Knopka : про приятное и не очень

… Подъезд был грязным и темным, а дядька на нижней ступеньке лестницы лысым и огромным. Он глянул на меня поистине чикатиловским глазом, и я не придумала ничего лучшего, как броситься дяде в ноги, а точнее, плавно проскользнуть мимо оных. Лысый остался ни с чем, а я бодрой рысцой выскочила во двор, где мамаши всех возрастов выгуливали малолетних детишек. Мой впечатлительный затылок чувствовал горячее дыхание предполагаемого насильника, так что я решила спасаться под сенью куриц с колясками. А коляски были прямо как в книжке Агнии Барто про доброго мальчика Вовочку, что давным-давно подарила мне одна из многочисленных тетушек на день рождения, этакие здоровенные корыта всех цветов радуги на широченных колесах. Яркие пятна мешались у меня в глазах, зелень приятно шуршала на летнем ветру, машины весело бибикали где-то за углом, и я поняла, что хоть изнасилования сегодня и не случилось, душа моя по-прежнему жаждет приключений. Уже в следующий момент я перебегала улицу, не обращая внимания на задорный визг шин неповоротливых изделий Автоваза. Где-то рядом кричала тетка, пытаясь втюхнуть незадачливым покупателям странного вида рыбу, с другой стороны продавали квас в огромной желтой бочке, на которой сбоку было написано: «осторожно, внутри крысы». День был солнечен и прекрасен. Опустив глаза долу, я узрела ровный слой бычков и пивных и не только крышек вдоль тротуара. Тут же придумала себе квест: пройти по бордюру и не вляпаться в будущее вторсырье. Я так увлеклась процессом, что едва не навернулась с бордюра под вопль моего учителя по русскому. Грозно сверкая очками и плешью, он вопрошал, сделала ли я домашку. Даже не успев удивиться такому жуткому безобразию, как требование треклятой домашки ясным летним днем, я вякнула первое, что пришло в голову: «тут очень много бычков, если собрать все в трехлитровую банку и сдать, то можно получить 10 рублей». Заслуженый учитель скорбно глянул на меня и ответствовал: «большие барыши принесут только собранные в коробок комариные хоботочки, надо только найти аптеку, где их примут». Дружно взявшись за руки, мы пошли по щербинкам тротуара, стараясь наступать точно на трещины. Влажная стариковская ладошка была надежно зажата в моем не менее потном кулачке, сморщеные губы щерились в улыбке, и я подумала: «он старый, но такой умный, и гораздо симпатичнее Лысого, может быть...»
***
Я дернулась и проснулась. В темноте мерцал красными цифрами будильник. До алярма оставалось два часа. «Поганый Фрейд», подумала я и перевернулась на другой бок. Теперь мне снились ромашки.