lolita : МАЕЧКА

Дело было давно. Так давно, что уже и невозможно вспомнить год. Помню только, что мы были молодые, шумные и щекастые.
Нас было пятеро, и мы решили отправиться в интереснейшее путешествие на поезде. Пунктом назначения у нас была Прага.

Надо сказать, что почти для всех нас это была первая поездка в Европу, а потому мы были полны ожиданий, переполнены душевным восторгом, да и попросту счастливы, как бывают счастливы только дети, получившие в подарок самую заветную игрушку.

В общем, шуму от нас было более, чем дохрена, энергия Цинь так и перла из кожных пор, мы смеялись, как благородные копытные и разговаривали, как пять громкоговорителей.
Собственно, история эта как раз о неуемном темпераменте и молодости, за которую все прощалось….

Произошла она в один из последний дней пребывания в Праге. Мы уже прошлись по всем достопримечательностям, объездили все окрестности, обпились пива и наслушались средневековой музыки. Пришла, наконец, пора затариться сувенирной продукцией в виде мало-кому-нужных пылесборничков, кружек с видом Карлова моста, значков и магнитиков. В одном сувенирном магазине (куда мы попали втроем – я, Ольгунчик и Женюшка) оказался наиболее удобоваримый ассортимент сувениров. Кроме стандартного набора стекла, статуэток, тарелок, открыток и прочая, там продавали МАЙКИ! И не просто дешевые балахоны, с торчащими нитками, с надписью «ПРАГА» и видами города, пошитые голодными лаосскими детьми в подвалах Бирмы, а вполне сексуальные топы из хорошего трикотажа с винтажными и витиеватыми надписями, вышитыми красивыми цветными нитками.
Женюшка, как обычно, оказалась равнодушной к ассортименту, а мы с Ольгунчиком, будучи шмоточниками, прям залипли. Вау! Всех самых красивых пастельных оттенков, с разными вариантами вышивки, красиво уложенные на многоэтажные полки, были эти распрекрасные и непременно жизненно нужные нам маечки.
-Ольгууууш, смотри, этож Эльдорадо и Клондайк!, — закричала я на весь магазин, — голубенькиееееее.
Ольгунчик, бросив рассматривать алчно-блуждающим взглядом все полки разом, мигом оказалась возле меня.
Надо отметить, что соревновательный покупательный дух у нас с подругой был в крови. Если что-то интересовало ее, мне непременно нужно было такое же. Только два. Если что-то покупала, я, Ольгунчику требовалось непременно это же. Но только три. Единственное условие, — различие должно было быть в цвете или форме, или незначительных деталях, ибо размер и вкус у нас были строго идентичны.
Между тем, голубая маечка в следующую секунду понравилась не только мне. Ольгунчик выхватила ее у меня из рук и заграмофонила с обычной амплитудой:
- О-о-о-о, это самый потрясный цвет, он мне больше других идет!!! спасибо, Катюш.
- Какой спасибо, в уме ли ты своем, идей ворователь? Я ее первая нашла, голубой идет мне тоже, — майка снова оказалась в моих чутких пальцах.
- У меня глаза голубые, и данный оттенок – намба ванн в моем гардеробе, ты прекрасно знаешь об этом, и почему-то всегда норовишь купить то, что идет мне больше!, — Оля попыталась выхватить у меня из рук майку, но я спрятала ее за спину.
Тем временем, Ольгунчик не на шутку раскачалась идеей заполучить непременно этот оттенок, и кинулась майку отнимать. Но она приросла уже к моим рукам на молекулярно-эпидермитическом уровне, и я не собиралась ее сдавать без кровавого боя.
-Женщины, ну купите себе одинаковые уже, и пошли, нас подруги ждут в кафе, — вмешалась Женя.
- Жень, у тебя с головой что за безобразие щас?, — хором ответили мы с Ольгунчиком, вскидывая синхронно и возмущенно брови таааак, что скальп оказался размещенным на затылке, — Это в принципе невозможно, как может быть невозможна жизнь на Нубиру, как невозможен концерт Фредди Меркьюри в актовом зале образовательной школы города Липецка, и как невозможно твое замужество с Вовочкой Х.
Аргумент о замужестве победил, и купить одинаковые майки нам больше не предлагали.
Продавец, который оказался молодым парнем африканского происхождения, заволновался, и по-английски попросил нас не шуметь, дабы не распугивать клиентов. Мы извинились, но спор из-за майки, между тем, набирал обороты. Оля не собиралась сдаваться, а я, подстегиваемая пониманием того, что, раз голубой такой востребованный, и нужен всем, железобетонно уже определилась в намерениях купить именно его.
Женя, обладая меланхоличным характером, будто удав Каа, и понимая, что дело уже полюбовно не разрешится, решила вмешаться по-серьезному:
- Девчонки, ну прекратите, стыдобон же. Маек дохрена всяких, ну выберите вы другие цвета, далась вам эта голубая, смотрите, какая красивая эта — и с этими словами она взяла с полки белоснежную, с потрясающей нежной вышивкой майку, и, с конвульсирующей в глазах надеждой сохранить «облико морале» перед иностранными гражданами, протянула ее нам.
На секунду кинув взгляд на полки, и, оценив, что белая майка в Жениных руках ОДНА на весь магазин, я выпустила из рук эту дурацкую серо-голубую и схватила белую.
-Ой, Женюш, спасибо. Ты, как всегда, умеешь легко и непринужденно решить назревающий конфликт, не прибегая к грубой силе, — и, повернувшись к Ольгунчику, добавила, — Ну, что, пошли на кассу, враг и предатель. Эта голубая тряпка, теперь твоя, а я буду щеголять в белоснежной. В единственном экземпляре.
Надо было видеть Олины глаза в следующий момент.
- Белый – мой САМЫЙ любимый цвет, Катя, ты же знаешь, бери сама голубую и отдай белую мне.
Я опешила. Секунду назад подруга была готова меня прибить за свой самый любимый голубой.
-Оль, ты только что на меня орала, что твой САМЫЙ-ПРЕСАМЫЙ любимый – это именно что голубой.
-Ты дуррррра штоле? Голубой идет мне больше, чем тебе, а САМЫЙ мой любимый- белый!
-Ну и почему же ты не выбрала его сразу, а принялась отбирать у меня голубую?
- У меня зрение плохое, и вы пользуетесь моей инвалидностью бессовестно! – Ольгунчик натурально выхватила у меня из рук белую, цапнув при этом с полки какую-то розовую, и швырнув ею в меня, — Нннннна! Шатенкам с «теплым» оттенком кожи этот цвет идет больше, раз уж тебе уже и голубая не нужна!
Поймав розовую майку, я кинула ею обратно в Ольгунчика, и вцепилась снова в белую.
Этот вредный похититель моих маек треснула меня по лбу, и, воспользовавшись моим замешательством и выхватив из рук вожделенное, бросилась бежать в противоположный конец магазина. Поняв, что без полномасштабного блицкрига я не получу ту, единственную майку, ради которой, может быть, я и приехала в Прагу, я подняла с пола голубую и розовую, и с воплями « Стой, предатель, я тебе покажу щас «теплый» оттенок!!» пошла в наступление. Голубая до Оли не долетела, как и две зеленые, удачно подвернувшиеся под руку, а вот розовая помяла-таки ей прическу.
За несколько минут в магазине уже не осталось ни одного покупателя, ни аккуратно сложенного товара, ни надежды на благоприятный исход событий. Две взрослые и вполне крупные дамы, изображая вполне себе такую битву за Сталинград, бегали друг за другом, руша педантичный порядок европейского магазина, а заодно и образ «прилично воспитанного советской педагогикой человека и гражданина». И тут заговорил африканский продавец:
- Дьевочьки, вы из Сибьири? Патриса-Лумумба, мир!

- Что это?, — я притормозила, — Что это он по-русски с нами разговаривает? Дурак, чтоле?
-Из Сибири они, да, — ответила Женя, которая уже не могла даже шевелиться, смеясь в голос над свето- представлением, — Вы не обижайтесь на этих паралимпийцев, они сейчас уходят уже, — и, повернувшись к нам, зашипела, сквозь смех, — Кладите быстро майки, и вон отсюда! Он сейчас полицию вызовет!!
Лохматая красная Оля, видимо, уравновесив все возможные перспективы и варианты, решила-таки попрать основную и непреложную заповедь конкурентного шопинга:
- Сначала нужно выяснить, если ли у него в кладовке еще одна майка белого цвета? Чорт с тобой, будем в одинаковых ходить!
— Хев ю э ванн моо вис колор фор ас?, — мило улыбаясь и искря большими голубыми глазами, преобразившись до неузнаваемости, Ольгунчик обратилась к обалдевшему в конец африканцу, картинно сложив на прилавок все свои женские достоинства, растущие выше талии.
- Ноу! Ай хев нот ё колор энд ё сайз!!!, — ответил парень, приняв из Ольгиных рук майку, вывернув ее наизнанку, и обнажив на бирке предательскую ХS.
ХS – это, конечно же, был наш с Олей самый любимый размер. Но где-то в пятом классе он навсегда потерялся, и никакие диеты теперь не позволили бы нам натянуть сие изделие на «прекрасные голубые глаза» третьего размера….

Спустя пару минут, довольные, держась за руки, и, громко обсуждая, какой же дурик и ушлёпок этот африканец, который не знает, что институт Патриса Лумумба находится совсем не в Сибири, мы покинули прелестный магазин. Оля в голубой маечке, а я- в розовой.
Ведь у нее глаза, а я – шатенка с «теплым» оттенком кожи