geros : Конфуз.

Петрович абАСТРАЛся. Ну, с кем не бывает? Все мы люди из плоти скроенные и слабостям естества подвластные. Как говорится, ничто человеческое… И всё б ничего, да только конфуз сей приключился с ним прямо в кабинете директора завода, на утренней планёрке.

Нестерпимый позыв пукнуть одолел Петровича ещё до начала совещания. И нет бы ему управляемо и беззвучно освободить прямую кишку от переизбытка накопленных в ней газов в толчее входящих в кабинет сослуживцев, а ведь перетерпел-таки. Но пожилые мышцы таза не могли долго сдерживать нестерпимое давление изнутри. И присаживаясь за директорский стол, Петрович на миг расслабился, потерял над собой контроль и сочно пёрднул.

От немедленного очевидного позора его спас звук стула, неловко задетого его соседом, Лёнькой Анчудкиным — начальником бюро информатики, известным на заводе зубоскалом и язвой. И, слава богу, неестественность созвучия не привлекла внимания соседей.

Но это, казалось бы, победное двухголосие оказалось лишь прелюдией. Петрович похолодел. Он почувствовал, что одновременно с ледяным пОтом в верхней и средней областях спины снизу распространяется предательское тепло. Источником служила избыточная материальная субстанция, ощущаемая Петровичем в зоне сигнального отверстия его сработавшего ревуна. Видать, напор газов был так велик, что, исторгаясь, они заодно прихватили и часть содержимого прямой кишки в ином агрегатном состоянии.

«Как такое могло со мной случиться? – бушевал информационный поток в биопроцессоре Петровича, не сумевшем обеспечить должное функционирование одного из важнейших модулей его организма. — Что же делать, ведь сейчас предательский запах выдаст меня! Какой срам! И как я буду после этого выглядеть в глазах сослуживцев? Я – Заслуженный Металлург Российской Федерации!..»

Красный как знамя победившего пролетариата Петрович огляделся по сторонам. Пока ещё никто не обращал на него внимания, лишь сидящий по соседству Лёнька бросил на него пару заговорщицких взглядов.

«Неужели уже унюхал, подлец? Ох, уж этот Лёнька! Всё-то ему балагурить и хохмить. Но что же делать мне? Как …как поступить в этой постыдной и, по сути, безнадёжной ситуации?»

Пространство-Время* для Петровича стянулось в точку где-то в районе его гипоталамуса. Поле сумбурных мыслей, проносящихся в голове стремительным потоком слива унитазного бачка, смыло в иные измерения и планёрку, и присутствующих на ней коллег.

Из АСТРАЛа Петровича вывел отчётливый и громогласный как труба Апокалипсиса глас директора:

- Петрович, ну а у тебя какие будут соображения?

«Сейчас нужно будет встать со стула и ответить. Но как же я встану, когда…»

На этой мысли биопроцессор Петровича завис. Сердце его словно пронзила огненная стрела, сняв тем самым саму необходимость формулировки неразрешимого вопроса.

* * *
…Хоронили Петровича торжественно, собралась чуть ли не половина обитателей нашего, надо признать, немалого городка. Лёнька стоял чуть в стороне от сослуживцев с неуместной хитроватой ухмылкой на лице, вызывающей удивлённые осуждающие взгляды окружающих. Но откуда им было знать его мысли? И разве вправе кто-то из нас навязывать другим свою точку зрения или идеологию? Очередной же пафосный панегирик в адрес безвременно оставившего всех Петровича лишь укрепил Лёньку в правоте его личных соображений:

«Что б тут не говорили о заслугах Петровича, но как же этот старый пердун заколебал всех на заводе своим занудством и доходящим до идиотизма формализмом! А вот мой розыгрыш удался прямо-таки на славу! Ну, разве не виртуозно я подложил смоченную тёплой водой губку под зад Петровичу в тот самый момент, когда тот присаживался за стол…»

А почему б и нет?

Примечание:

Пространство-Время* — координаты, соответствующие дислокации Петровича при смене его агрегатного состояния.