Феля : ЫМ.МАЯК. ОНА. ПРИСТУПИМ?(часть 3)

- … В Москве – полдень. Добрый день, дорогие радиослушатели, в эфире радиостанция «Маяк». После краткого выпуска новостей мы продолжим интервью с…
В синее небо за решёткой и за подрагивающими занавесками внезапно врезался шпиль старой сталинской высотки. Блестевший на солнце подмигивающей вспышкой, он ураганом ворвался в комнату и затих в оживающих глазах Виталика. БОЛЬ отступала.
Виталий все вспомнил заново. И свою смерть в чужой кровати, и ловушку, в которой оказался (кто ее устроил? зачем?), и попытку освободиться. Вспомнил о том, что помешала ему БОЛЬ, она и сейчас не до конца оставила его - засела тупой иглой где-то в районе сердца, - она с ним теперь навсегда. Виталик был полностью разбит, чувствовал, что долго не выдержит этого состояния. И продолжать грызть ненавистную веревку ловушки уже не было сил. А это значило, что единственный путь спасения находился под охраной нагло ухмыляющегося знака «Кирпич» – выхода нет.
Без всякого выражения Виталик смотрел в сторону запястья на взлохмаченные клочья своего капкана. Вероятно, то самое чувство нирваны, пережитое Виталиком, вызвало у него крепкий спазм тошноты – веревка гадливо пованивала. Неплохой способ очищения от грешного земного бремени.
Виталий неожиданно почувствовал, что не только его руки (от вынужденного оцепенения превратившиеся, казалось, в колоды), но и все тело от неудобного сидячего положения – одна сплошная боль. Бессильно откинувшись на спину, он повалился спиной на кровать, и… о, эта волна бесконечного блаженства, сильное светлое облегчение! Длившееся для него, к сожалению, всего лишь пару мгновений.
Дальше – бездеятельное созерцание нависшего над лицом белого потолка. Дальше – мерный, медленный, но неизменно (капля по капле) нараставший резонанс маяка БОЛИ.
- …Приближается очередная годовщина печальной для страны даты начала Великой отечественной войны. Как вы считаете, поколение сегодняшних мальчиков может сравниться с поколением молодых фронтовиков 40-х годов?
- К сожалению, нет. На это есть объективные причины. Мальчишки выросли в совершенно другой стране: с другой экономикой, другой политикой, другими нравственными ценностями, другими взглядами на межнациональные отношения. Это не дети СССР - мощной мировой державы. Это поколение России времён перестройки. Любая ломка переходного периода чревата последствиями…
Виталий прекрасно знал, чем чревата ломка, тем более, переходного периода. Несомненная слуховая галлюцинация (странным образом трансформировавшаяся в голоса радиодиктора и его интервьюера) навела Виталика на мысль, что самое веселое, пожалуй, только начинается.
-… Нашим третьим сегодняшним собеседником любезно согласился стать один из представителей того самого поколения, о котором и идет разговор. Позвольте представить вам Виталия Кротского, человека, полностью, на наш взгляд, воплотившего в себе срез современной русской молодежи. Виталий, вам слово…
Неожиданно для себя Виталий понял, что диктор обращается к не абстрактному Виталию Кротскому, спрятавшемуся где-то в невидимых волнах эфира, а к нему. То есть к Виталию, который, оказавшись в ловушке, предчувствовал наступление БОЛИ. К Виталию умирающему…
Он сразу же понял, что должен сказать им сейчас. И он знал, что его речь по своей исторической значимости не уступит знаменитой ораторики Мартина Лютера Кинга. Это был Виталин звездный час.
- Формула «секс, наркотики и рок’н’ролл», бывшая на протяжении нескольких десятилетий прошлого века универсальной для молодежи, уже не катит. Нынешнее поколение, так и не совершившее никакой сексуальной революции, сегодня сексу предпочитает так называемый «безопасный секс» и большую love-story (по большей части которую назвать платонической тоже нельзя).
Наркотики давно превратились в огромную нишу отечественного шоу-бизнеса, твердо закрепившись в сознании своих потребителей картинкой бескрайних конопляных полей, разнузданного рейва (уже умершего) со всевозможными атрибутами химической мути и насквозь обшарпанного разграффиченного подъезда с мучительным приходом в виде золотой улыбки ненавистного барыги. Наркотикам мы предпочитаем нерегулярный Drugs, но больше любим пиво по-русски, то есть, - смешанное с водкой.
Несмотря на то, что по всей России миллионы молодых людей до сих пор слушают В. Цоя и Б.Г., лично я не знаю, что такое рок’н’ролл. Есть подозрение: под этим архаичным названием скрыт всего-навсего сам рок’н’ролл, давно выветрившийся из творчества самых ярых современных рок’н’рольщиков. Альтернативой ему на сегодня служат наполовину бесполые поп-звезды, хип-хоп и андерграундная электронная музыка. Лично я предпочитаю Бритни Спирс.
Девизом современной молодежи, таким образом, можно назвать вот что: «Sex, Drugs and another motherfucker shit». Идея «another motherfucker shit» воплощена в желании тинейджеров иметь высшее образование, хорошо оплачиваемую работу и другие атрибуты материальной жизни будущего среднего класса. Для кого-то «another…» перевешивает стимул «Sex, Drugs…», для кого-то преобладающим на всю жизнь остается все-таки «Sex, Drugs…». Кто-то уравновешивает эти стимулы – именно они-то и будущее нашей России!
В заключение, хочу сказать о формирующейся в умах нынешнего молодого поколения, русской идее…
Виталию не дали договорить. Видимо, нервничающий диктор, недовольно взглянув на часы, просто-напросто вырубил Виталин микрофон, а возникшую паузу заполнил рекламой. Виталий не обиделся на диктора, покорно замолчал и стал ждать БОЛЬ.
Полностью парализовавшее Виталика странное оцепенение туманом поглотило всю комнату, застило даже дышащее жаром лето. Сквозь эту дымку безнадежности только сталинская высотка подавала маяком радиосвет на редкость неполиткорректного интервью о судьбах нынешнего поколения русской молодежи.
Внутренний секундомер Виталия насчитал не один час болезненного в своей тоске состояния наступающей БОЛИ, прежде чем она послала новый сигнал. В не на шутку растянувшееся интервью, вклинилось нежное сопрано. Всего лишь короткое:
- Приветик!
Виталий не шелохнулся.
Все, крыша в полном разносе.
А какой знакомый голосок-то? И манера четко прослеживается: приветик! Коротко и ясно. Виталий даже чуть напрягся в ожидании обычно всегда следовавшего «как самочувствие?»…
- Как самочувствие?
Вот так.
Виталик никогда не пробовал разговаривать с собственными галлюцинациями. А зря, – это, наверное, очень увлекательное занятие. Если бы не дымка все больше овладевавшей им БОЛИ, сковывающей все Виталины движения, он бы с удовольствием поговорил на тему собственного самочувствия. Рассказал бы о ловушке, посоветовался бы насчет того, как выбраться из нее, и вообще… С Юлькой всегда было о чем поговорить.
- Вижу колбасит тебя нехило. Сам виноват – не употреблял бы всякой хрени, чувствовал бы себя нормальным мужиком. А ты тряпка, я тебе уже давно говорила…
Она!
Пришла!
К нему!
А значит, она и он – лове FOREVER!
Виталий успел понять, что он, кажется, спасен. После чего благополучно провалился в бездонную яму бессознательного.

Виталий очнулся от обжигающего его губы смерча. Приоткрыв губы, он по привычке впустил в рот страстно шарящий язычок, полностью отдался внезапно возникшему в области живота и стремительно поднимающемуся чувству благостной теплоты.
Виталий приоткрыл глаза. По его ресницам мгновенно прокатилась щекочущая волна волос. Ее волос…
Поцелуй длился долго. Так долго, что Виталику показалось, что он (Виталий) и страстный поцелуй богини всегда существовал, и что вряд ли он когда-нибудь закончится. Это была вся жизнь, все бытие, полное indefinite, и никогда ничего больше не существовало, и не будет существовать.
Внезапно Виталику очень захотелось плакать. Жгучее чувство обиды непонятно на что (или кого) ударило ему в голову, эхом отозвалось в груди, судорогой сжало горло. Легкая слезинка скатилась по черным волосам, застилавшим глаза Виталия, и он умоляюще дернулся под штормовым натиском девушки.
Юлия удивленно откинулась, ее непонимающие глаза скользнули по лицу Виталия, и он почувствовал этот ее виноватый взгляд. Теперь Виталик уже не сдерживал свой плач (именно плач, по-другому не назовешь). БОЛЬ отступила, и от стекающих по лицу слез Виталий чувствовал себя свободным и легким, словно парящей в воздухе птицей…
Неожиданно Юлия засмеялась. Негромко. Тихий смешок, вырвавшийся из ее груди, постепенно нарастал, превращался в смех, громкий (и довольно неприятный) хохот, грозивший превратиться в истерику.
[Темное и светлое, далекое и близкое, женское и мужское, Инь и Янь – кто знает чему отдает предпочтение промысел божий? Наверное, тому, что по-русски называется смех сквозь слезы, ибо только в этом выражении можно проследить полное слияние противоположных начал человеческой природы.
Юлия и Виталий, однако, сейчас представляли собой контрастирующую ситуацию парадигмы Инь и Янь: она – смеялась, он – плакал; Бог вряд ли был ими доволен]
Смеяться и плакать они перестали одновременно. Смотрели друг на друга, - Юля пустым, непонимающим, Виталий мутным, бесцветным – долгим взглядом.
Виталий ничего кроме БОЛИ не чувствовал. Все его ощущения свелись к обжигающей пустоте нехватки важной для него сейчас АНТИБОЛИ. Он не мог думать ни о чем другом, он только видел… ощущал… жил… предчувствием АНТИБОЛИ. Того, что могла дать ему Юля. Она должна ему помочь.
Виталий шевельнулся:
- Юля-я-я… помоги-и… чек… я сдохну-у-у… чек…, - БОЛЬ скручивала Виталино тело в трубочку, и он в своем полубредовом состоянии видел только один выход из положения, - чек… достань…
Юля растерянно смотрела на крутящегося в судорогах Виталия. Тихо и глубоко вздохнула. Села на краешек кровати. Достала сигарету. Затянувшись, начала говорить:
- Ты, наверное, догадался, что это я связала твои руки, связала чтобы…
Я знала. Я все знала с самого начала нашей встречи. Ты любишь не меня, а свою БОЛЬ. Нет, даже не ее, а ожидание БОЛИ. Только героин дает тебе ощущение пульсирующей вокруг тебя жизни, которая постепенно сводится на тупое, ничем не оправданное ожидание БОЛИ. Ты – садист, и этим ты похож на меня. Только твой садизм – ломка, а мой… А мой – вот это…, - Юля кивнула на улыбчивого дяденьку – центральную фигуру всех плакатов политической пропаганды, развешанных по стенам ее комнаты, - стальным блеском серых глаз бывший гарантом райской жизни русской молодежи. – И теперь я хочу такого как Путин. Чтобы не бил. И не убежал, когда нажрется какой-нибудь мути.
… Впрочем, прежде, чем быть рядом с ним, мне нужно пройти обряд очищения. Его все проходят, кто состоит в рядах «Бредущих с нами». Или не проходят… После обряда, я тебе обещаю, что ты меня никогда больше не увидишь. Я исчезну из твоей жизни…
Обряд прост, от тебя почти ничего не потребуется. Предоставь все мне.
Приступим?
С кричащей мольбой в глазах Виталий смотрел на Юлию. Он не мог вымолвить ни слова, он не понимал, что сейчас произойдет, потому что БОЛЬ парализовала Виталика не только морально, но и физически. Виталий почти не слышал, что говорила Юля, но ее тихое, с присвистом «Приступим?» эхом отдалось в голове, затихло не скоро…