Гунарь кидокукольник WASSO : статья №282

Статья 282. Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства.
1. Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации).


Вспоминаю двор моего детства и юности. Москва хуле… Он состоял из четырёх домов гэ-образной формы, сталинские пятиэтажки. Хорошие времена, однако, были. Советский Союз, ебёныть. Америка побаивается хоть и понты пытается колотить, Европа — та ваще сыться как трусливая сучка, пузо к верху, хвост поджат, гордость за отчизну невзъебенная, особо, когда в комсомол пустили. Пиво от пятидесяти копеек за пузырь, кроссовки adidas по 25 рублей – пара, кубик Рубика по пять целковых, коньяк «Белый Аист» рубль тридцать шкалик и тринадцать восемьдесят пол литра, щас такого не делают. Щас много чего не делают, что было тогда… Конечно же делают, есть и пиво «Жигулёвское» и коньяк молдавский и вроде этикетки такие же, да вот только вскроешь к примеру пивка типа «Ячменный Колос», глотнёшь, а там реальная подъёбка, да такая мерзкая, что сразу понимаешь, что жить тебе в этой подъёбке, пока костлявая косой не ухуячит. Да, а времена действительно добрые были, жить, дышать давали, во всяком случаи так казалось, вот правда джинсы, падла дороговатые… И жили как-то дружно, без криминала, без экстремизма террористического, туда его в дупло. Да, в общем-то, и без национализма. Лимит тогда жёсткий на поселение в столицу был. И если русские (конечно так же украинцы и белорусы) по лимиту имели практически неограниченные возможности, вроде как приезжай, учись, работай, то прочим национальностям весьма и весьма сложно было остаться. Из них брали либо очень умных и нужных, либо по великому блату. Остальные должны были, пригодится там, где родились. Государственная политика, ебёныть.
Вот примерный (я могу ошибаться, но незначительно) национальный расклад в рамках нашего двора. Лично в моём доме, а именно в моём подъезде на четвёртом этаже жил один татарин, уж не знаю, чем он отличился, был он какой-то вечно бухой и жён (официальных) менял очень часто, хотя татари они вроде как заябись. А на первом этаже жила старушка, баба Дуся, мордвинка или мордвушка, хуй знает как правильно, одинокая, тоже бухала и кошатиной суровой у неё попахивало. Короче в нашем доме это всё. Во втором жил опять же татарин, здоровый бля спортсмен, Федя (или хуй его знает как его по ихнему) с женой и ребёнком, Второй жилец был армянином, тоже спортсмен, но такой, суховатый и имя его я чёта забыл. В третьем доме жил Сафар — айзер, с женой и двумя детьми,. Жил там ещё грузин Саша Рухадзе, примерно мой ровесник, с мамой. Тоже ёпть здоровый, но какой-то медленный и припизднутый. В последнем же доме жила только, так сказать титульная нация. Вот, бля, Вася, считай и думай, откуда было взяться ненависти и ксенофобии, почти все квартиры были коммунальные, и в восьмидесяти процентах в них жили лимитчики, делить то нечего и почти все славяне. В школе — теж томаты. В классе максимум трое не русских, а в некоторых классах и ваще кроме славян и не было ни кого. А класс состоял, в среднем, из тридцати человек. Ну, разве совки не заботились о народе? Неужели отсутствие экстремизма и национализма это плохо? Я не восхваляю совок, ну их на хуй, джинсы в сто рублей. Но ведь тогда реально решался, блядь, этот не решаемый нынче национальный вопрос!
И, что же в наше время? Сейчас (2010 год) в каждом подъезде, снова мой двор, три – четыре семьи, в основном айзера и дагестанцы. А семьи у них мягко говоря не маленькие. Я даже не понял каким образом, за десять – пятнадцать лет, их столько привалило. Весь двор, блядь, ими кишит. Днём орут бабы и дети, а вечером мужское население. Приведу примерный диалог, он характерен как для вечера так и для дня, очень громко и режет слух:
— Эээ! Чемэрды, курдулы билять!
— Якши, жэгулэ, вах, вах, кимерда!
— Жэгулы – кимерды? Чемердэ!
— Якши, якши, билять, мурдуло курдулэ!
Опиздинеть можно! К этому привыкнуть, весьма проблематично, особо, если окна твоей квартиры выходят во двор, к подъезду. Летом их мужики, ваще походу ночью не спят. И устраивают возле подъезда, что-то вроде чайханы, чуть ли не с кальяном.
Кто, блядский род, их пустил сюда в таком количестве и почему больше не жить здесь не то что украинцам и белорусам, но, бля, и русских нихуя не пускают, тех которых ограбили и выгнали из бывших азиатских и кавказких, совковых республик?
Как-то к нам в гости, с Украины, приехала сестра жены, сытная такая пятнадцатилетняя соска. В первый день, прогулявшись по окрестным магазинам, вечером она спросила: — «А, чё, в Москве русские больше не живут?». Я не смог ответить что либо вразумительное, я потерялся. Может девочка слишком молода, может ещё и глупа к тому же. Но на лицо, её первое впечатление и впечатление это жутковатое, во всяком случаи для меня. Ведь когда постоянно живёшь на одном месте, конечно, сложно заметить, как твой город превращается (на данный момент, превратился) в очередную азиатско-кавказкою республику.
Ксенофобия – боязнь чужаков. При совке чужаков почти не было и не было боязни. Расизм – одно из крайних проявлений ксенофобии, когда, как мне кажется, чтобы не бояться чужих, есть осознанное желание к их уничтожению. Но в итоге уничтожают непосредственно нас.
Немного статистики. Она конечно примерна, плюс-минус два-три процента. На момент кончины СССР в Москве проживало (официально) 3-5% не славян. В эту цифру входили, примерно в равных долях, жиды, буддисты (азиаты), христиане грузины, осетины, армяне, прибалты, ну конечно всеразличные мусульмане. Это в точности совпадает с вышеизложенным анализом (население моего двора). В 2005 году их уже было 12-15%, причём более 70% из них уже мусульмане. Что происходит нынче? А вот блядь, что. По самым скромным подсчётам их теперь (подавляющее большинство исламисты) от 20 до 25%. Даже если вычесть, 10%, ну хуй с ними 15% детей, стариков и баб, то у меня в городе находится целая, мать её армия, моджахедов, ебать их в жопу, здоровых, крепких, черножопых головорезов призывного возраста, которым при чрезвычайной ситуации есть, что терять (бизнес, квартира, уже большая семья) и они вряд ли просто так, молча, съебуться в свои сраные аулы. А сколько их в Подмосковье?! И по крайне мере странно слышать призывы некоторых пидорастов славянской внешности о том, что государству необходимо с особой жёсткостью бороться со всеми проявлениями националистического экстремизма и ксенофобии. Из нас, с помощью ментовскОй дубинки и тюрьмы, пытаются выбить вполне оправданный страх. Страх перед дикими племенами, которые просто, нагло выдавливают нас и которые клали, с большим прибором, на наши обычаи и культуру.
Но этот страх к году эдак к 2030 (если, конечно какая ни будь глобальная пизда не накроет всё это разъебайство досрочно) исчезнет или мутирует в другой страх – куда бы съебаться из этого чужого города, который ещё недавно был родным. И русские потекут, тонкой, траурной струйкой с насиженных мест, продав эти места за бесценок новым хозяевам жизни, которые ещё недавно были меньшинством.
И взовьется над кремлём зелёное знамя истиной веры, и на колокольне Ивана Великого победоносно зазолотиться полумесяц и сладкоголосый муэдзин возвестит о начале молитвы.
Уже сейчас на детских площадках можно услышать:
— Ну, и в какой садик записались?
— В тот, новый возле метро.
— Да ты чё!? Там же одни чёрные!
Тоже касается и школ. А ещё у детей всех этих недавних переселенцев появилась новая фишка. К сверстникам славянской внешности они обращаются – Вася. То есть: — «Эй, Вася мяч принеси», или «Эээ, слышь, Вася, домой иди, к мамочке», или «Аслан, ты чё — Вася?». И это дети пяти-семи лет. Теперь для них это имя обозначает что-то вроде – чмо или пидор.
Интересно, как папа Аслана или Ахмеда себя чувствует?! Да заябись он себя чувствует, днём впаривая на рынке Луховицкие огурцы в три дорого, а вечером барыжа дешёвым героином. Хотя рынки для многих из них уже в прошлом, теперь там делают первоначальный капитал их племянники, свояки и прочие множественные родичи. А папа Аслана (приехавший года три назад), теперь имеет супермаркет (в котором он снова впаривает в три дорого русским свиньям просроченные продукты) и салон красоты, так на всякий случай, дабы доходы от продажи героина отмывать и его жирная усатая свиноматка жена, за так (в смысле безвозмездно) могла бы себе бровищи пощипать и пизду в придачу. Ведь надо успеть еще, наплодиться, а то кто русским головы будет резать.
«Убивайте их, где бы вы их ни встретили, и изгоняйте их оттуда, откуда они вас изгнали. Искушение хуже, чем убийство…»
И теперь у ихней молодёжи появились националистические группировки «чёрные ястребы», отмороженная молодёжь с ножами и травматиками. В метро и на улицах Москвы у каждого русского есть долгожданный шанс остаться без ушей, носа и конечно хуя.
«Верните России Севастополь!» — орет толстомордый, губастый чувак в большёй кожаной ермолке. А кто вернёт мне некогда русский город Москву? Мне на хуй не нужен Севастополь, мне допизды Абхазия и Осетия, и пусть в этих гордых республиках все в жопу переебуться. И Крым мне нихуя не важен. Отдайте мне мой город! Но господин в ермолке ещё не поставил золотой унитаз своему внуку, так же ему нужно добавить немного денег на швейцарский счёт, в случаи бегства, ну, в какой ни будь нахуй Лондон к примеру. И значит можно впустить в город еще миллиона полтора всякой нечисти. Почему так много?! Потому, что внук уже взрослый и вот-вот родится правнук, а как же он без золотого унитаза и без собственного счёта.
Следует законный вопрос. Как теперь быть русским? А ни как. Русским теперь выгоднее не быть. Сейчас выгодно быть кем угодно – китайцем, литовцем, узбеком, жидом. Кем угодно, но только не русским. Тем более, что это всячески поощряет наше так называемое государство. Под закон об экстремизме может попасть любой. Закон этот настолько хитрый, что обычный обыватель не дай Бог пёрнув в общественном месте по-русски сразу рискует быть на веки заклеймённым словом типа нацист, фашист и так же на веки уехать на Калыму. А слово патриот за последний десяток лет ваще превратилось в ругательное, а название патриот на новом УАЗике почему-то на латинице написали. Наверно, только в нашей стране на каждых десять человек приходится один мент. А куда делась графа национальность, из паспорта? А куда делись казацкие станицы в Ставрополье и по Тереку? Русским – палёную водку и дешёвый героин, а исламским отморозкам – южные земли и большие города. К чему приведёт это блядское заигрывание с нацменами? К тому, что нас скоро не будет, нас уже почти нет. Но если даже произойдёт народный бунт (в чём я сильно сомневаюсь), то после него нас тем более не останется.
И что же всё-таки нам остаётся? Для нас теперь реально только: смотреть телевизор, где нам вдалбливают, что все люди братья, жрать дешёвое бухло и наркотики, с корешами пиздить о том как всё хуёво и безвыходно, ходить трясти мудями в какую ни будь дискотеку, типа «Хромой Лошади», как можно добрее относится к будущим чёрным хозяевам, дабы при неизбежной резне нас не больно убивали. И конечно нам необходимо перестать бояться, так как бояться уже поздно.
2010