Evelyne : Просто на память

Пошли вы на хуй, бездушные, никчемные люди в белых халатах!

Сразу оговорюсь, я не имею в виду тех врачей,
которые реально спасают человеческие жизни,
которые, врачи — они, врачи эти, с Большой буквы — врачи.
Но иногда не помогает даже они.

И никто уже не поможет. Никто. И ничто.
И никогда… почему-то…

И, должно быть, это, вышесказанное, неправда… судить не мне.



…В субботу утром мобилка завизжала песню: «Я иду по улице, словно чумачечий, кинул по ебалу ей какашкой человечье-е-е-е-е-й» — И сразу просыпаюсь.
Но, почему-то я, по своему всегдашнему обычаю, не ору что-то типа «Иди нахуй, сволочь, я сплю», а улыбаюсь, глядя сначала в давно не беленый потолок, а потом в дисплей телефона. Потому что я знаю, кто звонит.

- Да, Леш?
- Дрыхнешь, манда? – Да, дрыхну, — отвечаю я, — Очень пиздато дрыхну, ибо выходной у меня. И вообще, я старая больная женщина и иди ты на… иди, короче.
Тут я придала своему голосу хрипотцы и жалостливости, которой бы позавидовал любой профессиональный нищий. Но друга это почему-то не проняло.

-Просыпайся, писдося! – орал Лешка, — Ты что, забыла, что мы через час в поход на байках выдвигаемся? И угораздило же тебя вчера в гостях так ужраться, пизда плюшевая!
На пизду плюшевую я обиделась и гордо подняв себя с кровати, поплюхала в ванную. И ничего у меня плюшевого там нет, — подумала я, поворачиваясь перед зеркалом и щупая себя в разных интимных местах на предмет растительности.
Через 20 минут я вылезла из-под душа и снова приладилась спать, но… по законам классики жанра, опять зазвонил телефон.

- Поднимай свою жопу и на сборы тебе 15 минут, — проорал голос в трубке, — только одевайся так, чтоб тебе комары жопу с сиськами не сгрызли. Короче, бери штаны, которые нахуй не жалко, все равно прожжешь, и майку – пидорку… хотя, нет, — голос в трубке осекся, — короче, бля, бери чего-нибудь с длинным рукавом, иначе зажрут!

Бляяяяяяяяяяяять! Экстренно начинаю скидывать в дорожную сумку размером 2х2 трусы, шубы, прокладки (ну, мало ли что), гандоны (ну, мало ли что) постельное белье и туалетную бумагу.
Когда Лешка подъехал к моему подъезду, то я гордо стояла при полном параде, гордо облокачиваясь плечом на свою сумку и сияя улыбкой самого, что ни на есть, Чеширского кота.

- А тут никто ничего не обсосался, ааааааааааа?!!! – со всей дури завопил Леха, и я попятилась, рывками подтаскивая к себе свой багаж, и внутренне надеясь, что меня никуда не возьмут, и буду я сидеть дома, смотреть в телевизор, пить чай с коньяком и … и!
- Хуй Вам, а не домой, звезда моя – голосом Боярского произнес Лешка, — Авось, все и влезет – и принялся сноровисто распихивать мои вещи по мешкам, которые, как гроздья винограда, висели по всему мотоциклу.
Я стояла и меланхолично курила, полностью подчинившись судьбе. Ну вот какой черт дернул меня пообещать этому волосато-непонятному мальчишке поездку на байке (хотя, мне привычнее его называть мотоциклом) в хуй-знает-куда?

От раздумий меня отвлек грохот заводящегося мотора.
- Садись назад, и что я скажу, так и будешь делать, поняла?

… Блин, ну а что мне понимать? Едешь и едешь. Забегая немного вперед — остальное я пойму потом…
- Держиииииииииииииись! – его радостный крик и мой испуганный визг потонули в рёве мотора.
И я уже ничего не слышала и не видела, кроме, как ветра, свистящего в уши и асфальта, который идеально ровными серыми полосами ложился нам под колеса. И даже шлем, который натянул на меня Лешка, не испортил всей этой прелести.

Мы не доехали каких-то восемьдесят километров…

- Малая, начинается дождь, а нам, блять, спать негде, — промолвил Лешка, виновато потупившись. — Палатки у пацанов, а я задержался и отстал от них, ждал… я тебя… это… ждал…
- А вот хер уж там – становлюсь в позу. Или едем, или ловлю попутку, уезжаю домой и иди ты в писду вместе со своим байком.
Надуваю губы и молчу. Дождь хоть и теплый, но долго под ним стоять не стоит. Да и мои вещи намокнут…
- Поехали, — вздыхает Леха, только потом не говори, что не просила. Да, и на тебе шлем, кстати. Мало ли что. – Да что может случиться? – ржу я. ПО-Е-ХА-ЛИ!

… Мы не смогли увернуться от какой-то встречной фуры (или хз, как она называется). Он зацепил нас, пытаясь вырулить по скользкой дороге. Наверное… а я уже не знаю, не помню, что было потом…

…Я проснулась через неделю в каком-то гипсовом ошейнике, который давил и под ним постоянно чесалось. И с позвоночником что-то не то было… Впрочем, по я это плохо помню. Но помню только слова одного пожилого мента, одного из тех, кто ходил ко мне в больницу и доёбывал расспросами…: «Деточка, тебя они подобрали уж потом, а с ним даже возиться не захотели, не жильцом посчитали… хоть он и живой был, довезли бы».
И, кашлянув, добавил… «Суки врачи… су-ки»

С тех, не совсем давних, пор я боюсь двухколесного транспорта (кое-кто из хуяторов (Тоша, привет) в курсе)…

…А сейчас в моем городе гроза и ливень. Сильно так. Что аж вышки мобильной связи ебашит…
И когда начинается гроза — я не вспоминаю детскую беготню по лужам в красных резиновых сапожках и пускание бумажных корабликов, а вспоминаю того человечка, который безрассудно повелся на выебоны капризной дуры.

Ты уж меня прости, ладно? Прости.