доктор Светлов : А ведь могли бы и вместе ...

Шатаясь из комнаты в комнату между длинными тенями, я искал себе занятие. Почему же он меня не позвал? А ведь могли бы и вместе. Какая ему разница? В очередной раз подошёл к закрытой двери. Сквозь фанеру магнитофон воет какой — то медляк.
Вот уже сорок минут он её прёт. Прёт страшненькую гимнасточку из Бобруйска, а я не нахожу себе места. Слышно было как она мычала. Видно Лёнчик заткнул ей рот подушкой, чтобы не тревожить лишний раз маман. У неё от такой жары шалит сердце. Что же бабы в нём находят? Носатый, с волосатой грудью и ходит как гусь — широко расставляя ноги в стороны.
Люда жарит на кухне пирожки с капустой и мясом. Я сел рядом на табурет и уставился в окно. Отсюда, с предпоследнего этажа, хорошо видны дюны. Украдкой схватил с тарелки пирожок и обжёг язык. Потянулся за вторым. Давясь горячей начинкой понёс пирожок Когану. Но он не открывает. Орут дворовые дети. Прибежал с высунутым языком Ник и положил мне голову на колени. Смотрит в глаза. Гулять хочет. Вот пусть Коган тебя и гуляет. Бросил ему пирожок. Он погнал его длинным носом по каменному полу и забив в угол с чавканьем проглотил. Масло на сковородах зачадило и я ушёл.
Из комнаты вышел потный Лёня. За ним, потупив глаза вышла раскрасневшаяся гимнасточка. Круги её сосков смотрели на меня сквозь влажную майку. Они прошли мимо меня в прихожую. Он открыл дверь, она молча вышла. Почему же он меня не позвал?
Через пять минут мы спускались по тесной пожарной лестнице. Нам навстречу шли люди с холодильником и потно матерились. Они жили над Коганами. Собака спустилась раньше нас и пугала детей на площадке гоняясь за футбольным мячом. Мы закурили. Я хотел спросить его, почему он меня не позвал, но не нашёл подходящего момента. Ник выбежал со двора и побежал. Его жёлтая шерсть быстро растворилась точкой где-то среди песков. Мы пошли за ним. Забравшись на дюну, долго смотрели вокруг и на море, а потом молча разошлись в разные стороны. Я прошагал наверное несколько километров и вернулся во двор. Ноги с непривычки гудели.
Гимнасточка с каким-то мужиком садилась в машину и даже не посмотрела на Когана. Когда машина уехала, я спросил его. Он посмотрел на меня и молча пошёл к подъезду. Там сидели грузчики и в полумраке пили пиво.
На кухне стояла миска тёплых пирожков. Маман сильно не кричала на нас, у неё же больное сердце. Мы сидели с Лёней и жевали мясо с капустой. Потом он встал и отправился писать диплом. Через полчаса пришёл Ник. От него сильно воняло псиной.
Я попрощался и захлопнул дверь. Минут сорок последний рейсовый автобус вёз меня до центральной автостанции. Там, в одном из глухих переулков я нашёл героиновую шлюху. Ей было всё равно, мне тоже.
Денег на такси не было и я брёл пешком по ночному городу. Дома, я уставился в облезший потолок и пока не заснул всё думал о Когане и гимнасточке. Почему же он меня не позвал? А ведь могли бы и вместе. Какая ему разница?