Дикс : Непрекращающийся кошмар

Все началось с того, что Наума ёбнуло током.
Прячась от друзей в трансформаторной будке родного двора, образовавшегося пятьдесят лет назад слиянием нескольких пятиэтажек, он шоркнул рукой по стенам с рычагами да полотнаме, отчего наступил пальцами на высоковольтный шорох, прогуливающийся посреди контактов. Короче, ёбнуло — мама не горюй.
Около минуты Толян все видел в синем цвете и дрожал как побитая собака, затем немного отпустило.

Выбравшись из сраной будки, подготовившей ему утром такой неприятный сюрприз — он света белого не узнал: вся трава все равно оставалась синего цвета.

Упоротый почтальон неподалеку с усердием запихивал в ЕГО почтовый ящик, РАСТУЩИЙ на старом клене, большой бумажный измятый конверт.

В остальном все оставалось привычным, вот только людей во дворе стало определенно больше.
- Утро, люди на работу идут, просыпаются — подумал Наум и обнаружил что все его мысли теперь принудительно транслируются голосовым аппаратом громко и отчетливо, периодически срываясь на ёбаный девчачий визг.

Послышался визг покрышек и грохот сминаемого дюралюминия с лопающейся пластмассой: слева от него кудлатый джип врезался в Рено Логан, отъезжающий от дворовой парковки. И тому и другому аппарату наступил пиздец — они были сделаны из такого дерьма, что повредить обшивку можно было просто уткнувшись в неё лбом. На крыше джипа сидели две самоварихи без ног и сисек. Они были закреплены поясами, а веселые рожи с трупными пятнами на висках улыбались редкозубыми ртами и выли какую-то бессвязную хуйню.

- Отвратительные бухие самоварихи! — начал закипать Наум, но вовремя вспомнил о письме. Письмо торчало наполовину из ящика, а упоротый почтальон уже куда-то свалил. Кое-как выдрав измятый конверт, по площади не уступающий его телу, Наум расстелил его на траве (какого хера она синяя?) и разгладил мятые буквы.

«ЦИРК ГАЗЕТА ВАСИЛЬКОВИЧА В ВАШЕМ ГОРОДЕ. ТРУПНАЯ ПЛ. 6, ЗАКАЗ БИЛЕТОВ У УСАТЫХ»

Внутри письма был непонятный порошок, похожий на хлорку. С раздражением отпнув письмо в сторону, Наум сложил руки на груди и нахмурился.
- Поищи-ка усатых людей на улице в восемь утра!

И снова поймал себя на том, что орет это, а не думает молча как все серые мыши. Откуда-то проснулась нелюбовь к быдлу.
- Я не быдло! — опять проорал Наум.

- Парень, тебе билеты нужны?
- О!
Усатый мужик в лакированной куртке с вьетнамскими письменами на спине стоял рядом и предлагал свеженькие билеты в сраный цирк Газета Васильковича.
- Держи, дешево!

- Спасибо! У меня только десятка, сдачи не будет?
- Не будет!
- Вот жид сук… ой, спасибо, дяденька за билеты!
- Не за что! Не в той стране живешь!
- Чего?

Но дядька уже куда-то пропал. В руке у Наума осталось лишь два маленьких золотистых прямоугольничка-билета.

- Вот блядь усат… Михалк..

На каждой мысли приходилось затыкаться с неимоверным усилием. Словно затыкаешь пробкой дыру в гигантской бочке, из которой херачит вино и пиво.


Однако, второй билет был. Наум решил пойти к жирному, чувствуя что его фантазия иссякает, а надо придумать к кому и с кем

- И ГЛАВНОЕ КУДА… ДА КАКОГО ХЕРА Я ОРУ ПОСТОЯННО!!! ААААА!!!!


Придя домой к жирному, Наум обнаружил что тот левитирует спиной кверху на индусском ковре, а лицо его поросло грибами.
- И кажется он похудел!

- Чего?
- Ой, ничего. Жиреша, смотри че я нашел — цирк Газета Васильковича у нас в Даун Тауне!
- Ха, удивил, я его посещал ещё на прошлой неделе. Там говорящие свиньи были и головы от дворников в кадках с цветами. Они знаешь, катаются вокруг цветов и поют.
- Да не рассказывай сука! Пошли ещё раз сходим!

- Хорошо, я только отолью. В смысле мне приказано росу протереть с внешней стороны окон. А жил толстяк на девятом этаже.

Намотав на руки сырые полотенца и встав на подоконник, он высунулся в открытое окно и принялся протирать рамы. Весь двор был залит утренним туманом. Внизу, несмотря на синюю траву и то что все машины были ржавые, поросшие травой — на работу спешили серые мыши.

Наум стоял и не понимал, что в существующей картине его не устраивает. Может быть то, что отец жирного лежал на диване и все его органы были перепутаны местами. Голова росла из левого бока, глаза её были зажмурены. Ноги торчали из живота, руки — само собой — из жопы, кожа была потемневшая и сморщившаяся, как у прошлогодней картошки.

- Вот её выкапываешь и залезаешь руками в гниль!
Наум снова заткнул себе варешку лапой.
- Чего?
Толстяк неуклюже повернулся, скользнул голой пяткой на лужице мыльной воды и с диким криком вывалился в окно. Крик, надо сказать, моментально затих — Наум подбежал к святому подоконнику, встал на плечи ехидне и выглянул вниз. Туша лежала распластавшись, живот лопнул и кишки раскидало по старому советскому асфальту двора. Плитка, некогда устилавшая детскую площадку, давно заросла травой, а на месте бывшей хоккейной коробки была автостоянка.

Тут ещё, кто-то прям назло открыл окно и включил похоронный марш.
Науму хотелось плакать и орать одновременно.

- Кто же со мной пойдет теперь, я хотел у него денег украсть на морожен..
- Ой блядь, чего же я несу!

- Аааыыыы… — стон из угла заставил его резко обернуться. Перекосоёбнутый отец жирного медленно сползал с кривой, наклонившейся кровати. Руки и ноги его семенили словно у многоножки. Глаза теперь были открыты — но в них не было белков. Они не отражали ничего — словно у животного — и были направлены на Наума. Седой ринулся в подъезд не закрыв за собой дверь и козлом поскакал на улицу.



А на улице светило солнце. Цирк Газета Васильковича располагался в соседнем дворе. Блеклый шатер желто-синих полос был разбит под сраными тополями и закреплен колышками. Толян побежал к нему, спотыкаясь о синюю траву, что внезапно стала жесткой як пластмасса.

- Шо вы хаваритэ, шо?
Толстая перделка-билетерша трепалась по телефону. Седой ткнул ей в лицо билетом и побежал внутрь, пробираясь между толстых тел и расталкивая малышей.

Наконец, он достиг дверей автобуса и по инерции влетел на ступеньки. Инерционно движущаяся людская масса подтолкнула его сзади в спину и двери захлопнулись. Оказавшись в забитом под завязку автобусе, он понял что они куда-то едут. Кто-то громко мычал. Прижавшись носом к крохотному оконцу в двери, Наум смотрел как автобус выезжает на арену цирка. Сзади ему тяжело дышали в ухо и не выдержав Толян обернулся.

- ЛУЧШЕ БЫ Я НЕ ОБОРАЧИВАЛС… БЛЯДЬ!

Автобус был под завязку набит голыми толстыми мужиками, которые беспрерывно дрочили. Вонь стояла неимоверная.

- БЛЯЯЯЯЯЯДЬ!!!


- Наумушка, просыпайся! Толенька!
- А?

Он таки проснулся. Перед ним стояла мама.
- Собирайся в школу

- Фух, это всего лишь сон.
- Да, сон
- Постой, я же это подумал
- Да ты все вслух говоришь
- Что за дерьмо!!!

В отчаянии Наум оттолкнул маму и побежал в ванную, почистить зубы.
Оказавшись перед зеркалом, он задрожал мелкой дрожью — кожа на лице была синяя.

Дикс 21.05.2011