Ebuben : Официанточка

Дело было вечером и делать было действительно нечего, поэтому я зашел в книжный, чтобы глянуть на труды знаменитых (и не очень) писателей. Меня не интересуют полки с вывесками «Эзотерика» или, например, «Сентиментальный роман», но возле рядов русской и зарубежной прозы я застреваю надолго. Сначала разыскиваю знакомых мне авторов, листаю их творения, что-то откладываю, потом перехожу к незнакомым, копаюсь в них, оцениваю и тоже чего-нибудь да откладываю, чтобы потом почитать их в кафе, расположенном прямо в книжном. Это кафе – гениальнейшее изобретение, которое просто уничтожает убогие читальные залы в библиотеках, да и сами библиотеки тоже дискредитирует. Если набраться наглости, то можно просидеть весь день в магазине со всеми удобствами и прочесть интересующую книгу, не заплатив за нее, конечно, ни гроша.
Я набрал стопку книг и сел за свободный столик. Народа было много, народа разношерстного, но мне вполне знакомого – некоторые лица я видел не раз. Я думаю, что в этих книжных кафе собирается какая-то особенная прослойка, друг другу родственная, как, к примеру, американские курильщики, покидающие свои офисы, чтобы перекурить в компании совершенно разных людей. Главное, что у нас есть общее увлечение. Даже, скорее, общая особенность, отличительная черта.
Полный и низенький дедок кивнул мне. Мы с ним никогда не говорили, но вступили в своеобразное знакомство, потому что еженедельно видимся здесь и уже смогли многое узнать друг о друге. Я могу с уверенностью сказать, что он предпочитает историческую литературу какой-либо другой, пьет чай без сахара и исключительно остывший. Такие забавные интимные вещи я знаю об этом человеке. Он, полагаю, тоже заметил какие-нибудь мои причуды.
Я открыл книгу, и в этот момент ко мне подошла молоденькая девушка-официант. Она протянула мне меню, еле слышно промолвив что-то вроде «выбирайте», и удалилась. Я поглядел ей вслед. Сзади она была хороша и рельефна.
Не успел я прочесть и страницы из книги, как официанточка вернулась.
– Выбрали? – осведомилась она.
Я помолчал и выразительно посмотрел нее. Изучил.
Стрижка забавная, мальчишечья, волосы рыжие, но видно, что крашеные, личико милое, почти детское. Фигурка ладная – это я уже успел чуть раньше заметить.
Официанточка заулыбалась, зарделась. Все понятно – может, я глядел на нее излишне откровенно, и юную особу это слегка развеселило. Но тут она принялась хохотать без всякой на то причины, прикрывая рот ладошкой, краснея еще больше и разве что не сгибаясь пополам.
Я удивился, но сам уже не смог сдержать улыбку. Смотрелась юная официантка премило.
– Извините, – сквозь смех сказала она. – Сейчас… Извините.
Я пожал плечами.
Официанточка одернула униформенную длинную черную юбку:
– Все, – почти торжественно произнесла она. – Что заказывать будете?
Я первый раз заглянул в меню.
– Чай.
Засмеялась. Боже, как ее понесло. Она хохотала, изредка оглядываясь через плечо на кассира. Тот тоже смеялся. Я же улыбался. Глупо – как ребенок, не понимающий смысла какой-нибудь шутки, но делающий «как все».
– У нас, – начала, таки согнувшись от смеха, официантка, – много разных сортов… Чая.
– Много, – повторил я. – Очень хорошо, что много. Давайте зеленый.
– У нас, – с новой силой засмеялась девушка, – несколько видов зеленого чая.
Нет, какой бы глупой не была ситуация, но девушка выглядела восхитительно, искренне-прекрасно. Никакие блондинистые и грудастые красотки не стояли рядом с ней в эту секунду. Ее обаяние целиком и полностью завладело мной. Мне хотелось увести развеселую девочку куда-нибудь и расспросить ее о причинах этого чудесного смеха, а потом целовать эти смеющиеся губы, целовать долго-долго, пока веселье официанточки не иссякнет. Какие дурацкие мысли посещают иногда взрослых людей, забывших напрочь о романтических авантюрах.
– Самый простой зеленый, – сказал я.
– У нас, – опять начала официантка, – есть заварной и в пакетиках… Вам какой?
– Заварной, – кивнул я с серьезным видом.
– Хорошо, сейчас принесу.
Она все смеялась. Вряд ли надо мной. Я даже оглядел себя на предмет каких-нибудь дефектов, проверил, застегнута ли ширинка, в конце концов. Все было нормально.
Ну ладно, решил я, и опять погрузился в чтение. Книга на удивление быстро увлекла меня.
– Ваш чай, – сказала официантка.
Я посмотрел на нее. Она невозмутимо поставила чайник и чашку на стол, после чего с непроникновенным лицом озвучила цену. «Смейся! – хотелось мне ей сказать, – отчего ты не смеешься, милая?».
Я расплатился.
Она ушла, но улыбка таки коснулась ее губ.
Книгу я захлопнул тогда, когда заметил, что официантка переоделась и направилась к выходу, на ходу роясь в своей небольшой сумочке. Не знаю, что ударило в тот момент мне в голову, но я пошел следом, так и оставив нетронутым чай. Кассир улыбался, глядя на мои поспешные сборы. Улыбался и дедок, смотревший на меня из-за стопки исторических книг.
Девушку я догнал на улице.
– Извините, – обратился я к ней, но ничего добавить не успел – она резко обернулась, чуть задев меня сумочкой.
– Что?
Глаза у нее были большие, но их цвета различить не мог. Да и плевал я на эти цвета! Это вообще не суть в девушках. Какие-то идиоты воспели «зеркала души», и теперь красавиц непременно нужно награждать «глазами цвета морской волны/неба/кофе. Фу, какая пошлость! Не было у миленькой официанточки цвета глаз и все тут.
Слегка замявшись, я спросил:
– А почему вы надо мной смеялись?
Уже не официантка, но деловая девушка ухмыльнулась. Не улыбнулась своей очаровательной улыбкой, но как-то некрасиво искривила губы.
– Просто так.
Я хмыкнул.
Тут что-то в ней растаяло: лицо неуловимо изменилось, уголки губ взмыли вверх.
– Я не знаю, что на меня нашло… – сказала она и, помедлив, добавила. – Мне и сейчас хочется смеяться. Не знаю почему. Правда. Извините меня, пожалуйста.
– Ты очаровательно улыбаешься.
От скромного комплимента она непроизвольно разулылабалась еще шире.
– Да-да, именно так, – весело сказал я.
Тут уж она не выдержала и опять засмеялась. Я вторил ей.
– Давай сходим куда-нибудь, а? – поинтересовался я, все еще улыбаясь.
Девушка заразила меня своей улыбкой, которая стала символом этого вечера, наряду с ее беспричинным смехом.
– Только ненадолго, – улыбка.
Я кивнул.
Мы шли, улыбаясь друг другу и изредка смеясь. Прохожие, наверное, чего-то не понимали.
Когда мы заняли столик в кафе, я спросил у своей спутницы:
– Чая?
– Зеленого.
Мы вместе посмеялись над этой интимной, понятной только нам твоим шуткой, и я заказал вина. Девушка была не против немного выпить.
– Господи! – воскликнул я. – А как тебя зовут?
– Меняя… – ехидно протянула она. – Угадай.
Ошибаться мне не хотелось, поэтому прежде чем брякнуть какое-нибудь неподходящее имя, я принялся думать, как могут звать эту веселую и милую девушку.
– Юля? – осторожно осведомился я.
Дитя, эмоциональная девочка, разгоряченная каким-то бокалом вина, радостно захлопала в ладоши.
– Да! Откуда ты узнал?
– Догадался.
– Здорово, – сказала она и принялась за второй бокал.
«Ненадолго» и «немного» вылилось в прямо противоположное – мы засиделись допоздна и осушили несколько бутылок вина. Мне-то ничего, но девочка заметно окосела. Вы понимаете, к чему шло дело? Вы-то понимаете, я знаю. Понимала ли девочка?
– Пора идти, – сказал я.
– Да… – протянула Юля, стараясь извлечь что-то из сумочки. После долгих стараний достала телефон.
– Ого, мне пять раз звонили.
«Парень, что ли?» – подумал я.
– Подруга, – ответила девушка на мой незаданный вопрос и пояснила, – мы с ней квартиру снимаем.
– Пошли тогда скорее. Тебе далеко?
– Не очень.
– Я провожу.
– Ладно. Мне на маршрутку только сесть.
– Ну, все равно.
– Ладно. Ты – хороший.
Забавную вещь сказала девочка Юля. Редко такое говорят девушки. Мне – впервые.
Моя спутница шаталась и улыбалась. Я шел рядом, поддерживая ее за руку, и думал, что хотел бы провести с ней всю оставшуюся жизнь. Иногда такое случается, иногда что-то выходит из-под контроля, и чувства, которые покажутся потом глупыми и инфантильными, довлеют над разумом.
Мы сели в маршрутку. Юля положила голову мне на плечо и, кажется, заснула. Я же терзался смутными сомнениями и косился на длинные ноги своей новоиспеченной подруги. Ее и без того короткая юбчонка задралась дальше некуда.
Возможна ли любовь без секса? Можно ли полюбить не родного тебе человека так, чтобы его не хотелось?
Я думал над этим, а тем временем мы уже подъехали к дому. Юля, похоже, уже совсем ничего не соображала. Шла она с трудом, цепляясь одной ногой за другую, смотрела только себе под ноги, свесив голову на грудь.
– Куда идти? – спрашивал я ее.
В ответ она вскидывала руку в каком-то фашистском приветствии.
– Позвони, – остановил я ее, – своей подруге.
Девушка вскинула брови, пьяненько улыбнулась и попыталась извлечь телефон из сумочки. Сумка упала, мобильник вывалился на асфальт. Благо, не сломался. Я передал телефон ей.
Она долго с ним мучалась, но наконец сумела набрать номер, после чего кое-как договорилась с подругой, чтобы та ее встретила.
Через пару минут нам навстречу вышла красивая, даже слишком красивая, девушка. Роскошная блондинка с идеальными формами слегка покачивала бедрами и улыбалась, подходя к нам.
– Привет, – бросила она мне, оценивающе взглянув.
Я кивнул ей.
– Юля-я-я, – протянула блондинка, – ну ты даешь!
Юля хихикнула, взяла свою подругу за руку и, картинно закатив глаза, шепнула что-то блондинке на ухо. Та тоже засмеялась и обратилась ко мне:
– Идем с нами.
Приличия ради я отказался. После второй просьбы, естественно, согласился.
По дороге я был вынужден пересказать блондинке историю знакомства с Юлей, которая уже совсем тяжело двигалась и предпочитала молчать. Я тоже взял ее под руку. Так мы и зашли в опрятную двухкомнатную квартиру: посередине пьяненькая студентка, справа от нее студентка трезвая, а слева – взрослый уже мужик, ни пришей, ни пристегни.
Блондинка, которую тоже звали Юлей, отправила свою подругу в ванную, а сама расстелила ей постель. Меня она усадила на кухню. Я чувствовал себя неловко и ждал, когда, наконец, смогу покинуть квартиру двух молоденьких красавиц. Возраст-с не позволял мне пуститься в эротические путешествия с подружками пускай даже в мыслях. Хотя что-то проскальзывало, не скрою.
– Все, – объявила Юля-блондинка, вздыхая, – уложила.
Она поспешила добавить, чтобы, видимо, оправдать свою подругу в моих глазах:
– С ней такое редко бывает. Даже не помню, чтобы она вообще такой приходила… Ага, не было такого, – кивнула Юля, чуть поразмыслив, – это ты ее с ума свел? – шутливо прибавила она.
О, мне было очень неловко, и я промолчал.
– Ой, я же чай обещала.
Отказываться я не стал. Однако вместо чая Юля извлекла из-под стола початую бутыль водки. Я ухмыльнулся, а блондинка пристыжено оправдалась:
– Ну и со мной выпей, что ли… Юля сказала, что с тобой очень интересно.
– Пить?
– Говорить.
– Давай поговорим, – сказал я, почувствовав себя немного свободней (сказалась мимолетная похвала), – но только немного. Чуть-чуть.
Юля поняла меня правильно и налила две стопки.
Есть у меня такая особенность – «легкие» напитки вроде вина и пива я могу пить сколько угодно, не напиваясь при этом до бессознательного состояния, но алкоголь «потяжелее» действует на меня гораздо более явственно.
Мы разговорились. Слово за слово, беседа потекла, подкрепляемая все новыми и новыми рюмками водки. Мы говорили обо всем; наконец, речь зашла и о любви. Какая щекотливая теперь эта тема! Иные полагают, что все это бред и бессмыслица, а движет любовью исключительно жажда секса и женского тела; другие же по-прежнему превозносят это чувство, идеализируют объект своего обожания; третьим, как это всегда было, привычно плевать – у них есть другие дела.
В общем, сошлись мы с Юлей на том, что жива еще любовь в сердцах людей.
– За это и выпьем, – объявила Юля, наливая по шестой, – за любовь! И на брудершафт!
Мы выпили, поцеловались и не смогли отцепиться друг от друга. Я развязно ласкал ее губы, выделывал фортели с языком – в общем, мы целовались, как подобает киноактерам в какой-нибудь драме. А вот потом пошла порнография. Я с трудом стащил с блондинки узкие джинсы, которые так жгуче обтягивали ее кругленькую и сладко-выпуклую попку, аккуратно стянул до колен ее кружевные трусики, продолжая лобзать ее губы, слегка их покусывая, после чего, разделываясь с бюстгальтером, чуть подсадил ее на стол (стопка упала и разбилась) и вошел в очень горячую и мокрую девочку, совсем еще узенькую, но, увы, не девственную. Лелеял я где-то на краю подсознания мечту стать первым у красавицы. Не успел. Мы разгонялись. Неловко оперев руку о стол, Юля отправила на пол вторую стопку и принялась гладить мое лицо, шею… Я снова поцеловал ее, на этот раз предельно нежно, едва касаясь губами, прошептал что-то и укрылся в ее белых волосах. Юля закрыла глаза и улыбалась счастливейшей улыбкой, а губы ее чуть дрожали.
Другая Юля, милейшая официанточка, спала.

Жена моя не спала.
Когда я пришел домой, она без лишних слов, уже одетая, вышла вон из квартиры.
– Куда ты? – крикнул я ей вдогонку.
Дверь хлопнула.
К родителям, решил я, и лег спать. Голова кружилась.

На следующий день я наведался в книжный, но официантку там не застал. Скрывая смущение, я поинтересовался у прежнего кассира, куда пропала Юлия. Тот ответил, что она больше здесь не работает, а вчера был ее последний день на этом месте.
– Уволили? – поинтересовался я.
– Нет, так и было оговорено, – успокоил меня официант и пробил «Фиесту».
Этот роман я еще не читал.