Хайта : Случайно

III Случайно.
(из цикла «Оправдание»)

"Они были не к месту и не ко времени..."
из книжки Звездных войн

"Играя в героев,
Мы забыли остаться детьми,
Поэтому наши игры жестоки,
В них много лжи и кровИ."
просто стишок.

Играла последняя серия медленных танцев. Еще песни две-три и ночной клуб "Калиостро" закроется. Я танцевал с Ниной. Нина - девушка Юрки-Горшка, моего друга. Костик танцевал с Аней, подружкой Нины.
Наверное, ТАК нельзя танцевать с девушкой своего друга. Нет, ТАК точно нельзя танцевать с девушкой друга. Она слишком близко, запах ее волос. Ее руки. Ее дыхание на моей шее. И весь мир вокруг куда-то за ненадобностью пропал. Интересно, она чувствует то же самое? Юрка, как всегда, ушел раньше всех. Всегда у них так, они не могут тусоваться вместе, обязательно разругаются. Оба, блин, гордые. И Юрка обязательно уйдет, из гордости. А Нина обязательно останется. Из гордости. И обязательно ей надо пригласить на танец меня. И, как хочешь, потом обретай душевное равновесие после этого танца. И размышляй, переступил ли черту, за которой обман и предательство.
Мир появился вдруг ниоткуда. Окружил со всех сторон, стоило только вынырнуть из аромата ее волос, из колдованного кольца ее рук. Ни хрена себе, просто танец. И мы, переполненные чем-то, затопленные этим чем-то, задыхающиеся им, поползли к барной стойке, оставив на память о произошедшем лишь сплетенные пальцы рук - ладошки друг друга. Она попыталась выразить все это словами, но у нее получилось только: "как обалденно". Бля, и эта девушка не моя. Пиздец.
Все песни отыграли, мы стояли в холле клуба, в очереди в гардероб. Я, Костик, Нина, Аня и Олеся, еще одна их подружка.
- Че-то домой не охота, - протянула Нина.
- А пойдемте гулять, - радостно подхватила Аня, - правда.
- Пошли, - ответил Костик, и тут же ему в голову пришла гениальная идея, - на кладбище!
- Точно, - все девчонки поддержали, - Димочка, пойдем?
Вообще-то светлеет сейчас рано, и через полчаса – час будет светло, так что всего кайфа от прогулки на кладбище мы не получим. Хотя, какая разница? Деньги еще остались, хватит на 0.5. А, учитывая все, что мы приняли внутрь в течение ночи, этого должно было хватить.
И Димочка, он же Шейх, то есть я, изрек: "Пойдем" и пожал плечами.
Прогулка по утру на кладбище - это очень ответственное предприятие, поэтому девчонкам, разумеется, надо было основательно подготовиться. После двадцати минут ожидания их у их общаги, мы с Костиком сщелкали все имевшиеся семечки и начали тихонько (пока про себя) материться. А вслух Костик выражал желание замутить Аню.
- Мути, че ты теряешься, она тебе строго не откажет.
- А ты че обламываешься, позамолаживай с Ниной. Не боись, я Горшку не скажу, - Костик знал, что я не ровно к ней дышу, да и она тоже ко мне не равнодушна. Это он, типа, так съязвил. Я мрачно улыбнулся в ответ на его слова. Ему-то заебись - Аня, сто пудов, на него поведется. А мне че делать-то, с Олесей этой что ли мутить? Нет, я, конечно, понимаю, что не красивых девушек не бывает, но я еще столько не выпил.
Девчонки, наконец, вышли в полной боевой готовности. Какого хрена они так долго собирались, если вышли в таком же виде, как вошли?
Аня взяла под ручку Костика, Нина - меня, и мы пошли, а Олеся металась между нами, не зная к кому пристроиться. Где находится кладбище, никто не знал, все знали только в каком примерно направлении надо идти. Но это, вообще, было пока не важно, потому что мы направлялись к круглосуточному гастроному, именуемому "Юконом", за водкой и за сигаретами.
- Нам, пожалуйста, "Томь-экстра", одну 0.5, газировки за 11 р., пачку "winston" синего и 5 стаканчиков.
Теперь все - мы были полностью экипированы и готовы ко всем прелестям этой жизни. Можно было и на кладбище отправляться. Вообще-то глупая идея - кладбище расположено где-то в лесу, и хрен знает, че за отморозки там могут околачиваться в 5 утра. Но нам было по хрену, к тому же у Костика был "пневмак" заделанный под "макар" (выглядел он довольно устрашающе).
Мы пошли по шоссе. С обоих сторон тянулись рекламные плакаты и деревеньки, за которыми прятался лес. Начинало светать. Остановившись под рекламным плакатом с красивой тетенькой и бутылкой "coca-cola", я раздал всем пластиковые стаканчики и плеснул в них грамм по 30. Все по очереди выпили и запили из бутылки с газировкой, сетуя на то, что мол, какая гадость эта водка, и как ее, вообще, люди пьют.
Пройдя еще пару плакатов, мы решили, что пора сворачивать в лес. Все активно занялись поисками тропинки туда ведущей. Тропинка найдена так и не была, поэтому мы пошли напролом, сквозь заросли каких-то сорняков с колючками.
Пробравшись в лес, найдя там боле менее цивильную тропинку и очистившись от колючек, мы остановились на привал еще раз. Снова в ход пошли стаканчики. Все выпили. Мы с Костиком затянулись сигаретами. Девчонки зажевали взятые из дома конфеты. Впереди лежали знакомы места. В свое время, на первом
курсе, мы с Костиком здесь все облазили вдоль и поперек, поэтому заблудиться нам не грозило. Бля, никакой романтики.
Костик с Аней двинули вперед. Мы с Ниной замешкались, она хотела застегнуть мне куртку, а я не хотел ее застегивать, вернее делал вид, что не хотел. Олеся подумала немного и двинулась вслед за первой парой. Заебись, теперь мы почти наедине. Вскоре это "почти" исчезло вместе с фигурами наших друзей за очередным поворотом.
Мы шли, держась за руки, думать о том, что это девушка моего друга как-то не хотелось. Впереди обрыв, внизу – ели, вершины которых на уровне наших взглядов, и туман, дальше – речка. Вид, бля. Мы стояли на краю и смотрели вперед. Ее голова на моем плече, моя рука на ее талии.
- А мы здесь были с Юрой в прошлом году. Тогда тоже был туман... красиво, - прошептала мне в шею она.
- Ага, - хриплым голосом ответил я. И подумал, что Юрке бы этот пейзаж не очень понравился, если бы он сейчас наблюдал со стороны.
А потом выкинул Юрку из головы и нашел ее губы. И задохнулся. И она тоже, но только секунд на 5 (хотя кто его знает, с этим временем всегда непонятки), потом она отстранилась. Не совсем, только губы убрала - голова опять на моем плече, рука - в моей руке. Повисло злое, усмехающееся молчание. В голове крутились целых 2 фразы. Первая - из стишка: "Играя в героев, мы забыли остаться детьми, а взрослые игры жестоки - много лжи и кровИ". Вторая, кажется, из Стругацких: "Из всех возможных решений выбирай самое доброе".
Я изо всех сил пытался найти компромисс со своей совестью. Но без добавки алкоголя, совесть не шла ни на какие уступки и крутила, сволочь, аж целых 2 фразы. Ужасно захотелось выпить, но было как-то не удобно доставать бутылку из кармана и наливать самому себе. Я плюнул на все и закурил сигарету, подумывая, предложить ли Нине выпить или не стоит.
- Олеся, - сказала вдруг Нина. Я повернул голову, по тропинке бежала Олеся. Вся какая-то запыхавшаяся и напуганная чем-то. Я не знал, рад я ее появлению или нет. Выпить захотелось с еще большей силой. Олеся подбежала и, шумно дыша и захлебываясь воздухом, стала что-то объяснять.
- Девочка... там...е кровь... у нее кровь... идет... там лежит.
- Ты че, ебнулась?
Она схватила меня за руку и потащила за собой, я не хотя поплелся, ничего хорошего не ожидая, равно как и ничего плохого. Заход какой-нибудь поймала девочка, блядь. Немного пройдя, она свернула с тропинки и потащила меня к обрыву. Мы подошли к краю, я заглянул за этот самый край, там кто-то лежал. Блядь, подумал я, только хуйни всякой не хватало. Я посмотрел на Олесю и понял, что мне придется спуститься туда. А через секунду услышал стон. Да, это была какая-то девчонка, и с ней что-то было не так. Но я уже не думал, я уже скатывался вниз. В общем-то, не так уж и высоко. Она лежала на спине, вся перепачканная землей. На животе разлилось красное пятно. Я сбросил куртку, снял футболку и прижал ее к ее животу, к тому месту, откуда сочилась кровь. Она застонала сильнее. "Тихо, тихо, потерпи немного", - что-то типа этого я бормотал и лихорадочно соображал, что делать. Я поднял голову, Нина с Олесей стояли и смотрели на нас широкими глазами.
- Где Костик? - выкрикнул я.
- Они... они впереди, они мимо прошли, - затараторила Олеся.
- Догони их. Быстрей.
Олеся сначала попятилась, потом развернулась и побежала. Нина осталась стоять наверху. Я посмотрел на девчонку. Охуеть, это Лера. Мы вместе ходили на курсы английского год назад. Я ее толком не знал. Знал, что Лера, что младше меня на 2 года, то есть ей 16. Она меня тоже узнала.
- Дима, ты не уходи, ладно.
- Я не уйду... сейчас, подожди, я придумаю что-нибудь. Ты потерпи еще немного, Лера.
Надо было что-то делать, надо было что-то думать, а я сидел, прижимал свою футболку к ее ране, смотрел на ее симпатичное личико, и в голове вертелось, что это не правильно. Что так не бывает. А еще я подумал, что дышу на нее перегаром, и язык у меня, наверное, заплетается. Короче, в голову ни хрена не приходило, я не знал, что делать.
Я услышал шорох, поднял голову, Костик спускался к нам. Он спустился, окинул взглядом все вокруг: меня, Леру, дорогу, проходившую рядом. А я смотрел на него с надеждой, что вот Костик обязательно что-нибудь придумает. И он придумал, он ничего не спрашивал, он просто сказал: "Жди, Шейх, я сгоняю на шоссе, поймаю тачку, жди, я подъеду" и убежал. А я остался сидеть и размышлять, что, как, все-таки, замечательно, что Костик здесь, с нами. А еще я вспомнил, как мы шли по шоссе и не встретили ни одной машины. И начал молиться, чтоб хоть кто-нибудь проезжал по этой гребанной дороге в гребанные пять часов утра. А Лера лежала и все говорила, чтобы я не уходил. Ей было трудно говорить, но она все равно говорила. Потом она рассказала, что все-таки произошло.
- Мы в клубе были с девчонками. Там с ними познакомились. Какие-то парни, они пригласили нас на природу. Мы согласились. Они взяли шашлыков вина и водки. Мы пили и ели шашлык. Я пила только вино. Я только вино и все. Потом я отошла от них, мне надо было отойти, я не помню, кажется, я обо что-то споткнулась, потом упала сюда. Я, кажется, об ветку порезалась.
Я посмотрел на футболку, которую прижимал к ее ране, футболка была полностью красной. Ни хрена себе порезалась.
- Я звала их, потом устала. Мне было больно кричать. И сейчас тоже больно. Они не пришли, может, они не слышали, не знаю. А потом пришли вы... Ты только не уходи. Ладно?
Хрен знает, сколько все это продолжалось. Она что-то говорила, я тоже что-то говорил, пытался ее успокоить (или себя?). Но это, слава богу, кончилось. Я услышал шум мотора. Потом увидел подъезжающую волгу. На переднем сиденье сидел Костик. Он вытащил свой пневмак и тыкал им в голову водителя. Че еще за хуйня? Костик выбежал, не закрывая двери машины и не отводя дуло от водителя.
- Затаскивай ее в тачку, Шейх.
- Ты че ствол-то вытащил? Че за хуйня, Костян?
- Потом все объясню. Затаскивай ее давай.
Девчонки спустились и помогали мне укладывать Леру на заднее сиденье волги.
- Аня, садись на заднее сиденье с девчонкой. А вы пешком дойдете, места больше в тачке нет. Мы в третью гор. больницу ее повезем.
- Ладно, ждите нас там.
Костик с Аней уселись, захлопнули двери и уехали. А мы остались тупо стоять. Я очнулся первым, оглянулся на девчонок, они были где-то далеко: глаза широко раскрыты и смотрят в никуда.
- Пошли, - сказал я. Они вздрогнули, и мы поплелись в город. Шли молча. Девчонки не пытались у меня узнать, что случилось с Лерой. Олеся только спросила: "Сколько ей лет?", я сказал, что 16. И все – всю остальную дорогу мы молчали.
Перед входом в больницу нас встретила Аня.
- Где Костик?
- Он наверху, с врачами разговаривает.
Она сказала это, и Костик появился в дверях.
- Че там такое?
- Да, вроде, все нормально...почти. У нее ребро сломано. А эта рана, вроде, не страшная, сказали, что ничего не задето. Крови только она потеряла прилично... Короче, залатают, и через месяц она снова будет по мальчикам бегать. Так что мы, бля, герои теперь... А че с ней случилось-то, ваще?
- Упала, в темноте обо что-то споткнулась.
- А хули она, ваще, в лесу делала ночью?
- На природу они ездили с мальчиками, типа.
- И где эти, еб их, мальчики.
- Хуй знает, наверное, дома, где им еще быть.
- Понятно, ну пошли домой. Нам здесь делать больше нечего.
Мы поплелись. Решили идти к Юрке, у него родители, как всегда, в командировке, и не будет их еще дня три. В общагу идти ужасно не хотелось. Шли молча и смотрели под ноги. Навстречу шли сонные люди, начинался рабочий день. Какой-то бомж у мусорных баков попросил сигаретку. Я пошарил по карманам, сигарет не было, наверное, выронил, когда сбрасывал куртку. Зато была водка, оказывается, я ее все это время таскал с собой во внутреннем кармане.
- Извини, мужик, сигарет нет.
- Суки... Зажрались, бля, на родительских харчах. Мажоры, сука, малолетние. А для старичка сигаретки нет.
Я молча вытащил недопитую водку и поставил на асфальт. Старичок замолчал, мы поплелись дальше.
- Кстати, Костян, ты на хуя ствол доставал?
- Да водила, пидор... я ему объясняю, ЧТО и КАК, а он: "плати сотню"... а откуда у меня сотня? И машин нет больше ни хрена... Ну и хули было делать?
Мы шли, а на зубах был привкус соленого песка что ли. А на ладонях засохшая кровь. Мрачноватый видок, в общем.
Юрка открыл дверь и сразу стал наезжать на Нину. Он был зол. Я боком протиснулся в квартиру, разулся и сразу же побежал в ванну, отмывать руки. А к горлу подступила какая-то гадость, от вида своих ладоней и от Юркиного крика.
Я сидел, склонившись над унитазом минут десять, меня рвало. Потом хлебал воду из-под крана. Когда я вышел, Нина с Юркой все еще ругались. У меня опять в башке всплыл стишок.
Играя в героев,
Мы забыли остаться детьми.
А взрослые игры жестоки -
Много лжи и кровИ.
Я упал на кровать. И сразу же заснул. Сквозь сон я слышал, как кричит Юрка, Нина, кажется, плакала, или мне это только приснилось.
Потом мне приснился сон. Солнечный яркий-яркий день. И белая усадьба, сверкающая белизной. А во дворе зеленая трава, и перед маленьким белым заборчиком веревочные качели. А на качелях Лера, и я ее раскачиваю. А она заливается звонким смехом, и ее волосы развиваются по ветру. И мне страшно – вдруг она упадет. Но я, все равно, продолжаю ее раскачивать, потому что она звонко-звонко смеется, как будто она самая счастливая девчонка на свете.

Хайтаврик 2003