Трехглазый С. : Из куколки в бабочку

Я когда-то любил всех и каждого. Был добрым и ласковым, как преданный щенок. Был слабовольным и бесхарактерным. И меня бросали, обманывали, кидали…. Я окунался в депрессии. Сидел по ночам на кухне с кухонным ножом и писал прощальные письма матери, отцу и брату. Я знал, что не смогу причинить себе вреда, я знал, что это просто травление собственной души. Я плакал, вытирал слезы и водил по листу шариковой ручкой. Это было в детстве. Уже в детстве я был психически неуравновешенным человеком.

Я был в школе чмом. Я избегал в перемены ходить в туалет, даже если очень хотел. Я старался обходить те людные места, где меня просто о чем-нибудь могли спросить. Я ни с кем никогда не разговаривал. У меня не было друзей. Я играл в денди. Это был мой мир, где я сражался с всякими там героями, спасал всякую хуету. С ужасом вспоминаю эти годы. Свое прыщавое лицо, жвачки в волосах, следы меловой тряпки на одежде. Вспоминаю одноклассника Сашку, который всегда меня унижал и заставлял таскать его пакет и писать за него контрольные. В первых классах я был круглым отличником и засветился. Меня взяли в оборот. Я еле закончил школу. В результате в аттестате все тройки. Еще я помню учительницу младших классов, которая меня всегда ругала, если не дай бог, я получал что-то ниже пятерки. Я помню, как она рассказывала это моим родителям. Я помню это унижение…

Алкоголь я в первый раз попробовал только на выпускном бале. Было весело, я сразу почувствовал раскрепощение. Именно тогда я впервые почувствовал себя человеком. Это был переломный момент всей моей жизни. Сначала бокал шампанского, потом водка в туалете, где чувство праздника заставляла всех меня окружавших держать себя в рамках приличия и не доебываться. Мне это понравилось, ужасно понравилось. Хотя на утро было то же самое.

Дрочить я начал лет, наверное, в четырнадцать, найдя в стенке за стопками книг спрятанную родителями порнокассету. Пришив круглую мягкую хуету от наушников плюшевому мишке между ног, я начал совать в неё свою эрегированную пиписку. Закрывшись на замок. За стенкой родители смотрели Рабыню Изауру. Через несколько минут из меня вырвалось семя, не скажу, что это было для меня кайфом, я испугался посетившего меня чувства. Но пристрастился к нему. Хотя даже не к нему, а к самому процессу. Вырывающаяся сперма мне до сих пор в половом акте нравится меньше всего. Мне больше нравится сам процесс. Мне нравится момент засовывания, самый сладостный, на мой взгляд, момент. Мне нравится просто смотреть на влагалище и дотрагиваться до него пальцами.

Так я жил до того момента, когда ночью (двадцать два года) ко мне не пришел некто, которого я до сих пор не могу идентифицировать. Я до сих пор не знаю, кто это был и зачем он ко мне пришел. Но в тот раз он сказал мне, (я помню это очень хорошо) что я необычный человек, что я много добьюсь, что стадия куколки у меня истекла. Я должен, я просто обязан превратиться в прекрасную бабочку. Он назвал мне номер телефона, по которому я должен был позвонить.

И я позвонил. Через два дня. Взял трубку человек с хриплым голосом, спросил, что мне нужно. Я, заикаясь, поскольку волновался ужасно, все объяснил. Он предложил встретиться. В пятницу рано утром в городском парке. Я был на месте задолго до назначенного мне времени. Он пришел во время. С длинной бородой, с седыми волосами, почти беззубый. Представился Психологом.

Он попросил меня рассказать о своей жизни. Я ему рассказал. Он крикнул, что все это вранье, и ударил меня по лицу. Я загнулся, упал на землю. Хотел проявить к себе жалость. Притворно загибаясь, словно ебучий футболист…. Сейчас мне ужасно стыдно за тогдашнее мое поведение.

Он избил меня тогда до полусмерти. И как только я чуть поправился, пришел ко мне в больницу и сказал, что это был первый урок. Урок – не бояться физической боли.

Потом последовали еще множество различных уроков, целью которых было научиться не бояться людей, не бояться того, что они могут мне сделать или сказать. Помню он заставил меня раздеться и тряся потными мудами пробираться в самое пекло через забитый ебучими дачниками трамвай.
Каждый человек, до которого я дотрагивался, возмущался до тех пор, пока не видел моего голого тела. Потом он резко замолкал и продолжал уже, когда я уходил от него далеко и то шепотом.

-Псих, какой-то, - говорил он рядом стоящему. И тот, обливаясь потом, с ним соглашался.

Помню, он заставлял меня ходить на дискотеки. На эти уебищные сборища дегенератов. Он заставлял меня снимать там телок. А для этого мне надо было быть дерзким и резким. Отпугивать своим взглядом всех конкурентов. Словно вожак в стаде каких-нибудь парнокопытных. И я делал это, потому как физическими параметрами природа меня не обделила. Я был, мягко сказать, могуч, я был просто великан. Как индеец у Кизи. Во мне, так же как и в нем, была пугливая душа. Драться не приходилось, стычек со мной избегали. Чем больше я наглел, тем больше меня боялись. И тут я уже сам (до этого я Психологу не верил, когда он поднимал подобные темы) понял что люди то в основном трусы, все до единого, кроме конечно больных на голову. Они не хотели со мной драться даже, когда я их толкал. Они отлетали в сторону и, взглянув на меня, на стоящих рядом со мной людей (нас была группа) уходил в сторону. Я понял это еще до прочтения Паланика.

Помимо меня у Психолога было еще шестеро человек. С самого начала я догадался что, они не были избранными, они не находились никогда в стадии куколки, они никогда не надеялись быть бабочками. Просто отморозки, которые таким образом развлекались, которые жили такой жизнью, не видя ничего впереди, не загадывая ничего наперед.

Большинство уроков проводилось либо под наркотиками, либо под психоделиками. Так же как ученики Кроули находившиеся во время учений под героином мы находились под тех, что советовал нам Психолог. Он говорил, что наркотики способны разрушать в людях комплексы, и, в частности, привитые в детстве. Те самые, которые должны были оставаться на всю жизнь. И это на самом деле было так. Под мухоморами я не боялся идти на массовые сборища, я рвался туда. Я был зол и неистов. Под марихуаной исчезала всякая мотивация, не хотелось ни к чему стремиться, ничего достигать (в материальном отношении). Однажды, сидя перед компьютером, я вспомнил всем известное предложение, что человек за свою жизнь должен посадить дерево, построить дом и вырастить ребенка. – Да пошли вы нахуй, - проговорил я мысленному собеседнику и улыбнулся.

На следующий день после этого Психолог посмотрел на меня, на мое неподдельную улыбку и сказал, что я закончил обучение с отличием, что я разрушил хитиновые оковы кукольной стадии. Теперь я бабочка, передо мной открыт горизонт. Сказал, что я могу лететь. Я стал тем, кто сможет добиться много, кто при надобности полезет по головам и даже сквозь трупы.

Я подошел к зеркалу, увидел у себя здоровые черные крылья. Да я был уже не просто человеком, я был ебнутым, я был избранным, я стал бабочкой. Разбежавшись, я прыгнул в открытое окно. Ну, жестокий и ненавистный встречай своего очередного поэта, человека с душой загаженной обществом еще в детстве….

2004г. Сергей Трехглазый.