Татарины злоебуЧе : Зарисовки 1. Пойманное.

Началось такое время суток, когда яркие цвета начинают понемногу тускнеть, солнца уже не так много и все интуитивно ждут легкой прохлады. Я еду за рулем своей красавицы, вполне себе веселый и довольный жизнью. Из колонок «светлой музыкой» льется, без преувеличения классический альбом «Чисто ПРО». В такие минуты, даже залетевший из приоткрытого окна городской воздух, кажется тебе лесным и полезным.
Немного о моей машинке. Серебристая Mitsubishi Eclipse coupe, с красным кожаным салоном, громкой акустикой и хромированными семнадцати дюймовыми дисками. «Эксклюзив» по меркам моего, сального города N.
Помню то прошлое, когда эта игрушка мне покупалась. Родителям, тогда пришлось малость затянуть пояс по туже, чтобы огорить сыну это авто-развлечение. Я конечно, что-то там добавил, кое-какие сбережения. Точнее не сбережения, а слезы.
Барабанная дробь (очередь, ГАИ, оформление) и два сердца, человеческое и железное, жадно соединились. Эта была любовь с первого взгляда. Стройная, умная, резвая, с характером, надо было уметь ей соответствовать. Обладание ею, сделало меня тем самым «избранным» и заставило задрать нос. Играть на несуществующие камеры, стало моей приятной привычкой...

- Алло.
- Да солнышко.
- Ангел, ну ты чё едешь?
- Да.
- Через сколько будешь?
- Незнаю, через быстро. Как подеду позвоню. Ты готова?
- Да.
- Лер, только сразу прошу тебя, избавь меня от продолжительного ожидания у твоего подъезда.
- Нуу, хорош, Ангел, не начинай.
- Да все нормально. Просто те позавчерашние сорок минут, были ужасно длинными.
- Хочешь, я прямо сейчас спущусь и буду ждать тебя у подъезда на скамеечке.
- Нет. Малыш, не передергивай. Я как подеду позвоню. Хорошо?
- Хорошо.

Ждать пришлось недолго, одну выкуренную сигарету. Залепив мне приветственный поцелуй, Лера с энтузиазмом принялась рассказывать обычные глупости. Светлый ореол ее молодости создавал такое впечатление, как-будто солнце, вместо того чтобы зайти за горизонт, зашло ко мне на пассажирское сиденье. Примиленькое создание. Полная противоположность моей бывшей. Та была темненькая, скуластая, упрямая брюнетка. Эта же наоборот, светленькая, сочная (глаза, рот, грудь имели мягкую закругленность), наивная первокурсница.
После того как у нее иссяк новостной поток, настала музыкальная пауза. Правда песня «Still Dre» звучала как отбойный молоток. Чувствовалось, что, что-то не так. Тогда я решил начать стандартный и бессмысленный допрос. Ничего нового. В мои уши потекло все сказанное пересказанное по второму и третьему разу. Хрен с ним, ладно, главное чтоб девочка не скучала. Я не заморачивался, смотрел на Леру, на дорогу, на себя в зеркало и немотивированно как дурак мысленно улыбался.
Сделав несколько кругов почета по центральным улицам города, завернул на ночной слет юных водителей, сборище авто-идиотов и идиоток короче. Там меня знали и молча завидовали.
Вылезаю такой из машины, на манер американского рэппера из hypewilliams-кого клипа. С начала лениво выходит наружу левая нога в заметно-белом кроссовке (пауза для фотовспышек) и только потом, не торопясь, появляется все остальное.
Надев на лицо выражение умника-подонка, совершаю ритуальные приветствия и рукопожатия. Авто-идиоты бурлили. Разговоры про «я то поменял», «я недавно за городом стрелку положил», «я на своей двинке, mazd-у 6-ку выдернул» шли не останавливаясь. Я особо не разглагольствовал. Меня больше заботили карие, голубые, зеленые камеры наставленные на «счастливчика», который вроде как с колесами, что надо и одет лучше. Те несчастные, у которых уже имелась сильная половинка, смотрели на меня осторожно и досадою, а вот бесхозные не стесняясь, глазели решительно и предлагающе. Особенно выпрыгивали из трусов, три девицы на красной prior-е. Преподносившие себя со всеми женскими ошибками — громко разговаривали, квадратно матерились и как идиотки искристо хихикали, за что не раз, были вознаграждены быстрым взглядом и ироничной улыбкою.
Настроение росло, кидаясь точными и словами пытаясь острить, я словно серфингист был верхом на волне. Эта же капризная волна выкинула на берег черный двухсотый крузак, жаль, что не утопила его на неработающем светофоре. Вываливаются занчит Заур, его сестра и его телочка. «Здрасьте». Непробиваемое лицо чеченской наружности, белый спортивный костюм «Россия», папин джип, гротексно-пушистая сестра с подозрительными глазами и грязно-блондинистая мочалка, сильно измочаленного вида. И эти грозно-идущие, узколобые экземпляры приближались чтобы разговаривать, делиться своими мыслями. С ума сойти! Я вообще-то не ревнивый, но этот Заур вкупе со своим звеневшем в воздухе агрессивным «Я», так откровенно пялился на Лерину грудь, что аж у меня, слюна стала горькой. В отместку, я принялся зло стебать горную человечину. Ему видимо такие как моя Лера никогда не давали. Да и не дадут, чего уж там.
Девочка у меня все-таки молодец. Ее язычок разговаривал исключительно только со мной, а преданный взгляд, сиротливо просил поддержку и внимание. Это меня слегка тронуло и я, чтобы не обидеть чужие чувства, заглядывал ей в глаза, до упора нежным взглядом.
Большинство из присутствующих авто-идиотов хорошо помнили мою бывшую дьявольски красивую (к сожалению правда) Надю (теперь она замужем и скорее всего это ненадолго), и поэтому предпочитали смотреть на машину нежели на Леру. Отсюда и притупившая на время ревность. Забывать уже стал, это неприятное покалывание.
Праведная злоба постепенно подступала к горлу, но уничтожив две сигареты, решил отложить на потом, публичное линчевание горного хребта. Кинув идиотам прощальное «счастливо оставаться», я по-позерски ушел в машину. Развернувшись на ручнике (все обернулись), оставляя на асфальте michelin-овские узоры, быстро удаляюсь в ночь, освещая ее бьющим по глазам ксеноном.

- Жадные взгляды этих недоумков, заставили меня сегодня здорово ревновать.
- Да?!
- Лер, ты определенно вызываешь у них слюноизвержение. Так не пойдет. Мне скоро придется тебя, обязательно куда-нибудь спрятать.
- Кхм. Правда?
- Серьезно, я не шучу. Еще пол часа и я бы выдавил глаза этим идиотам.
Разговаривать не хотелось. Добавив непрличной громкости пошлому «Летай со мной», предупредил всякие попытки маячившего разговора. Ненавязчиво, положив руку Лере на колено, стал осторожно прбывать ее настроение. И не услышав возражений, медленно пополз вверх. Видимо, девочка глубоко прониклась, dirty-песенкой питерских подонков, потому как послушно(без лишних слов) раздвинув ноги, прерывисто задышала. Джинсовая юбка сильно задралась, как бы приглашая к исследованию сокровенного святая святых. Пока пальцы мои орудовали у Леры между ног, я лихорадочно подбирал место по темнее, успевая еще при этом с ней бешено целоваться. Найдя наконец укромный кусочек ночи, неосвещенный электрическим светом, я остановил машину, выключил фары и сделал музыку по-тише.
Ее большие, томные, полные похоти глаза смотрели на меня с вызовом и не мигая, а хорошенькая ручка с аккуратно обточенными ноготками, ловко растегнула ширинку и высвободила наружу, мой готовый к удовольствию член. Затем, Лерочка, как-то странно улыбнувшись, по-кошачьи изогнулась и умлело обхватила его своими влажными губами. Е-е-е.

- Аоэ.
- Алло, Ангел. Ты где так долго ходишь? Ты домой собираешься?
- Ма вео хаэшо. Скоэа пыыдоу.
Неуклюже вылезнув из машины, смотрю на изуродованную, железную японочку. Доживаешь, да? Доживаешь свои дни, ты в гараже, я в своей пропахшей лекарствами комнате. Какие сами, такие и сани.
Сквозь толстые стекла унижающих очков, туманно вижу красный кожаный салон. Гроб. А там моя Лера. Семь месяцев назад ее хоронили в таком вот красном гробу, пока меня сшивали по кусочкам как Франкенштейна.
Лера умерла. Ее угробил я. Точнее не я, а тот на… Теперь какая разница кто? Зачем я....? Я — не имеющее будущего одно, большое, приносимое убытки горе. Я, у которого внутренние органы вот-вот развалятся, правая сторона почти не работает, лицо перекошено, швы… швы везде, а память и разум предательски остались целы и невредимы. Мне двадцать три и вот он финиш. Впереди и сейчас все испорченно и зачеркнуто. Только и остается, ловить те счастливые воспоминания. Застрявшие в голове счастливые воспоминания из другой жизни.
Закрыв гараж и прикрыв свое убожество капюшоном, неспеша, опираясь на палку, поволок безжизненное тело домой. Люто матеря и проклиная бесполезного Господа Бога.


М.Э.Р.