упомянутые группы (кроме, конечно АГАЯ 82) продолжают свою деятельность. Я же вернулся к своим старым проектам – эзотерически-романтическим нео-фолк песнопениям «С.А. 11» и матриал-индастриалу «Промышленый Холод». В данное время дописываю фортепианный альбом для «С.А. 11».
Думаю, многие сделают из рассказанной истории свои выводы.
А сейчас на часах половина первого ночи. Сигареты кончились, а на кровати лежит «Неведение» Милана Кундеры. Книга дочитана до середины. По радиостанции «Эхо Москвы» рассказывают что-то про половую жизнь. Дают советы.
А за окном всё та же тёмная вязкая ночь…

Post Factum:

- Вот! Уже после небольшой редактуры дело пошло на лад! – радовался Пахом Семёнович – Пустим на четыре полосы.
- Но здесь же полно ошибок! Запятые, обороты – всё перепутано! – Ругался Дзержинский.
Я опустил глаза в пол. «Зачем?» — подумалось мне. Взяв текст из рук Дзержинского я медленно и вкрадчиво произнёс:
- ХУЙ.
Пахом Семёнович и Дзержинский вылупили на меня глаза и недоумённо пролепетали: «Чего?»
- Хэ! У! И краткая! – громко и растягивая слова, повторил я – Сами же хотели мат в тексте!
- Ну теперь-то уже не надо – хмурясь сказал главред.
- Ещё как надо! А вы оба, как бумага, всё стерпите! – скромно произнёс я, сворачивая главреда и лучшего журналиста в бумажные кульки.
Эти кульки я наполнил семечками из карманов. Выйдя из комнаты, я вручил оба кулька секретарше Лене, после чего поджёг её платье. Секретарша мило улыбнулась и в последние секунды своего целлюлозного существования наслаждалась семечками. Наслаждалась поочерёдно – то из одного кулька, то из другого. Пахом Семёнович и Дзержинский, будучи сосудами для семян подсолнуха, сильно и громко ругались. Лена не обращала внимания.
- Et in omnia saecula saeculorum – бросил я на прощание этой святой троице.
Двери головного офиса журнала «Северная Страна» сомкнулись за моей спиной. Губы скривились в усмешке.
Мир рушился.

19 октября 2010 г. — 17 января 2011 г.