crazybutterfly : Эссе за отдых.

Багровое пламя заката уже давно догорело в лазурных волнах; чайки, умаявшись, прекратили свои пронзительные стоны; продавцы чурчхеллы и прочих видов счастья попрятались – релаксировать, пополнять запасы товаров и сил. Мы с подругой праздно шатались по пьяному ночному Крыму, и душа хотела, — нет не алкоголя, он и так в нас еле помещался – свершений. Хотелось устроить шторм, перевернуть парочку гор, сделать что-нибудь этакое или, хотя бы, вступить в случайную связь. Шумно препираясь и пьяно шатаясь, наткнулись на многообещающую палатку под названием «Экстремальный отдых в Крыму».
- Оно – говорю я.
- А может лутше случайная связь? – со всех сил пытается сопротивляться подруга, но сразу сникает перед пущенными мной молниями.
Утром и с бодуна подходим к палатке, загружаемся в дребезжащий, распадающийся, угрожающего вида армейский уазик без крыши, но зато с сидениями. Проехав несколько километров по бездорожным горам под что ни на есть прямым углом, перестаем писаться прямо в трусы и начинаем делиться впечатлениями.
- У меня уже не жопа, а сплошной синяк – делюсь я.
- А я откусила себе половину языка – непонятно чем говорит Оля.
Сидим. Едем. Пириадически писаемся. Пириадически откусываем кусочки языка.
Приехали. Меня подводят к отвесной стометровой пещере, опутывают веревками и толкают вниз. Но тут меня выручает железный вестибулярный аппарат и я не падаю вниз, а только убегаю на длину веревки. Через пару часов ничтоже сумняшеся подхожу к краю адской пещеры и заглядываю вниз.
- Дребаный шарик! – заявляю я. – Я никак не могу спускаться, я еще не написала завещания!
- Дык у тебя нихрена нету имущества. А на пустые бутылки завещаний не составляют. – подруга, не моргнув глазом, обличает мою ложь и не оставляет пути назад.
Я знаю, что умные и бывалые люди посмеются с меня, но ощущения сумасшедшие: соображаловка, и так не особо активно работающая у меня в нормальных условиях, отключается напрочь, вследствие чего забываешь все инструкции и держишься не за то, что надо, а за первое попавшееся; надпочечники перемещаются в район сердца, а сердце трепыхается в горле; горло в свою очередь пересыхает, но, зато, никуда не перемещается; нижние конечности дрожат и отнимаются.
Спустилась. Вдохнула и уже вовсю инструктирую остальных членов группы. Ржу, наблюдая за повисшей сосиской Леной. Восхищаюсь проворностью пятидесятилетней женщины, которая спускается раза в четыре быстрее меня.
И тут начинается жывописный дождь, который норовит спуститься вслед за нами.
Подниматься приходится уже по мокрым выступам и выемкам, сетуя на заливающий глаза ливень и слабость рук.
Короче, все прошло чудеснейшим образом, если бы не одно наше упущение. По проверенным сведениям представителя фирмы, на горе растет ебун-трава, используя которую, цытирую: «я могу делать это непрерывно четыре часа». Но мы настолько испугались, что (!) забыли нарвать этой чудодейственной травы.
Придется мотнуться туда еще разочек.