Loxmaka : Записки крота.

«Адюльтер вас погубит бесшумно. Как выстрел снайперской винтовки. А может статься — громко. Кто ж его знает?.. Вполне вероятно — полынной настойкой вотрётся под кожу, отравит вас внутри и снаружи, и...
притаится за рёбрами, сольётся запекшейся коркой немых звуков с органом для перекачки крови.»
_________

Рыть — всё, что есть вообще и в принципе. Прорывать новые ходы, выныривать на поверхность и тогда, принюхиваться и прислушиваться.
Что ещё остаётся кроту, окопавшемуся в подземном царстве Аида?
Вчера вынырнул в круглосуточной аптеке — зубная боль достала, а дома даже парацетамола не нашлось.

Сперва обоняние: от неё — ванилью, корицей и кофе. И ещё — наглый такой запах… мускусный.
И всё стало понятно и бесспорно. Как то, что на улице — глухая ночь и тридцать градусов мороза.
Потом зрение (кроты ведь очень хорошо видят, в темноте особенно): наклонилась к окошку; по телу — озноб.
Из одежды на ней: вечернее платье, чёрное с блестками, туфеля на каблуках — как положено. Зимой, в три часа ночи так положено быть одетой.
И, наконец, слух: спросила что-нибудь «от нервов», а оттуда в ответ пахнуло стерильностью и, чем-то ещё, совсем неприятным, как формальдегид.
Она повернулась, пузырёк «от нервов» к груди прижала и мимо меня — на выход, прямо в зиму. Глаза фиалковые( может, линзы?), скулы высокие, тёмные волосы собраны в хвост. Губы поджала решительно — породистая и с норовом.

Купил таблетки, сунул в карман парки, а зуб, вдруг, взял да и перестал болеть, зараза!
Вышел. На улице метель рассвирепела, а она у дороги встала — ждёт чего-то. Или кого-то. Правда отсюда уехать в такое время проблематично. Район уж очень неблагополучный. Да живых вокруг — никого, только «зомби» вроде меня и дамочки в вечернем платье.

Я и подумал: «Сгинет ведь не за хрен собачий. До „породы“ тут желающих навалом — только свистни.»
Перешёл дорогу, встал с ней рядом. Молчит. Руками себя обхватила (будто это помогает согреться), губы синие, зубы чечётку отплясывают. И молчит. Ну а как?.. C норовом же, породистая!
Я парку с себя снимаю и — на плечи, что из платья выглядывают, белые, будто пластмассовые.
- Зря ты здесь торчишь, — говорю — у тебя и так траблы...
Меряет по сантиметру, снизу-вверх, куртку — долой и вдоль дороги, по сугробам на «шпильках». Дура.
Куртку поднял, отряхнул и плетусь за ней — ишак.

- Эй, — перекрикиваю ветер, — эй, ты, безбашеная!

Она туфли с себя скидывает и идет вообще, вот так, босиком. Туфеля в руках болтаются, будто два кораблика, идущих на дно.
Догоняю её и — за руку, холодную, как неживую.

- До центра шесть километров, — «официально». Пойдём, пересидишь у меня, — «доброжелательно». Утром уедешь на такси, — " гм… я — пророк?.." Сейчас никто не поедет даже за тройную таксу, — " нет."

Она головой мотает, мол — нет, а я уже руки её ледяные в рукава куртки запихиваю и думаю: «почему зуб перестал болеть?»
Доковыляли до моей норы. Она — в мокром платье, тушь потекла и цветом лица нездоровая.

- На, пей, маленькими глотками. Горячо, осторожно. Полотенце вот, разотрись как следует, а я принесу сухую одежду.

Сидит, трясётся. Кружка с чаем в руках подпрыгивает.
" Хоть бы не ошпарилась. Так. О! Спортивный костюм чистый, только недавно стирал. Пойдёт. И носки ей надо, тёплые… Чёрт."
- Ну, вот, теперь ты почти не «зомби», — говорю. Она — в слёзы и, всё — прорвало.
Про «пятничного мужа», про то, что стыдно вспомнить, а говорить об этом вообще нельзя (но ведь говорит же?..), про татушечку...

Ага, сразу-то некогда было заметить, а теперь вот оно — конкретный такой засос на шее. Из-за этого и поссорились. А как же? Ведь «понедельничный» муж вопросы задавать станет.

- Влипла ты, что тут скажешь…
- Я знаю.
И молчит, ждёт чуда. А я что, волшебник?
- Ну, а ты сама, с кем из них хочешь быть?
В рёв снова:
- Не зна-а-а-ю-у!
- Слушай… Я тут подумал… Если хочешь, можешь потусить у меня несколько дней. Искать будут?
- Будут. В милицию могут заявить.
- Тогда, на, звони сейчас и говори. Ври что хочешь.
Я вышел из кухни и закрыл за собой дверь.

Уж не знаю, что она там насочиняла, но сегодня в моей «норе» убрано и всё время по дому суетится какая-то женщина...