Володенька : Двойная вода

Черепичная крыша старой фермы утопает в маисовых полях. Коробка основного здания выложена из тёсанных камней на растворе глины с известью: «пьер-пизЕ».
Год назад, отбив кое-где штукатурку с фасада и по углам, я открыл старую кладку. Стало модно: рустИк .
В тени, на террасе +29 С, а внутри дома прохладно, «… и в дОмах у них холоднее, чем на улицах »
К трём часам по полудни, когда жара густеет и давит на виски я закрываю ставни, чтобы зной не сочился в комнаты. Босой, в одних шортах, вальяжно развалившись в креслах, опускаю грохочущие жалюзи при помощи инфрапульта.
Всё так круто и комфортно, что я чувствуя себя отщепенцем.
Накатывает порой щемящим саксофонным блюзом, сла-а-адко так, что спасу нет: напиться или удавиться?
Может от того, что здесь в тепличной жаре я слышу, где-то далеко скрипит и хлопает ставенка, закалевшая от холода.
Помню, чтобы вогнать её в разбухшую раму, надо хрястнуть со всего маху.Иначе не попадёшь крюком в петлю .
Киноварь по щелястому дереву осыпалась, в центру вырезано моё сердце: туз червей, пробитый стрелой баллисты.

А что, если рвануть par avion, par train, par bus и через несколько часов… в сумерках, прыгая через синие сугробы, черпая городскими ботинками снег, подойти и стукнуть в вылинявшую синеву?
Вполне возможно, что изнутри всё та же рука, с коротко остриженным маникюром, отдёрнет ситчик кукольного занавеса.
Там, за пересечением хроно-континиумов оранжево-абажурный свет, хранящий только хорошее.
Там, за окошком с небрежной шпаклёвкой, всегда приютят избитого и пьяного, без копейки денег и с головой подмышкой.Промоют раны под рукомойником и прижгут иодом из матовой бутылочки с притёртой пробкой.
Укоризненно качнув головой, нальют опохмелиться и напоят крепким чаем .
Умиротворённый я буду бродить среди бревенчатого декора, волоча тесёмки исподнего по домотканным половикам. Присяду у печки, вжавшись в тепло кирпичей, сольюсь с тишиной, звякающей вечерней дойкой и лаем сабак по деревне .
Разомлев в тепле от водки и простой еды, задремлю и мне пригрезится треск кузнечиков и тропка в июльский сенокос

И та тропинка, и тот маршрут поезда выграверованны в моей памяти, но… в ту плацкарту дважды не сядешь.

**
Экспедитор Castoramы, доставивший матОс* на постройку бани, выпрыгнул из кабины «Магнума» Renault и поздоровался со мной. В песочных шортах «буря в пустыне», очки Ray-Ban «Матрица», остроносенький с залысинами и жидкой бородкой-bouc, он походил на Ксавье, camarade из Джибути.
На перекурах, валяясь на выгоревшей траве тренировочного кампа, тот доводил меня до умопомешательства, убеждая в существовании бога и неважно какого Аллы или Иисуса. Его бегающий взгляд из-под очков, когда он с истовостью пророка желал открыть мне глаза, для моего-же блага, убеждал в обратном.
Моё, почти материализовавшееся в сокращение бицепса, желание выписать ему таблетку в челюсть притуплял марокканский joint, не переводившийся в карманах этого проповедника с тремя классами воскресной школы.
Так, что: Viсtory енд Пис, mon frere..
Меня даже пробивало от наглядного описания магометанского чистилища, где Дантовы круги были заменены на башню — небоскрёб.В зависимости от коэффициента грешности каждый занимал в ней свой этаж.
Канализация в кораническом аду, как и в солдатском нужнике, отсутствовала. Лифта тоже не было.
Я до сих пор прусь от совпадения адского комикса и картины современного мирозданья: отпетые грешники, мы в самом низу с ног до головы покрыты дерьмом праведников, срущих на нас сверху.

**
Улыбаясь и, неумело раскрывая борта камьона, водитель долго возился со стропами фиксирующими поддоны с кирпичами. Шеф службы доставки Castorama сказал по телефону, что он новенький и замещает кого-то на время отпусков. По его манипуляциям с телескопическим краном я понял, что он ни уха, ни рыла не петрит в кранАх .

--Хм, почему-то срабатывает секюритэ? – вдруг спросил он у меня, коварно прищурив глаза и дав несколько секунд на размышления: Что? Где? Когда?
--По-моему надо вывести опорные ноги и выравнять кузов. Там такой трюк, навроде гироскопа, как в танке ...
--Нет, это неважно – победительно усмехнулся он и задорно глянул на провалившего зачёт по гидравлике .

«Неважно, значит неважно… Как в танке !»- Я махнул рукой, показав куда поставить поддоны с блоками, и ушёл в дом, чтоб не париться на жаре.
Через три четверти часа раздался вежливый стук, на пороге, пританцовывая от нетерпения, стоял Хозе из КастО.
--Уже разгрузили? –я взглядом поискал бумаги, где поставить закорючку удовлетворённого клиента .
--Да нет, позвонить от вас можно? Такое дерьмо эти итальянские краны! Вот я работал с немецкими в Point P, другое дело… .

Отодвинув его в сторонку, я сбежал с терассы и обошёл дом. Грузовик с полным шаржем так и стоял в проулке .

--В чём дело ?- Я вопросительно смотрел на экспедитора –крановщика .
--Эти итальянские краны ..-начал было он и слегка отпрянул. Может быть в моём взгляде напрочь отсуствовала французская куртуазИ и сквозануло что-то русское, загадочное?

--Allons-y, tous les deux –крепко взяв за плечико, я подтолкнул его к машине.

Майна – вира ..Gauche –droite… Через час я сорвал голос, но мы кое – как разгрузили.
-- А вы любите командовать. Vous etiez au service militaire?
-- ХуетЭр-р!!! – несдерживаясь, сипло рявкнул я .
-- Pardon !?J''''pas compris..
-- Неважно, где расписаться ?

====
матос*- материал