Слава Капустина : в линию сердца

мы разделили планету напополам, ровно по нулевому меридиану,
только сердце твоё тащит следом моё — как на буксире;
мы просыпаемся и пишем друг другу знаки вопроса, точки и тире,
а секундные стрелки отсчитывают в обратном порядке -
как будто потеряли ориентиры,
как будто скоро не станет их, или мы с тобой станем ими.
не наша война. не наша вина в том, что наши жизни — прямые линии,
по которым мы ходим несмелым пунктиром.

… здесь рассветы царапают душу битым стеклом, обжигают горячим льдом,
а созвездия складываются в орнаменты, блестящие каемки небесных юбок,
и такая странная тишина, как будто ночь затаилась и скоро польется из ржавеющих труб,
проложенных прямо на небеса. а я становлюсь на цыпочки и целую их в холодные губы,
и трогаю руками этого мая горячий лоб.
ты не спорь с ним. здесь и правда говорят только шепотом,
а такие, как мы, особенно.

мы разделили по-честному Луну и Солнце, как драгоценные камни, равные по размеру.
я тлею мёртвым табаком в твоей железной пепельнице. руку дай,
я хочу написать себя в линию сердца на твоей ладони, пересечением в май,
и неважно, что в моих глазах почерневший мед, а твои ругательства — сладкие, как поцелуи.
я очень хочу быть с тобой. а на глагол «быть» неизбежно растут цены.
пусть распахнутся окна запахами базилика, зеленого чая и лимонной вербены
в платье, которое ты нежно так обнимаешь. обнимай.

я буду рядом, как только ты позовёшь. и никуда не уйду.