Лев Рыжков : На сома (для конкурzа говна)

Утро было прекрасным настолько, что мнилось, будто лучше уже даже и некуда. Воздух оказался прохладен, мягок и нежен. Свежесть, разлитая в нем, опьяняла и одновременно бодрила. Березовый лесок кутался в туман, как лентяй-засоня в пуховое одеяло. Даже ранние пташки чирикали, свиристели и ворковали в унисон. Могло даже показаться, что они являются частью одного птичьего оркестра, а управляет ими некий пернатый Гергиев.
На крыльце появился Иван Александрович. В силу должностных своих обязанностей вставать он приучился спозаранку, и сейчас сладко потягивался, разминая мышцы своего тела, крепкого, несмотря на шестой десяток. Иван Александрович закурил духмяную сигарилу и с удовольствием обозрел окрестности.
В этот ранний, полный свежести и оптимизма, час Ивану Александровичу мнилось, что даже самое природа при его появлении, как верный служака, берет во фрунт, однако же и, подобно девушке легкого поведения, стремится блеснуть всеми своими прелестями. Такое уважение и желание угодить Ивану Александровичу было приятно. Тем более, что уже десятый год работал он на ответственном посту губернатора N-ской области.
Просыпались и выходили из своих коттеджиков гости.
Вот показался сухощавый и подтянутый Геннадий Ильич – областной прокурор. Сосредоточенно и деловито направился к брусьям, штанге и турнику, расположение которых выяснил сразу по приезде. Иван Александрович с одобрением покивал. Правильно он сделал, что настоял на недавнем назначении Геннадия Ильича. Толковый человек, дельный.
А вот председатель областного суда Андрей Борисович телом обладал рыхлым и неспортивным. Подкожный жир колыхался при ходьбе, как тесто в квашне. Да и расхаживал судья вразвалочку, как мультипликационный Винни-Пух. Андрей Борисович губернатору был не симпатичен, но Иван Александрович мирился с его существованием и деятельностью, как с необходимым злом. Верховный судья был напрочь лишен свойственного толстякам добродушия.
Последним показался Сергей Филиппович, глава областного ГУВД. Рост главного полицейского был просто запредельно велик и зашкаливал за два метра. Сергей Филиппович был тощ и узкоплеч, остренький нос с двух сторон, симметрично, обрамляли круглые стекла очков. «Гиммлер какой-то, блять! – вдруг подумал губернатор. – Вылитый прямо! А судья получается Герман Геринг. А прокурор, значит, Геббельс. А я тогда кто?»
Решив не портить прекрасное утро размышлениями о пакостях, губернатор приветственно помахал гостям рукой и с отработанной годами зычностью произнес:
- Доброе утро, гости дорогие! Приглашаю в столовую, откушать, что бог послал.
Завтрак в бревенчатой столовой был накрыт весьма изобильный. Манила поджаристой корочкой оленина. Свежайшая буженинка словно говорила: «Отведай меня», вступая в конфликт с молившей о том же осетриной. Над этим спором возвышалась в хрустальной чаше осетровая икра, напоминавшая черный жемчуг. Водочка в запотевших графинчиках казалась белым жидким золотом.
Застольная беседа практически не велась. Первые лица области сосредоточенно набирались сил перед грядущим ловом.
- А что, Иван Александрович, хорошо ли у вас тут рыбка клюет? – спросил прокурор.
Он хорошо понимал свое положение новичка. Говорил осторожно. Но все равно, что называется, лоханулся.
Судья разразился ухающим хохотом. Глава ГУВД выдавил на губы подленькую улыбочку.
- Во-первых, Геннадий Ильич, все мы тут друзья, — веско сказал губернатор. – Поэтому обращаемся только на «ты». А во-вторых, то, что нам предстоит, не совсем, так сказать, рыбалка. Это – лов!
- Понимаю, — кивнул прокурор яйцевидной башкой с преждевременно глубокими залысинами по краям.
Ничего-то он на самом деле не понимал.
***
Когда гости насытились, губернатор щелчком пальцев подозвал прислугу. Аппетитная, упитанная деваха вынесла на подносе четыре пары резиновых перчаток.
- Ну, что, Сергей Филиппович? – натягивая на холеные ладони резину, спросил Иван Александрович у главы полиции. – Все ли готово?
- Не изволь беспокоиться, Иван Александрович, — блеснул глава ГУВД стеклами очков. – И клиент готов, и наживка, и снасть.
- Ну, вот и славно. Пойдемте, что ли, господа?
Впереди двигался Сергей Филиппович, указывая дорогу. Вел он к небольшой спортплощадке, расположенной на краю березовой рощицы, где недавно занимался гимнастикой новенький прокурор.
На спортплощадке стояли уже два холеных милиционера при майорских погонах, руками в перчатках держа под локти человека в нечистом спортивном костюме. Еще один майор раскладывал на спортивной скамье какие-то предметы.
Человек в спортивном костюме производил самое жалкое впечатление. Трудно сказать, чем именно он был наиболее жалок, какой деталью своей внешности. То ли грязной одеждой, то ли бритой наголо головой, то ли тяжелыми складками лица. Чувствовалось, что ранее под этими складками обитал жир, но теперь его не было, а пространство под кожей осталось, но уже пустовало, ничем не наполненное. К тому же от этого человека вполне ощутимо и резко воняло тюрьмой. В этой вони смешивались и удушливые испарения параши, и тяжкий дух нестиранной одежды, в складки которой въелся табачный дым.
- Ебать мой хуй, какие люди! – весело произнес Иван Александрович. – Вячеслав Дмитриевич, давно не виделись!
- Здравствуйте! – Человек засуетился, нервно задергав кожаными мешками лица. – А я вам писал! Жалобы! Прошения писал! Вы… вы рассмотрели?
- Писатель, значит? – недобро усмехнулся Сергей Филиппович.
Судья Андрей Борисович только усмехался.
- А не писать надо было кляузы свои, а по-человечески себя вести, Вячеслав Дмитриевич, — укоризненно и словно бы по-доброму произнес Иван Александрович. – Ведь предупреждали же тебя – войди в положение, поделись. Вот на хуя тебе столько денег было нужно? Ну, свозил ты блядешек на Мальдивы…
- На Канары! – простонал человек в спортивном костюме.
- Да какая хуй разница. А у нас в области дороги – колдобина на колдобине. Школы, больницы без ремонта. Пенсионеры голодают. Зато Дмитрий Вячеславович себе «ауди-ТТ» покупает. Порядок? Нет?
- Бог велел делиться! – весело добавил судья Андрей Борисович. – А ты же об окружающих не думал. О брюхе своем думал…
Губернатор покосился на живот судьи, но предпочел промолчать. Хотя кое-какие слова так и просились.
- Да еще о том, чтобы муде почесать, — укоризненно произнес глава ГУВД.
- Но я же писал! – взвыл Дмитрий Вячеславович.
- А мы знаем, — ответил губернатор. – И вот, что я тебе скажу, бывший мой дорогой друг. Статьи на тебе тяжелые. Тут и коррупция, и подкуп, и мошенничество, и хищение. Лет на пятнадцать строгача потянет…
- Можем и двадцать пять впаять, — хихикнул судья. – Если прокурор постарается.
Геннадий Ильич кивнул. «Молоток!» — одобрил губернатор.
- Вот видишь? – продолжал Иван Александрович. – Но мы тут затем, чтобы помочь тебе реабилитироваться. Разобраться, так сказать, в твоем вопросе. Надеемся на понимание с твоей стороны.
- Да-да! – трясясь и потея, проблеял Дмитрий Вячеславович.
- Ну, и славно, — кивнул губернатор и обернулся к начальнику ГУВД, особенно сильно в этот момент напоминавшему Гиммлера: — Что, Сергей Филиппович, будет ли нам, так сказать, чем поживиться?
- А как же! – Главный полицейский потер ладони в перчатках. – Фауна расплодилась. Почти год у параши мариновали. В самой вонючей хате… Там такие сомы с щуками развелись, что закачаешься.
- Прекрасно! – кивнул губернатор.
- Что вы хотите делать? – затряслись складки лица Дмитрия Вячеславовича.
- Увидишь! – махнул губернатор рукой.
Повинуясь этому знаку, майоры положили несчастного арестанта на скамью, над которой нависала штанга, при этом разведя ему руки в стороны, защелкнули на запястьях наручники, закрепив другую их часть на вертикальных стойках.
Приблизился третий майор. В руках у него был поднос, на котором располагались сахарница, ложка с длинной ручкой, автоматная гильза с дырочками у закраины, сквозь которые была протянута рыболовная леска.
Губернатор двумя пальцами взял гильзу и, пользуясь ложечкой, принялся аккуратно засыпать внутрь сахар.
- Что?.. Что вы?...
- Тсс! – сказал Иван Александрович, приближая сахарную гильзу к губам Дмитрия Вячеславовича. – Открываем рот…
- Но… но я в Гаагу напишу!
- В Хуягу, блять! – рявкнул судья. – Рот открыл быстро на хуй!
Дмитрий Вячеславович зажмурился и позволил гильзе лечь на язык.
- Теперь глотай! – приказал губернатор.
***
Некоторое время ничего не происходило. Дмитрий Вячеславович лежал на скамье, трясся и потел так обильно, что соленая влага заливала все складки на его лице. Изо рта у него тянулась леска, которую Иван Александрович лениво покручивал на пальце.
Неожиданно Дмитрий Вячеславович икнул и дернулся. Задрожала и леска.
- Клюнуло! – произнес губернатор и принялся быстро наматывать леску на палец.
Вскоре из распахнутого рта несчастного коррупционера показалась гильза, над закраиной которой вяло шевелился маленький бледно-розовый червячок.
- Хуйня какая-то! – недовольно произнес Иван Александрович. – Пескарика взял.
- А дайте я попробую? – вдруг предложил новенький прокурор. – У меня, мне кажется, рука легкая. Да и рыбачить люблю.
Он без брезгливости отшвырнул маленького червячка, обновил в гильзе сахар и, улыбкой подбодрив преступного бизнесмена, поместил наживку ему в рот.
- Помилуйте! – бормотал Дмитрий Вячеславович.
Но проглотил покорно, легче, чем в первый заход.
Вскоре тело его сотряс новый приступ икоты.
- Сома взял Геннадий Ильич, не иначе, — прокомментировал судья.
- А это мы сейчас посмотрим, — тонко, по-гиммлеровски улыбнулся глава ГУВД.
Подсекал прокурор уверенно. Вскоре изо рта показался улов. Да такой, что все присутствующие только ахнули. Прокурор умудрился подсечь настоящего сома – гигантского бычьего цепня. Башкой червяк был похож на гуманоида из голливудских фильмов.
- Ай да Геннадий Ильич! – обрадовался губернатор. – Вот это наш человек!
Он принялся помогать прокурору вытягивать улов.
- Рот не закрывай! Не вздумай перекусить! – волновался Сергей Филиппович. – Сгною нах!
Вскоре прокурор горделиво позировал судье, в руках которого возник фотоаппарат, держа на леске гигантского червя почти метровой длины.
- Все?! – простонал несчастный Дмитрий Вячеславович. – Я теперь свободен?
- Пока нет, — пояснил ему губернатор. – Теперь наши повара приготовят тебе твоего сомика, мы порежем его на… Андрей Борисович, сколько там ему по совокупности светит?
- Пусть будет пятнадцать лет, — смилостивился судья.
- … на пятнадцать кусков. Сколько съешь, настолько тебе и срок скостим…
- Да! – оживленно трясся криминальный предприниматель. – Я готов!
***
Полчаса спустя все прошли обратно, в бревенчатую столовую.
Девушки-поварихи вынесли на блюде жареного цепня. Выглядел он почти аппетитно, был присыпан укропчиком и кольцами лука, бронзовел поджаристой корочкой.
Трясущейся рукой, зажмурившись, коррупционер потянулся к блюду.
- Вилку возьми! – рявкнул на него судья. – Некультурный, что ли?
- Да! – пробормотал бизнесмен. – Да!
Зубцы вилки проткнули шкурку червя. Потек белесый сок. Бизнесмен снова тяжко потел.
- Ну, приятного аппетита! – сказал губернатор.
- Тщательно прожевывай пищу! – напутствовал глава ГУВД.
Жевал Дмитрий Вячеславович, страдальчески выпучив глаза. Дернулся кадык.
- Оп-паньки! Вот уже и четырнадцать лет тебе сидеть вместо пятнадцати, — подбодрил Иван Александрович. – Мы же тоже люди, все понимаем.
Эти слова приободрили коррупционера. Следующий кусок он прожевал и проглотил довольно бодро.
- Блядь, лопает за милую душу! – покачал головой судья. – Как бы оправдывать не пришлось.
- Тринадцать! – констатировал губернатор.
- Я… я столько не съем! – блеял Дмитрий Вячеславович.
- Да не пизди, — ответил глава ГУВД. – Будто я с тобой в ресторанах не бывал. Представь, что это морской угорь…
- Что же ты наделал, Сергей Филиппович? – сказал судья, когда Дмитрий Вячеславович сократил отсидку до двенадцати лет. – Действительно, чего доброго выпускать придется.
И тут преступный коррупционер затрясся. Запрыгал, заплясал кадык на нечистой шее.
- Ложись! – только и успел крикнуть глава ГУВД.
А Дмитрий Вячеславович уже поливал стол рвотными массами, в которых можно было разглядеть кусочки укропа и червячьей плоти.
- Плохо жевал, халтурил, — констатировал прокурор, доселе молчавший.
- Ну, вот, Дмитрий Вячеславович, двенадцать лет тебе сидеть, — произнес губернатор.
- Нет! – возопил бизнесмен. – Я не нарочно! Я все съем!
- Увести! – махнул Сергей Филиппович майорам.
Когда коррупционера увели, губернатор стянул перчатки и закурил сигариллу.
- А хорошо клюет! – произнес он. – Есть еще клиенты, Сергей Филиппович?
- Еще два коррупционера, — улыбнулся гиммлеровскими губами глава ГУВД.
День обещал быть теплым и безоблачным…