antonioboroda : Одуванчик-мутант(зарисовка у объекта №7)

Уриноплазменный ливень рьяно испражнялся на обозлённые блеклые камни у мрачных ворот объекта №7. Над эрегированной трубой Седого Крематория умирало призрачное облако. Капли рвали насквозь пьяные клубы дыма и, сливаясь в зверском соитии, разбивались о дряхлые рёбра земли.
В глубинах орущей почвы, смешиваясь со слякотью, порочная грязь перетекала прямо в сосущие корни Ублюдка-Одуванчика. Резким движением щупальца он извлек чавкающую конечность наружу. Издав пронзительный стон, Одуван взглянул ввысь в ссущее угольное небо. В крематории горел свет, значит Двуногий не закончил коптить сапиенсами небосвод. Он с головой погружался в работу, и даже иной раз забывал приходить вовремя. Вероятно, сегодня его дымовой фаллос так раззадорил небесную уретру, что пора было подумать о перерыве.
Зачерпнув из яичной лужи немного маслянистой жидкости, Ублюдок-Одуванчик форсирующе помассировал своё прыщаво-угристое тело и задрожал от удовольствия.
Одуван рос на некотором расстоянии от стандартных растений и взглядом, наполненным откровенного отвращения, бросил хищный взор на собратьев. Неудачников.
Нет, когда-то этот ублюдок рос вместе со всеми. И, в общем, всё было довольно гармонично, но та зазнавшаяся гвоздика с благоухающей нежной шеей, при аромате которой млела вся округа, отвергла его чувство искренней цветочной симпатии. Она трахалась с высшими цветами – розами, гладиолусами… а он был для неё выродком, недоделанной ошибкой флоры. Только ночная прохлада и клейкая тьма скрывала его онанирующую безнадёжность.
Так и сгнил бы несчастливец, если бы не объект №7. Именно с того самого дня Одуван обрел беспредельную власть. Ему более не требовались ни пестики, ни тычинки, ни друзья, ни соседи. Да, и эта блеклая, размокшая от семяизвержений пыльцы, Гвоздика, ему стала до омерзения противна. Шлюха отвергшая его любовь заслуживала наказания.
Корни Одувана обрисовали плотный сфинктер вокруг жалких корешков гордячки и вырвали их из землянистой меланомы, когда его девственный орган изрыгнул в неё мощную струю застарелой пыльцы.
Другие тоже заплатили за насмешки и издевательства.
Ублюдок-Одуванчик не жалел, что остался один. Да, действительно теперь он был один, а раньше одинок. Его корни-щупальца росли, а это значило, что скоро остальным неудачникам придется доживать свой жалкий отрезок глупого существования корешками вверх.
……… На объекте №7 погас свет, и потому Двуногий был на полпути к своему выкормышу. Одуван приподнялся, он ощущал дурманящий блаженный аромат праха сапиенсов, конечности в предвкушении захлопали по лужам, разбрызгивая в стороны мутные капли.
Bon appetite, Floret!