Ebuben : Серега пропал

Серега пропал – днем с огнем ищи. А ведь недельку назад мы с ним пили еще. Черт его знает, какой он человек был – злой, добрый, – но жалко. Я с ним познакомился на вокзале, куда билет зашел купить. Серега на полу валялся и рукой шерудил, словно искал чего-то. Нашел мою ногу. Я сначала отпрянул от пьянчуги, но потом поинтересовался, для чего ему мой ботинок понадобился. Серега юмора не оценил и на хуй меня послал, после чего помочь попросил. Я ему тактично отказал, потому что скоро мой поезд прибывал. Серега уговорить меня попытался, а когда понял, что все тщетно, и я несчастному протянуть руку помощи не готов, то намертво мне в ногу вцепился. Бить я его не стал – и так уже досталось. Вырваться пытался, но неудачно – Серега как утопающий меня за ногу ухватил, что я даже с места сдвинуться не мог. Объявили мой поезд. Я последнюю попытку освободиться предпринял, но уже безо всякого старания. Ладно.
– Что ж ты, – говорю, – нажрался до такого?
Серега ставить меня в известность не желал, а только крепче ногу сжал.
– Ты так и будешь лежать тут? Куда тебя оттащить хоть?
Тут Серега оживился немного, голову поднял – а лицо у него все в крови, то ли сам разбил, то ли отдубасили – и вымолвил, пузыри кровавые ртом пуская:
– Домой.
– Домой, – говорю, – оно понятно, что домой. Дом-то где?
Серега усмехнулся как-то не по-доброму.
– Нету.
Ну, такой расклад предсказать можно было, только черт разберет этих сельчан – это вам не городские, тут по одежке и роже не определишь, кто бомж, а кто куркуль.
– К себе не потащу, у меня жена, – сразу предупредил.
Самому лучше дома носу не казать – должен был в город ехать, а сам на вокзале с алкоголиком застрял. Негодовать жена-то будет.
– Жен еще не хватало.
– Вставай, давай, не убегу я от тебя никуда.
Серега опять сверху вниз на меня взглянул.
– Точно? – спрашивает.
– Куда денусь.
С горем пополам поднялся пьянчужка – невысокий, горбатенький и усатый, как Вождь.
– Куда вести-то тебя? – спрашиваю.
– Куда-куда – к робятам.
– А где твои ребята?
– А бес их знает, где…
Тут я из себя выходить немного начал:
– Ты давай, – прикрикнул, – без вот этого! Я тебе в няньки не нанимался.
– Тише ты, папаша. Дай соображу.
Какой же я тебе папаша, думаю, ты мне сам в папаши годишься.
– Сообразил?
– Да подожди ты, куда гонишь. Не новая башка-то.
Серега качался и старательно изображал мыслительный процесс: морщился, глаза щурил, виски тер.
– Карловку знаешь? – спрашивает.
Здесь я не сдержался, каюсь:
– Ты что, – ору, – охуел, алкоголик? Как я тебя дотуда дотащу?
У меня на Карловке раньше огород был. Ездил я туда на мотоцикле, дорога около часа занимала. Сколько же я туда алкаша этого тащить буду?
– Ты, папаша, не спеши ругаться. Я тебе про Карловку толкую, чтобы ориентироваться проще было. Там на полпути свернем – и дома.
– Сколько идти туда?
– Ты не бойся, как гостя примут – стопочку нальют и накормят еще.
– Идти-то сколько?
– Недолго.
– Пошли тогда, чтобы времени зря не терять.
Серега на меня оперся, и поковыляли мы вперед.
– Как тебя угораздило лицо-то разбить так?
– Это меня угораздили. Мы поспорили тут немножко, вот я и проиграл, а отдавать нечем было.
– Из-за чего спорили-то?
– Парнишка один хвалился, что спирта бутыль выпить сможет и по рельсе километр пройдет.
– И?
– И что – мы сначала этот спирт распробовали, чтобы без обмана все было, а потом и забились. Я сказал, что километр парнишка точно не пройдет, и бутыль водки поставил на кон, которой не было у меня. Ну, паренек со спиртом быстро расправился и пошел по рельсам вышагивать как можно скорее, чтобы не опьянеть вконец, наверное.
– Дошел что ли?
– Нет, конечно. Ему навстречу товарняк ехал – он с рельс и соскочил, а на меня набросились все, сказали, что я знал, что нарочно мухлевал. Потребовали водку отдать, но как узнали, что у меня ее нет – избили сразу. Паренек тот, сука, особливо старался.
– И долго ты валялся тут?
– Да не все еще это, ты дослушай. Они потом опять спирта этого своего поганого раздобыли где-то и меня напоили, после чего по рельсам ходить заставили. Как упаду – бьют, пока не встану. Только когда я уже подняться не мог — отстали. Я на вокзал и приполз, чтобы заметили люди хоть.
– Да привираешь, небось, ты.
– Вот те крест! Молодые ж, я их понимаю.
– Что тут понимать можно?
– Что помучить хочется слабых. Я сам так собак гонял палкой.
– Не людей же.
– Их время такое.
Мы замолчали, а Серега достал из нагрудного кармана папиросу.
– Будешь? – предложил.
– Для себя побереги. Работаешь где-нибудь?
– Да где я работать могу? Раньше еще огороды капал, канавы всякие. Дрова рубить мог. Сейчас не тот уже – руки натурально дрожат.
– И на что живешь?
– Как и остальные – на доброту.
– Милостыню просишь что ли?
Серега кивнул, закашлялся и кровью сплюнул на дорогу.
– И много дают?
– Хватает. Мне еще робята помогают.
– Друзья твои?
– Друзья. Они пропасть не дадут.
– А что тогда милостыню просишь?
– Я на шее не привык сидеть. У них, как будто, своих дел нет.
– Лет-то тебе сколько?
– А черт его знает, сбился я уже давно. Пятьдесят есть точно – старый уже.
– Родственники-то есть?
Серега выкинул папиросу и покрепче ухватил меня за плечо.
– Я когда работу себе нашел на предприятии здешнем, то натурально первым мужиком на деревне стал. Ты что! Бабы на мне только так висли, я тебе честное пионерское даю! Я, во-первых, никогда уродом не был, а во-вторых, что важнее, у меня деньги водились всегда хорошие, потому как я холост был и не пил почти. Ну, якшался я с разными красавицами, водил их к себе. Ну, однажды, выпили мы с одной, с Ленкой, и того, пошло-поехало без разбору. Она ко мне потом и заявилась. Знаешь, говорит, что ты теперь жениться на мне должен. А у меня как раз тогда дела немного хуже пошли, зарплату не выплачивали и вообще штат сократить грозились. Я, понятное дело, в отказ пошел: не знаю, не помню. Ленка заревела да убежала. Я уж подумал, что этим и ограничится, но на следующий день она со своим папашей пришла. А я ж человек разборчивый, какую попало зажимать не стану – вот и Ленка не простая баба была, ну и папаша ее – тоже не промах, соответственно. Пригрозил мне как следует, сказал, что с работы я вылечу и больше уже никогда никуда не устроюсь, если не подумаю над проблемами своими. Ну, я тогда свою самую большую ошибку и совершил, всю жизнь под откос пустил. В гордого решил сыграть. Пришел, значит, прямиком к Ленке домой и говорю: ни на ком жениться я не буду, угроз не боюсь и вообще Ленку вашу я не ебал. У папаши глаза от злости округлились, Ленка в слезы, а мать ее на меня бросилась. В общем, работы я скоро лишился и канавы рыть стал. Ленка с семейством с поселка съехала, а меня так и не взяли никуда больше на работу, акромя как бабкам дрова рубить и огороды вскапывать. Вот такая семья у меня получилась. Сейчас бы я, конечно, многое поменял… Но толку говорить уже.
Серега закурил еще и долгое время молчал; заговорил только тогда, когда мы поравнялись с колонкой.
– Обожди, – говорит, – дай я хоть лицо умою.
Он умывался и воду пил, а за ним со стороны наблюдал, и мне его по-настоящему жалко стало – до того он мне старым, слабым показался, что я за грубость свою раскаялся. Нет у человека уже ничего, а ведь было когда-то раньше и не меньше, чем у меня, судя по всему.
– Ты мне можешь не помогать уже, – махнул рукой Серега, – нам недалеко осталось, я хоть разойдусь немного.
– Как знаешь.
Серега ковылял чуть впереди, изредка останавливаясь, чтобы перевести дух или зажечь папиросу.
– Я пойду тогда, раз сам дойти можешь, – крикнул я ему.
– Да вот, пришли уже, с робятами тебя познакомлю, они плеснут тебе самую малость.
С этими словами Серега указал мне на какое-то ветхое строение, походящее на сарай, и совершенно неприметное в густых зарослях. Я бы и не заметил это логово, если бы не Серега.
– Да сдались мы не твои ребята, – говорю, – не видел я их как будто.
– Ну, это ж не по-людски ведь получается.
– Да нормально все. Мне к жене еще идти отчитываться. Она у меня точно учует запашок и тогда вообще разнос неслыханный учинит.
– Да ну тебя, – рукой махнул, – делай, как знаешь.
– Звать-то тебя как? – напоследок поинтересовался.
– Серегой меня звать.

Потом мы с ним увиделись снова на вокзале, но уже при других обстоятельствах – на этот раз не таких плачевных. Серега стоял с протянутой рукой возле входа в здание зала ожидания. Выглядел мой знакомец, по сравнению с прошлым разом, весьма неплохо и даже одет был как-то свежо, словно во все новое.
Я как раз возвращался из города и поэтому был не прочь пропустить пару рюмочек, чтобы снять напряжение после долгой и нервной поездки. Тут даже жена меня остановить не могла. Серега от предложения не отказался и с улыбкой перекочевал в забегаловку, где наливали водку и «лимонку». Там мы выпили по сто и на двоих разделались вдогонку с парой чарок этой самой «лимонки».
Выпивая с Серегой, я сделал вывод, что человек он интересный и весьма неглупый. Только ломаются такие люди почему-то гораздо чаще, нежели посредственные человеки, с которыми и по душам-то попиздеть нельзя – настолько в делах все.
Разошлись мы с Серегой глубоким вечером. Он – к «робятам», я – домой, к жене. Больше я своего знакомца уже не видел, хотя мимо вокзала ходил частенько.

Позже узнал – забили Серегу пьяного пацанята, шалости ради. Тело возле рельсов нашли.