Тиф Графоманов : Море-е-е море-е, шум прибоя.

Второй день начался не лучшим образом. Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Несмотря на то, что я игнорировал его как мог — зарывался в подушку и накрывался одеялом — он не прекращался, а наоборот; если начальный стук напоминал легкие касания костяшек кулака, то по прошествии десяти минут стук превратился в мощные удары ногами, руками и, быть может, даже головой. Мишу эта ситуация не особо волновала. Он (на удивление) сладко сопел, витая где-то в своих красочных снах, и лишь изредка морщился, когда луч солнца прорывался сквозь зеленую блокаду листьев и нагло падал прямо на его морду. Ещё пару минут я пролежал в надежде, что нас все таки оставят в покое, но когда за дверью прозвучала догадка, что мы умерли и пора сносить дверь, — мне не осталось никакого выбора, кроме как пойти и открыть этим варварам.

Я поднялся с кровати. Башка весила подозрительно много и явно будучи против такого резкого прыжка в реальность всем весом тянула обратно к подушке. Глоток из стакана, в котором ещё со вчерашнего вечера находился ром и мята, на время угомонил волнения в голове и я, закурив, открыл дверь. Персонал в лице девушки и парня явно не ожидал увидеть такое и был слегка удивлен. Небритый, голый, с опухшим лицом во рту которого дымиться сигарета, еле-еле перебивающая перегар, — я стоял на фоне светивших из-за моей спины лучей света, будто ангел, спустившийся на землю. Почесав затылок и выпустив, не вынимая изо рта сигарету, дым прямо в удивленные лица, я вывел их из ступора:

- Доброе утро, товарищи, — громко сказал я.
- Здравствуйте, — робко ответила девушка. Парню, как показалось мне, я не понравился, потому что он даже не ответил.
- Чем обязан столь раннему визиту? — спросил я, не подозревая, что уже далеко за полдень.
- Дело в том, что вам нужно перейти в другой номер — более дешевый. Мы это обговаривали с Михаилом при заселении. Вы должны были покинуть эту комнату полчаса назад.
- И куда нам перебраться?
- Комната номер 16. Она находится на этом же этаже, чуть дальше по коридору и направо.
- Хорошо, дайте нам десять минут, — сказал я и захлопнул дверь.

Растормошив Мишу, я принялся собирать наши вещи. В комнате царил хаос. Если бы человек заглянул в неё и увидел всё в ней происходящее, у него не возникло бы ни малейшего сомнения в том, что в этом помещении на протяжении долгой недели мастерски бухала сборная таежников Сибири. Столик, размерами своими напоминавший поднос, мучительно прогибался под изобилием предметов, количество которых в разы превышало место на нём. Бутылка рома, водка, две бутылки сладкой газированной воды, два стакана, в которых лениво плавала мята, пепельница, забитая бычками, две пачки сигарет, зажигалка, очень плохо выглядящий лимон, нож, ложка, пакет сахара (непонятно было зачем он нужен — сахар был беспорядочно рассыпан по всему столу и даже по полу), книги — Кафка и Буковски, недоеденная жирная слоенная булка, порезанная ещё вчера на части для более удобного поглощения и ещё тысяча предметов, тонко намекающих на то, что живут здесь парни неприхотливые.

В скором времени комната была убрана, мы в свою очередь — умыты, одеты и полны сил для нового дня и приключений. Наш переезд занял примерно 45 секунд, которые мы, шатаясь из стороны в сторону и стукаясь о стены коридора, протопали в новый апартамент. Он был на целых десять долларов дешевле. Единственное различие между ним и нашим прежним номером было в том, что в этом не было туалета и душа внутри. Они были в пяти метрах по коридору, общие для трёх комнат, размещенных вблизи от нас. Но разве это проблема? Стоит ли это десять долларов?! Четыре бутылки холодного, пенистого, царапающего глотку своим неповторимым вкусом пива? Я тоже считаю, что ни коим образом. Вместо туалета в новом номере архитектор построил телевизор. Он отлично ловил помехи, угрожающе шипел и верно служил поверхностью, на которой покоились мобильные телефоны.

- Ну, что будем делать? — спросил я Мишу, раскинувшегося на кровати. Он поднял тело и посмотрел на меня так, словно я человек, пришедший на прием к президенту с одетым на себя страпоном, в темных очках и розовом боа, изящно перекинутым через длинную шею.
- Угадай с трёх раз, – сказал он и кивнул в сторону истекающей холодной испариной бутылки джина. Я угадал бы даже с двух. Вариантов было ужасающе мало: напиться и пойти на море и пойти на море и напиться. Пить под солнцем противно, поэтому нами был выбран первый вариант. За этот прекрасный, по истине великий выбор мы и выпили, стукнувшись стаканами.

Это действие мы повторили н-ное количество раз, пока не почувствовали, что жизнь начинает налаживаться. Собрались, вооружились фотоаппаратом и бутылкой с остатками джина (ибо уже было совсем похуй где продолжать пить), и двинулись в далекий путь к морю. По пути мы даже успели купить по пиву и купальные шорты для меня. Я хоть и живу здесь, а к морю как-то не подготовлен был. У меня с ним отношения не очень, в общем. Миша предлагал взять какие-то ядерные шорты, на которых были изображены все цвета планеты Земля. Я же, будучи человеком скромным и не любящим как-то выделяться из толпы, вежливо отказался и взял невзрачные в серую полоску. Только вот беда, я переоценил изящность своей фигуры. В итоге я ходил как дурак в расстегнутых шортах и всем улыбался, как бы показывая, что я не тупой мудак, а это специально так задумано.

Далекий путь к морю занял у нас две минуты. Мы ступили на горячий песок бледными ступнями и оголив свои мужественные торсы, побежали к морю. Бежали со слезами радости на глазах, отчаянно, будто в последний раз. Как счастливая девочка, после поцелуя возлюбленного, порхал Михаил на крыльях счастья и вселенской гармонии, охватившей его соскучившееся по морю тельце. С разбегу он вошел в синюю гладь, великолепно махнув мне пятками. Сначала выплыла Мишина улыбка. Следом, волос, лицо, и остальная плоть. Он бросился к камням, как спасатель к тонущему. Разбрызгивая прозрачные капли во все стороны света, он менял позы и направления. Думаю, будь там составитель Камасутры — он бы сердечно поблагодарил Мишу за столь нешуточный вклад в искусство любви и крепко пожал руку. Увы, он давно умер и любоваться этим милейшим зрелищем довелось мне одному. Он плавал брасом, кролем, баттерфляем, по-собачьи, он плавал на спине, работая руками, как мотором, он плыл боком, нервно дергая ногой, как пёс, которому чешут пузо, он плыл как труп, уткнувшись лицом в воду, внезапно превращался в звезду — расставляя в стороны руки и ноги. Но вершиной мастерства было не это. То, что Миша сделал после — вряд ли под силу лучшим пловцам мира. Я даже не знаю как назвать этот стиль. Он исчез в огромном море, и затих. Прошло около минуты, и когда я уже начал было переживать за его легкие, — это свершилось! В метрах пяти от его нырка всплыла жопа. Обычная жопа взрослого мужчины. На секунду даже показалось, что она приветливо улыбнулась всему пляжу. Что самое интересное — она взяла и начала плыть. Отдельно от Миши, живя своей жизнью. Прелестное зрелище.

После водных процедур, утомивших нас, мы присели отдохнуть на песке. Я достал фотоаппарат и пытался четко захватить груди одной из многочисленных обладательниц оных, важно расхаживающих по пляжу. Миша моего творческого порыва не разделил и начал позировать перед объективом. У Миши, конечно, тоже грудь ничего. Но как-то в ней изюминки нет, что-ли. Потом Миша решил фотографировать меня. Ему казалось очень забавным увековечить образ бородатого дебила с расстегнутыми шортами. Что, впрочем, ему прекрасно удалось.

Окунув ещё пару раз свои тела в море, мы покинули пляж. В планах был поход в город, с целью покупки подарков и выхода в интернет.