Дмитрий П. : Изгой

Дмитрий П.
<<Изгой>>
(проект творческого удовлетворения <<ПОРОКИ>>)

… делаю шаг вперёд… И вот я уже мчусь вниз, ведомый силой тяжести. Парю. Холодно. Страшно. Да-да, вроде бы казалось, чего ещё бояться, всё уже решено, ещё несколько секунд и всё закончиться, но всё равно страшно. Страшно ждать этого момента, когда я прекращу своё существование, как человек, на этом свете. Чёрт, как холодно то. Как говорится в старой присказке, что перед смертью, перед глазами человека пролетает вся его жизнь. Я раньше не верил. Теперь знаю точно, что это правда. Вот момент моего появления на свет. Правда как-то мутно немного, видимо тогда техника ещё не дошла до таких фантастических технологий передачи изображения, как сейчас. Роды были тяжёлыми. С какими-то побочными действами и эффектами, я в этом не силён. Но после рождения, младенца долго откачивали в какой-то специальной камере. Хотя сказать по правде надежд на то, что новорожденный будет жить, было не много, но к счастью для меня, всё прошло удачно. Одним словом так на свет появился я. Ребёнка нарекли Дмитрием. Младенчество моё было не из лёгких. Помучалась моя мама, таскающая меня по врачам, в надежде иметь нормального, здорового ребёнка. Главной проблемой того времени была огромная вероятность того, что маленький Дима, никогда не встанет на ноги, то есть на всю последующую жизнь останется инвалидом и это очень беспокоило моих родителей, которые делали всё, что бы это оказалось неправдой. Некоторые врачи даже отказывались брать меня на лечение, типа безнадёжный случай. А однажды, когда мать принесла меня совсем ещё крошечного к женщине-педиатру, та даже не взглянув на объект лечения, а изучив мою медицинскую карту и историю болезни, с ужасом воскликнула: «Да что они там в этом роддоме, совсем сума посходили?! Зачем они таких уродов оставляют?!» Представляю, что в тот момент испытала моя мама… Она схватила меня в охапку и в слезах убежала проч. Потом она нашла очень хорошего врача, милую, добрую, заботливую, очаровательную женщину, которая взялась помогать нам. Так вот, пройдя довольно длительный курс лечения, Димуля, то есть я, пошёл на поправку. И вот один случай просто вызывает у меня и у мамы слёзы, даже сейчас, спустя где-то 25 лет. Дело было так: мама принесла меня в очередной раз на приём к моему лечащему врачу. Когда она заходила в кабинет, открыла дверь и поставила своё чадо на ножки, слегка придерживая подтолкнула меня и я… пошёл. Да, я пошёл. Я можно сказать сам сделал свои первые в этой жизни шаги. Увидев это, врач просто подбежала ко мне упала на колени, крепко обняла и заплакала вместе с моей мамой. Вот так проходило моё становление на ноги, причём в прямом смысле этого слова.
А вот я уже в детском саду, точно-точно, помню этот момент, когда на новогоднем утреннике, я и мой друг были в костюмах пингвинов. Это было забавно. Мы семенили вдвоём вокруг ёлки и громко в слух затягивали стихи. О, вот я вижу себя за школьной партой, вместо того что б решать примеры в тетради, чирикаю ручкой на парте сердце и надпись LOVE, эх эти школьные годы чудесные. Сколько с ними связано. Вижу, как жарким летним днём я бодро спешу в секцию настольного тенниса, на тренировку. Да, я занимался пинг-понгом, и даже занял на соревнованиях 3 место по нашей детско-юношеской спортивной школе. Перед глазами момент как мы с парнями курили после учёбы, в женском туалете стадиона, мимо которого каждый день возвращались домой с занятий. Почему в женском, спросите? Да всё очень просто. После ремонта, на двери туалетов ещё не успели нанести буковки М и Ж, а так как я в то время ещё не был завсегдатаем данного спортивного сооружения, и никто из моих друзей тоже, то и забрели мы в одну из дверей, на удачу, но почему-то в полной уверенности, что он мужской. О том, что мы ошиблись входом мы узнали, когда услышали за перегородкой цоканье каблуков и милое щебетание двух девушек, лет двадцати семи. Всё что мы успели это спрятаться в одну из кабинок и притихнуть там как мыши. Почему-то мы очень боялись, что нас могут увидеть. Но всё обошлось. Сделав свои дела, дамы удалились, мы же, как ошпаренные выскочили следом, спустя некоторое время. Потом первый опыт алкоголя: мы с одноклассником выпив на двоих одну бутылку «Балтики» №9, оказались в жутком и непотребном состоянии. Зато к школьному выпускному, после 9го класса, я уже подошёл с хорошо подготовленной печенью и лёгкими. Интересно, а это будет больно, когда меня со всего маху размажет по асфальту? Ну ничего, скоро узнаю. Одно плохо, чего ж так холодно?!
А вот и мой первый сексуальный опыт. С девочкой моего возраста, правда более опытной чем я. Ой, не могу! Смотрю сейчас на себя со стороны и надрываюсь от смеха. В то время я был довольно скованным и стеснительным мальчиком, во мне имелось n-ое количество неких комплексов.
С течением времени я стал попросту забивать на окружающих. Жить в своё удовольствие. Просто быть собой. Пропали эти мнимые комплексы. Стал более раскованным и уверенным в себе. Да и до сего момента я жил по тому же принципу: «Мне наплевать что вы думаете обо мне, я о вас не думаю вообще.»
Дальше взору предстал остальной кусок жизни как-то быстро, каскадом (видимо я уже достаточно приблизился к поверхности земли): учёба, пьянки, футбол, девушки, драки, выезда, наркотики, армия, загулы и прочее. Всё в кучу, всё сумбурно. Хотя чему тут удивляться, всё как было на самом деле. Всё в кучу. Всё сумбурно. Ну вот и приближается мой конец, просмотр сериала под названием «Жизнь» подходит к концу. До земли считанные метры, если не сантиметры. Перед глазами уже вчерашний день, значит скоро финал. Фенито ля комедия. Зажмуриваюсь… и вдруг… очень чётко и ясно (вот они где, те самые современные технологии передачи изображения) я вижу перед собой сегодняшнее утро. Моё последнее утро.
Проснулся я рано, и не потому что мне куда-то надо было вставать, совсем нет, сегодня суббота и я мог бы спать и спать, но после вчерашнего вечернего пивка, я совсем забыл отключить будильник на своём сотовом. Вот зараза. И как бы мне не хотелось спать, если я проснулся, то заставить себя продолжить не бодрствовать никак не могу. Такой уж я человек. Я встал. Дошёл до кухни выпить стакан воды. Потянулся. Протёр глаза. Закурил первую сигарету. 7:30. Еб твою мать, такая рань, и поспал то всего часа четыре от силы. Маловато. Нет, мне конечно не привыкать, я всегда сплю мало, лишь в выходные удаётся иногда подольше понежиться в объятиях Морфея. Кстати недавно где-то вычитал, что люди, которые регулярно уделяют сну меньше 6 часов в сутки, больше подвержены преждевременной смерти. Брррр… Кошмар, надо начинать спать нормально, а то того и глядишь и прям помру. Нет. Не надо помирать. Я боюсь смерти. Даже ещё в детстве, когда я ложился вечером в кровать, мама выключала свет и выходила из комнаты, а я начинал плакать. Да что там плакать, у меня случались настоящие истерики. Я на всю квартиру рыдая кричал, что я не хочу умирать, что я боюсь умирать. Меня еле успокаивали. Я думаю любой нормальный человек боится смерти. Просто кто-то ещё и боится это признать. Нет, всё таки, я очень боюсь смерти. Ну тогда если на то пошло, то помимо сна мне надо сначала бросить столько пить, курить, употреблять наркотики и так далее и тому подобное. Так что думаю что преждевременная смерть мне грозит в любом случае. Тьфу, блядь… что я с самого утра про смерть то?! И без того утро началось как-то говёно. Докурив, сползал не спеша до ванной, умылся, принял душ, затем налил себе кофе с молоком и поставил его на столик с ноутбуком. Рядом встал стаканчик «Red Label» с колой. Да бухать с утра вредно, но исходя из последних умозаключений про мою преждевременную кончину, мне это уже как-то и побоку. Залез в Инет, пошарился по сайтам, отфутболивая попутно какую-то фигню, которая сыплется на тебя со всех углов в виде спама, стоит только тебе появиться в сети. Достали. Почитал новости. Умер знаменитый российский актёр. Ему всего то было 45. Мда уж. Наверно тоже много бухал по утрам, поспав всего по четыре часа. Того глядишь и я через два десятка лет, в его же годы, отдам концы. Тьфу, тьфу, тьфу и постучал три раза по деревянному столику. Что ж меня сегодня так грузит то?! Залез на почту. Что за чёрт? Ни одного нового сообщения. Странно. Все как будто забыли обо мне. Надо это исправить. Написал парочку писем парням, на предмет недавнего матча Лиги Чемпионов, ну и не оставил без внимания несколько знакомых дамочек, которым опять достались от меня электронные комплименты, кстати большинству из них, абсолютно незаслуженно. А ещё ноют: «Ты так редко называешь меня красивыми словами Димуля». Да было бы за что, я б на руках вас носил всю жизнь. Спросите наверно, зачем тогда я вообще общаюсь с ними? Ну мужчины меня поймут точно, а вот женщины… ну думаю процентов 30 всё-таки поймёт. Дело в том, что у меня нет постоянной девушки (точнее есть, но она как бы мне не девушка, в общем, пока не об этом), да и в сексе я предпочитаю разнообразие. Это не значит что каждый раз в новой позе (хотя и это тоже), а означает, что я предпочитаю менять партнёрш. Поэтому мне необходим определённый список лиц, противоположного пола, к которым я смогу обратиться, когда мне захочется тепла и ласки. И в случае если одна откажет, другая не сможет, а третья проигнорирует, всегда должны быть четвёрная, которая скажет: «Приезжай.» Теперь, что касаемо не моей девушки, точнее моей, но не девушки. В общем, есть у меня одна очень хорошая подруга. Зовут её Алёна. Милая, очаровательная, всегда приветливая девчушка. Моложе меня года на три. Познакомились мы с ней в феврале, на день святого Валентина. Мы с другом отдыхали на пару в одном из ночных заведений. Отмечали день всех влюблённых. Ну как отмечали, так как у нас этих возлюбленных не было, и мы не были теми самыми влюблёнными, то тупо бухали. Как только мы зашли в немноголюдное помещение клуба, в другом конце зала, сразу бросились в глаза две дамы, сидящие на мягком кожаном диване, поглощая, противное на мой взгляд, шампанское. Мы же закинули свои задницы на высокие табуретки у барной стойки и приступили к злоупотреблению алкоголем. Где-то после четвёртого или пятого shot''''а к нам подошла официантка и протянула записку:
- Это вон от тех девушек — кивнула она в сторону запримеченных мною барышень.
Отлично! Вечер не обещает быть томным. Разворачиваем, читаем: «С днём влюблённых! Если хотите, можете составить нам компанию.». Да уж, кто бы мог подумать, что всё выйдет так просто. Пишем в ответ, что с удовольствием принимаем их приглашение, но будем у них чутка попозже, и отправляем им письмо, той же самой голубиной… ой официантской почтой. Вливаем в себя ещё по мини-коктейлю, заказываем у бармена по лонг дринку и прихватив с собой бутылку «шампуни» двигаем телами в направлении новых знакомых. Не буду вдаваться в подробности вечера, скажу лишь, что эту ночь мы провели в их съемной квартире. С тех пор у меня завязались какие-никакие, но отношения с Алёной. Мне она очень нравилась, и возможно, я бы был не против если б она стала моей постоянной девушкой, а может даже и женой, но мой образ жизни не позволял мне постоянства, и организм всячески отвергал все попытки мозга внушить мне здравый смысл. Тем более что у неё и без меня были молодые люди, которые испытывали к ней симпатии, и к которым она не ровно дышала, и я даже иногда ревновал, но она быстро ставила меня на место: «Вот женишься на мне, тогда и будешь претензии предъявлять. А они между прочим меня, через одного, замуж зовут.» Но всё равно, Алёна была единственной, с кем я виделся чаще всех, и не только для секса. Мы ходили в кино, обедали в кафе, даже прогуливались в парке. Она мне искренне нравилась. Любовь? Да нет, вряд ли. Я вообще кроме себя никого никогда не любил, но что-то в ней было такое, что меня тянуло магнитом. А может и любовь?!
Ближайшие пару часов я провёл в полном отрешении от мира, открыл окно, впустив в квартиру свежий майский ветерок, и плюхнувшись в кресло со стаканом вискаря, закинул ноги на подоконник. Из динамиков ноутбука вырывались негромкие звуки лёгкой медленной мелодии. И вдруг мои глаза закрылись. Я заснул. Вопреки самому себе, я заснул. Странно.
- Чёрт побери! — вскрикнул я когда меня разбудила знакомая мелодия входящего звонка мобильного телефона. Звонила Алёна.
- Дим, нам надо поговорить.
- Ну во-первых здравствуй, солнце. Что случилось? Давай встретимся, поговорим.
- Нет — быстро ответила она, так и не поздоровавшись — нам не надо встречаться, нам не стоит вообще больше встречаться.
- Что это значит? Что с тобой? Что происходит? Я ничерта не понимаю.
- Дима, просто прошу тебя. Ненадо ничего понимать. Сделай как я прошу. Ради всего что между нами было.
- Я этого так не оставлю! — вскипело у меня внутри — Почему я должен отказываться от тебя?
- Потому что я тебя прошу.
Мы оба замолчали. Многозначительная тишина. Гробовая тишина. Пугающая. В какой то момент мне даже показалось, что я слышу как по её гладкой щеке медленно сползает солёная капля слезы.
- Димочка, милый, прости, я не могу больше говорить. — как-то неожиданно её слова разорвали молчание — Пойми меня правильно и прости меня, Димочка.
В этот момент я точно услышал, что она плачет, хотя и пытается это скрыть. Но я чувствовал. Голову дам на отсечение. Она плачет. Я никогда не видел что б Алёна плакала. Она довольно сильный человек, и что б довести её до такого состояния, должно произойти что-то очень серьёзное.
- Сейчас приеду! — крикнул я в трубку, но в ответ мне уже завывали короткие гудки.
Я встал, подошёл к окну, глубоко вдохнул утренний воздух. Надо успокоиться. Ехать или не ехать? Она просила этого не делать, но как я могу не делать, если она сейчас сидит там и ревёт и ещё неизвестно что у неё произошло. Может ей нужна моя помощь. Нет, точно, надо ехать! Я двинулся в сторону шкафа с одеждой и проходя мимо кресла ногой зацепил валяющийся на полу стакан с пролитым на ковёр остатками виски. Видимо выронил его из рук когда заснул. Открыв дверцу шкафа, я сразу заметил что висящее на ней зеркало треснуто. Причём трещина красивым узором простирается по всей поверхности. «Мда, не к добру это» — подумал я, мысленно собирая в единое целое своё изображение из маленьких треугольных осколков. Оделся я быстро, натянув на себя джинсы, футболку и на всякий случай накинув на плечи кофту с капюшоном, вдруг погода испортится. В процессе одевания прочитал входящую смс, которая была доставлена мне пол часа назад, когда я неожиданно для самого себя отключился. Сообщение было от моего приятеля Гены: «Коржик ночью разбился… насмерть..». В принципе я сразу понял о чём речь. Коржик это товарищ Генки, они то ли учились вместе, то ли работали, не помню. Коржика я толком и не знал, познакомились вчера, когда он пригласил Геннадия, а заодно и меня, обмывать пивком его новый Kawasaki. Парнишка был сам не свой до мотоциклов. По всей видимости его ещё вчера понесло покататься на пьяную голову… докатался… Жаль парня… Надо будет попозже позвонить Генке. В коридоре сходу запрыгнул в свои чёрные кеды «Lacoste» и уже закрывал за собой дверь на ключ, когда вдруг вспомнил, что забыл дома мобильный.
Твою мать! После недолгих раздумий, всё-таки решаю вернуться за ним, в нынешнее время без телефона, как без рук. Заскочил в комнату, сунул трубку в карман джинс и вспомнил, что возвращение — плохая примета, и что б не сбылось ничего гадкого надо оглядеть себя с головы до ног и обратно в отражении. Открываю дверцу шкафа, чёрт, точно не к добру, но на всякий случай посмотрел как следует в напоминающее паутину зеркало.
У подъезда закурил. Начало одиннадцатого. Должно быть сейчас не много народу едет в общественном транспорте. Так что я двинул на автобусную остановку, тем более что ехать не так уж и далеко, а выкидывать и без того не многочисленные наличные, жалко. В дороге, по радио передали, что к вечеру ожидается гроза. Не знаю хорошо это или плохо, но если верить синоптикам, она будет в любом случае, независимо от того хочу я её или нет. После этого сообщения, ведущий радиопередачи поведал слушателям о нескольких недавних трагедиях связанных с гибелью людей от удара молний и порекомендовал всем не выходить из дома в минуты непогоды. Спустя пол часа, я уже стоял перед входной дверью Алёны и нервно трезвонил в звонок. Слава богу, внизу, когда я входил в подъезд, из него выходила какая-то бабуля, и мне не пришлось торчать у домофона и объясняться в него, какого хера я тут делаю. За обитой дерматином дверьми послышались шаги, затем заскрежетал замок. Передо мной стояла Алёна. В домашнем халате. Растрёпанная. И… с синяком под глазом.
- Это что такое? — я ткнул пальцем в свежую гематому.
- Что ты здесь делаешь? — игнорируя мой вопрос Алёна загородила телом проход в квартиру — Я же тебя просила.
- Я спрашиваю, что это такое? — уже начинаю общение на повышенных тонах, так как чувствую, что дело запахло керосином, и сам в то же время пытаюсь хоть на чуть-чуть пролезть внутрь её жилища.
- Дима, уходи отсюда, пожалуйста — она всячески пыталась не пустить меня к себе. Но было уже поздно. Я сумел просочиться между её хрупким тельцем и косяком и оказался в коридоре. В этот момент с кухни раздался мужской голос. И по моему обладать его был не совсем трезв:
- Эй, ну ты где? Кого там ещё притащило такую рань?
Алёна вцепилась в мой рукав и шёпотом пробормотала:
- Дима, уйди, умоляю.
- Никуда я не уйду! — достаточно громко сказал я, в надежде что меня услышит тот, кто находиться на её кухне. Мои надежды оправдались. Спустя две секунды, в другом конце коридора появилась весомая фигура какого-то бритоголового здоровяка.
- Чё это за чмо? — рявкнул незнакомец
- Петенька, всё нормально — защебетала Алёнка — Он просто ошибся дверью.
- Ошибся говоришь, и поэтому ты так в него вцепилась?
Секундное замешательство
- Я ща ему тоже рожу разукрашу, тока ещё похлеще — и это тело сделало шаг в нашу сторону.
В этот момент во мне словно нажали кнопку с надписью «АГРЕССИЯ». Я понял откуда у «моей девушки» появился этот аккуратненький синячок и уже никто и ничто не могло меня удержать. Адреналин в кровь. И в два прыжка я оказываюсь лицом к лицу с оппонентом. Не дав опомниться, сходу засовываю ему кулаком под глаз. Это тебе за Алёнку. Следующим ударом с ноги в живот отправляю противника прямо в стенку, после чего опять же ногой подсекаю его под левую коленку, он опускается на пол и получает сильнейший удар прямо в нос. Да уж. В гневе я страшен. Полнейшее добивание этого придурка прекращает хозяйка квартиры, которая повиснув у меня на плечах пыталась оттащить психопата от лежащего на полу, хрюкающего, и плюющегося кровью тела.
- Дима, хватит! Хватит я тебе говорю! — и начинает бить меня ладонями по лицу. Я хватаю её за запястья, с силой сжимаю их что б утихомирить заступницу, которая в истерике продолжает брыкаться и предпринимает неловкие попытки пинать меня ногами. Мои щёки горят. Сердце колотиться. В голове бешеный стук. Глаза налиты кровью. Кулаки содраны. Я смотрю на её заплаканное лицо. Отпускаю руки и прижимаю её к себе.
- Алёночка, прости меня. Прости меня пожалуйста. — как в бреду, голос дрожит.
- Уйди отсюда — шепчет она — уйди, уйди, уйди.
- Зачем тебе он, милая? Ну ты посмотри на него, посмотри на себя. Разве ты о нём мечтала?
- А ты думаешь я о таком как ты мечтала? Я хотела стать для тебя чем-то особенным. Хотела быть с тобой. Любить тебя. А ты скотина, вёл себя со мной как и со всеми остальными своими шлюхами. Появлялся только тогда когда тебе это надо. И я должна была прибегать к тебе по первому же щелчку пальцев. Я просто такое же бледное пятно в твоей биографии, среди толпы, и даже не твоего окружения, а всего-навсего сетевой паутины знакомых женского пола. Ты держишь меня на короткой цепочке, а может на длинной. Чтобы я могла уходить, когда захочу. А при необходимости ты натягивал эту самую цепь, безжалостно, сухо, безропотно заставляя меня возвращаться. Возвращаться поджав хвост. И так до бесконечности, покуда тебе это не наскучит.
- Ты сума сошла? — заорал я — Ты что такое несёшь? Какие шлюхи? Какие цепочки? Ты в своём уме? Тебе видно хорошо по морде приложили. Да я люблю тебя, дура!
Но свои последние слова я уже договаривал в тот момент когда в мою скулу врезался кулак отмудоханного «женишка». Неожиданный удар сбил меня с ног, к тому же падая я неплохо саданулся макушкой об какую-то коридорную полочку. Но слава богу остался в сознании. Правда, как выясниться немного позже, ненадолго. Эта жирная обезьяна схватила меня за капюшон и потащила на лестничную клетку. В этот момент на нашем этаже распахнулись двери лифта. Сначала я этому обрадовался, в надежде на помощь случайных очевидцев. Но увидев этих очевидцев, мне стало страшно. Перед нами стояли ещё две таких же гориллы, которым он видимо успел позвонить, пока мы с Алёной выясняли отношения. Вот жопа — мелькнуло у меня в голове. Но мысли в ней пребывали недолго. Втроём эти звери начали прикладываться ко мне всем чем можно. Всё что оставалось мне, получше сгруппироваться, закрыть голову руками и «наслаждаться».
Долго ли они били меня, я не знаю, так как после пары ударов чем-то увесистым, по голове я всё-таки отключился. Очнулся я уже когда меня затаскивали в лифт. Я судорожно пытался понять что происходит, но следующие слова Петеньки, быстро вернули мне память:
- Слушай Кит, ты знаешь что делать. Он мне нос сломал. Кончайте этого лоха. Тока по-тихому. Где-нибудь за городом.
- Окей Петро, не парься, всё будет на мази. Ты ж нас знаешь.
Двери лифта закрылись. От страха я не мог даже пошевелиться. Не зря мне всё утро мерещилась смерть. Нет! Я не хочу умирать! Я боюсь смерти!
То, что происходило дальше, я даже не знаю как объяснить. Всё было на уровне инстинктов. На уровне подсознания. Жажда жить. В тот момент когда один их братков открывал багажник своего «геленвагена», я что есть силы дёрнулся, что б вырваться из рук второго. На удивление у меня это получилось с первого раза. Я вскочил на ноги, но пробежав несколько метров рухнул на газон. В ушах гул. Перед глазами всё плывёт. В теле дрожь. Стоп. Почему я не чувствую боли? Я не чувствую абсолютно никакой боли! Шок? Шок! Собрав последние силы вскакиваю с газона и мчусь вдоль дома, сбивая с ног редких прохожих попадающихся мне встречу. Я бежал. Бежал что было сил. Просто бежал ничего не слыша и не видя. Бежал от смерти. Не знаю сколько километров я оставил позади, и сколько времени затратил на это (если б официально зафиксировать, по-любому это был бы новый мировой рекорд скорости), но бежал я до тех пор пока не рухнул без чувств посреди какого-то глухого двора. В себя пришёл только тогда, когда почувствовал прикосновения к своему телу. Открыв глава вижу как какой-то вонючий бомж, пытается вывернуть мои карманы.
- Эээ, тварь поганая! — всё что смог выдавить я из себя, но и этого хватило, что б этот гадёныш галопом свалил в свой мусорный бак.
Вот теперь я чувствовал всё. Чувствовал боль. Настоящую жгучую, пронизывающую каждый миллиметр моего тела. Боль от которой сходят сума. Мучительная боль которая в миллион раз хуже мгновенной смерти где-нибудь в лесу за городом, от рук двух ублюдков. Боль. Боль. Боль.
К счастью вонючка не успел найти у меня телефон (хорошо всё-таки что я за ним вернулся), хотя вытащил сигареты с зажигалкой и весь налик, да и насрать на них.
- Пашка. — хриплю я в трубку, после того как на другом конце гудки сменились фразой «Алло» — Пашка, мне нужна помощь.
- Здароф братка. — слышу в ответ — Чё здороваться не учили? Чего у тебя там?
- Потом расскажу. Забери меня, бро.
- Где ты?
- Понятия не имею — я оглядел окрестности. На одном из домов я увидел вывеску с названием улицы и номером дома. Слава богу. Мне сегодня везёт, если можно так сказать. Называю Пашке адрес, и он обещает быть у меня минут через 20.
Когда во двор рыча вкатилась его «старушка», ВАЗ 2106 я уже смог подняться, и сидел согнувшись буквой Z. Павлуша аккуратно погрузил меня на заднее сидение и заводя мотор спросил:
- Домой?
- Не, дружище, давай к тебе. Надо поправить здоровье.
Мне повезло что Пашка живёт на втором этаже, боюсь что выше я просто бы не смог подняться. Дома мой друг налил мне целый стакан водки. Он был человек простой, и в отличие от меня не эстетничал в выборе напитков. Пил что есть. В основном сорокаградусную. Любую. Дешёвую, дорогую, без разницы. Зато уж в чём он точно разбирался, это в драгсах. У него всегда «есть чё». В этом плане я частенько пользовался Пашкой, приезжая к нему с батлом какой-нибудь недорогой колдырки, а уезжал удолбанный в сопли, на халяву. Ну мы ж друзья.
Я залпом выпил целый стакан, чего раньше никогда не делал. Ощущения отвратительные. Первые несколько секунд «огненная вода» даже пыталась вылиться обратно из моего нутра, но сдержав рвотные рефлексы, я проглотил её окончательно и затянулся три раза протянутым мне Пашкой косячком. Как ни странно, но я почувствовал облегчение. Чувство боли притупилось. Я смог самостоятельно встать. А выкурив сигарету и хлопнув ещё полтинничек «беленькой» в тандеме с качественной травой, я уже смог кое-как раздеться и перевалившись через край ванны, принять душ. Когда я вышел, закутавшийся в какой-то засаленный махровый халат, найденный на вешалке в ванной, Паша уже делал на кухонном столе четыре жирных «дороги» кокса. Ловко сворачиваю, из валяющейся на подоконнике сотенной купюры, трубочку и мы на пару убираем по две полоски ядрёного порошка. Сверху выпиваю водки, прямо из горла и закуриваю сигарету. Ядерная смесь. В голове всё равно каша, но это позволит мне некоторое время не думать о боли. И вот тут мой разум прояснило. Я вспомнил про Алёну. Где она сейчас? Как она? Что с ней? Меня охватила тревога. Я стал быстро одеваться. Вдруг передо мной вырос Пашка:
- Димон, выручи теперь ты меня?!
- Нет друже, сорри, я не могу счас.
- Да ладно, это не займёт много времени, тем более для тебя. Сделай одолжение, друг.
- Я же сказал НЕТ! — закричал я даже неожиданно для самого себя. Чёрт всё таки зря я наверно принял такую ядерную смесь, да ещё в таких дозах. — Ты не видишь мне надо идти!
- Дим, да хорош ты! Что тебе трудно что ли?
- Отстань от меня, придурок! Заебал! — всё жестче и жестче начинаю отвечать.
- Да пошёл ты! — разозлился Пашка — К тебе по-человечески, а ты… ты кидалово устраиваешь.
- Кого ты кидалой назвал? — я вцепился Пашке в рубаху.
- Убери руки, дибил! — оттолкнул он меня. — И вообще вали отсюда, калека сраный!
- Да и хуй с тобой — я схватил висящую в прихожей Пашкину куртку, так как моя кофта пришла в полную негодность, и пнув ногой дверь вышел на площадку.
- Куртку верни, псих — Паша попытался уцепиться за неё руками, но я резко развернулся и зарядил ему локтем в лоб, аккурат промеж глаз. Пашка затормозил, потирая выскочившую шишку, а я уже вовсю слетал по лестницам вниз, а выбегая из подъезда, услышал вдогонку слова моего, теперь уже получается бывшего, друга:
- Чтоб ты сдох, изгой!
Изгой — человек, который был изгнал из своей социальной среды. Изгой — человек лишённый прав среди себе подобных. Игнорируемый «чужак». Я — изгой. Я шёл по улице и проклинал себя за всё. Моё тело работало абсолютно отдельно от моих чувств. Чувства с вою очередь никак не подчинялись мозгу. А мозг по-моему вообще временно прекратил функционировать. На душе и правда какое то чувство одиночества. Я почувствовал себя сиротой, который лишился последнего близкого человека. Зачем я это сделал? Может вернуться и попросить прощения? Всё исправить? Слишком поздно. Всё пропало.
Приближался вечер. Подул прохладный ветер и я накинул «отжатую» у Пашки куртку, по инерции сразу сунув руки в карманы. Теперь мне стало понятно почему он так старался её вернуть. В левом боковом кармане я нашёл небольшой свёрток с коксом. Немного, на один раз, но мне он как нельзя кстати. Прошерстив оставшиеся карманы, выудил ещё и одно розовое «колесо», которое сразу проглотил. Захотелось курить. Я стал спрашивать у прохожих сигарету, но все почему-то в ужасе шарахались от меня, мотая головами. Вдруг откуда невозмись, нарисовалась цыганка, средних лет:
- Драгоценный мой, позолоти ручку, всю правду расскажу.
Я ничего не ответил, просто зло посмотрел на неё своим подбитым глазом, рядом с которым, затянувшись лёгкой коростой, всё ещё немного кровоточила разбитая скула. Теперь понятно, почему люди шарахались. Мало того, разбита верхняя губа, разодранные костяшки рук, на джинсах огромное пятно крови вперемешку с грязью.
— Милок. — не унималась гадалка — Беда тебя ждёт. Берегись. Смерть ходит вокруг тебя.
Смерть. Как же достало меня сегодня это слово. Оно уже приводит меня в бешенство.
- Хер вам! Я не сдохну! — заорал я на цыганку — Поняла меня! — И уже было размахнулся что б прописать ей в челюсть, но в последний момент кто-то крепко схватил меня за руку.
- Привет, бродяга. — услышал я знакомый голос. Я обернулся и увидел Кузю, парня с моего района. Мы живём с ним в соседних домах. — Ну и видок у тебя, сосед.
- Есть курить? — сразу накинулся я на него.
- Ну ну, ты чего это? Опять закидался этим психотропным говном? Ой смотри, Димончик, доведёт тебя эта херня до неприятностей, а то и вообще и правда загнёшься.
- Ты это, за речью то следи. — прорычал я ему. — Так есть курить то?
- На. — Кузя протянул мне пачку Marlboro Light, в которой оставалось несколько сигарет.
- Дай огня.
Подкурив от его одноразовой зажигалки, я сунул её в карман. Ничего, не обеднеет. Новую купит. А мне нужнее. Следом за зажигалкой в мой карман последовала и пачка с остатками сигарет. Я стоял посреди тротуара и жадно затягивался никотиновым дымом, заполняя им все свои лёгкие и медленно, растягивая удовольствие, выдыхал. Про цыганку я уже и забыл. Да она не будь, дурой, сама уже сделала ноги.
- Ну ладно бывай. — не выдержал Кузя — Да, ты бы привёл себя в нормальное состояние.
- Сам разберусь. — кинул я ему в спину, и бодро, докуривая пошагал прямо на проезжую часть. Дальше смутно. Кусками. Машина. Визг тормозов. Громкий удар. Хлопок. Ещё хлопок. Снова тормоза. Крики. Открываю глаза. В нескольких сантиметров от меня бампер какой-то иномарки, от её колёс метра на три растянулся длинный чёрный след от шин. В бок иномарки впечатана вишнёвая девятка, из которой через разбитое лобовое стекло торчит часть неподвижно лежащего человека, вторая его половина, зажата помятым железом внутри салона. Опускаю голову. У моих ног лежит девушка. Её светлые волосы хаотично разбросаны по поверхности дороги, несколько локонов лежат на моих «Лакостах», и часть из них уже окрашены в тёмно красный цвет, а остальные так же стремительно начинают утопать в растекающейся луже крови. Она лежит неподвижно. Вокруг собралась куча зевак. У меня звонит сотовый.
Всё делаю на автомате. Не сходя с места, беру трубку и слышу зарёванный голос Алёниной подруги, Кати, которая уехала на выходные куда-то за город со своим хахалем:
- Дим, с Алёной беда. Мне звонила её мать и сказала, что нашла Алёнку дома, избитую до полусмерти. Сейчас она в больнице, а на квартире работают менты. Они ищут того, кто это сделал, и ещё какого-то парня, который был у неё сегодня утром. Как сказали соседи, он тоже был сильно избит. Алёнке совсем плохо! Врачи говорят она в критичном состоянии. У неё перелом позвоночника. Она никогда не сможет ходить, если вообще выживет, хотя шансов мало. Алло! Алло! Дима! Ты почему молчишь?
Я не мог сказать ни слова. В горле как будто пересохло. Зато влагой наполнились мои глаза. Я уже чувствовал как у меня наворачиваются слёзы. И предательски стекают по небритой несколько дней щетине. Я положил трубку. Что мне делать? У меня тряслись руки. Телефон выпал на землю. Слабость. Потерянность. Я — изгой.
Дрожащими руками вытаскиваю из куртки свёрток с кокаином, разрываю его и просто втыкаюсь в него носом делая глубокие, жадные вдохи. Белый порошок оседает на мокром от слёз лице. Это я во всём виноват! Я! Я! Я! Что б я сдох!
Поворот на 180 градусов и с диким рёвом кидаюсь прочь. Толпа расступилась, замешкался лишь один молодой фотограф-очкарик, надеявшийся поймать наилучший ракурс для съемок. Вместо чего этот папарацци поймал ногой в рыло. Лопнувшее стёкла очков разрезали глазное яблоко бедняги, а дорогой фотоаппарат разлетелся на куски, ударившись о бордюр.
Я продолжал бежать. Небо заволокло чёрными тучами. Воздух был пронизан статическим напряжением, которое периодически пощипывало мокрое лицо. Поднялся ветер. Он бросал целые горсти пыли в мои заплаканные глаза, которые итак уже не видели абсолютно ничего. Я почувствовал, как на моё раскалённое тело упали две капли свежей влаги. Потом ещё две. Потом ещё и ещё. Начался дождь, за несколько секунд переросший в ливень. Самый настоящий шквальный ливень, больно бьющий по коже своими струями. Раздался громкий раскат грома. Бешено, как будто совсем рядом со мной, сверкнула молния. Настоящая весенняя гроза.
Меня трясло. Я плакал. Мне было безумно больно. Но я опять бежал. Только на этот раз не от смерти, а к ней. В её объятия. Я следовал какому-то непонятному зову. Я не понимал куда я направляюсь, но тело перемещалось с такой уверенностью, что оно уже выбрало конечную точку маршрута.
И вот я здесь. Стою на краю крыши двенадцатиэтажки, самого высокого дома, в нашем районе. Страх? Сомнение? Безысходность? Жажда смерти? Нет! Нет! Я никогда этого не сделаю… Я боюсь смерти...
— Дима! — услышал я звонкий голос Алёны за спиной, и даже вздрогнул от неожиданности, одновременно пытаясь повернуть голову к источнику крика. Но позади меня было пусто. Никого. Ни души.
- Дима! – вновь услышал я своё имя. Я знал что за мной опять будет лишь телевизионная антенна и какая-то бочка, которую оставили рабочие, после ремонта крыши, но я всё равно повернул голову в направлении звука. В этот момент порыв ветра, скользкий парапет, неадекватное состояние после наркотиков и алкоголя, и неожиданная вспышка молнии, делают своё дело. Моё тело подаётся слегка вперёд, я пытаюсь переставить ноги, чтоб сохранить равновесие и удержаться на месте, но вместо этого, получается что я наступаю на воздух, одним словом… делаю шаг вперёд...

p.s.: Вид с высоты птичьего полёта. Серый город. Серый район, почти в самом центре. Серый двор. Серый асфальт. На котором, между припаркованными у обочины автомобилями лежу я. Нет, не подумайте, мне не повезло, я умер. Я всё-таки умер. Разбился в лепёшку, если можно так сказать. Подо мной уже натекла приличная лужа тёмно бордовой крови. У проходящей мимо беременной женщины случилась истерика. Она рухнула на тротуар, держась руками за огромный живот стала рыдать. Не знаю сможет ли слово «рыдать» точно передать её состояние. Она начала истошно визжать, кричать что-то невнятное и плакать. Бабульки на лавочке у соседнего подъезда в ужасе крестятся. Какой то мужик выскочил из парадной и бросился к своей машине, чтоб удостовериться не зацепил ли я падая его дорогущий BMW. Я лежу с открытыми глазами, повернув голову на бок. Вокруг меня много людей. Все смотрят. Все обращают внимание. Никто не проходит мимо. Они заинтересованы только мной. Но теперь мне это почему-то абсолютно безразлично. Уже не так страшно, но всё так же холодно. Стемнело. Хочется домой… Господи, как же хочется домой…