Голем : Пипец и Шаболда

* * *
– Зачем разбили микроавтобус? – то ли ржавый болт, то ли голос капитана Пипеева ввинчивается в мозг. – Встать можешь? Сколько их было? Может, помнишь кого-нибудь?
Не разлепляя век, отрицательно мотаю головой и вскрикиваю от боли.
Помню, конечно! Смогу, посчитаюсь с непрошеными гостями. Нет, значит, нет. Вот только вставать мне что-то не хочется…

Да-да, вставать в начале восьмого совершенно бессмысленно, и всё же утро настойчиво бьётся в окна. Прислушавшись, осознаю: не даёт покоя жужжание, доносящееся из-за стёкол моего микроавтобуса. Делать нечего, придётся выглянуть-осмотреться. Через улицу красным мигает вывеска, буквы складываются в несуразности… микро-минет?! Широко раскрываю заспанные глазки: нет, всё-таки – мини-маркет!
Жениться вам надо, барин. Вот, кстати, и первые претенденты пожаловали!
В окно барабанит, возвращаясь с дежурства, местная проститутка по кличке Верка-Шаболда:
– Подъём, сосед! Всё сходится, ребёночек не наш, хехе… Ну, что, может быть, пошалим?
Распухшие губы Верки мечутся невпопад с речью, словно у легендарной «стругацкой» щуки из кукольного театра.
Позёвывая, хрипло говорю ей:
– Я т-тебе пошалю!
Верка кивает и покорно шлёпает домой, к отпрыску.

Видал я как-то этого отпрыска.
Четырёхлетний Макс, за блудливым папашей которого мамка попусту потащилась в Город, обращается с Верой, словно опытный сутенёр. Нахваливает её стати, хвастается подарками… редкостный говнючок. Верка-Шаболда, прозванная так за лошадиную морду и омоновское телосложение, изредка подходит ко мне выпить по банке пива, рассказать очередную байку или пожаловаться на клиента. Я терпеливо слушаю и поддакиваю.
Сердце у Верки доброе, оттого горести её кажутся преходящими.
Вкрадчиво запевает мобильник, я выхватываю его из кармана почти с ненавистью.
Знаю я эту падлу: на каждого абонента у него выработалось собственное звучание…
Так и есть. Разумеется, это Йофа!
– Шалом, Дикий Фрайер! Где кочуешь, всё в том «хёнде-хохере»?
– Воистину, шалом… Чему обязан, Наф-Наф? Рановато что-то в эфире для обрезанных палочек Коха…

Я не сержусь на живущего в Праге русскоязычного Йофу Коха, это крутой адвокат-деляга и мой хороший знакомый. Просто не люблю это прозвище – Дикий Фрайер. Человек без имени, без семьи, без денег и без работы.
И, разумеется, без крыши над головой.
Тем сильнее не люблю, чем более прозвище соответствует истине.
– Есть сюжет! – стонет Йофа. – Извините, что помешал деньги прятать…
Адвокат любит перебрасываться цитатами из советско-российских кинокомедий. Я их ненавижу, но приходится подыгрывать. Прозвище «Йофа» родилось однажды в качестве компромисса. Библейско-гестаповское «Иоахим» я в обычной речи не перевариваю, а от Ефима за версту тянет онучами, как выражается Кох. Поэтому – Йофа.

Закрадывается в голову, что в Йофе с Веркой есть нечто общее.
Оба пытаются на мне заработать… да пусть их, на то и дружба…
– Что там, опять кекель-шмекель? – огрызаюсь я полушутя, полу-сердито. – Или на этот раз фигеле-мигеле?
– Не рой мне яму, белогвардеец! – рычит Йофа. – Я сейчас иду принять ванну, а ты отправишься на подумать…
Местечковые обороты в Йофиной речи означают деловую настроенность.
Я продолжаю дразнить его:
– Перед принять ванну ви очень можете принять касторки! И не заплывайте уже за буйки. За кого тебе хотелось бы выдать меня на сей раз? За главного раввина Месопотамии?
– Я привёз Стефана и объяснил, что ты в Городе – ведущий туроператор! – лепечет Йофа. – Надо напрячься и срочно предложить чехам программу семейных туров. Дело прибыльное!
– А почему бы мне не стать мастером машинного доения? Или там, ведущим гинекологом Львовской области?!
– Менталитетом не тянешь на гинеколога. И расовой принадлежностью…
– Ты понимаешь, что я в туризме нихт бельмес? – продолжаю кипятиться, судорожно соображая уже, что теперь предпринять.
– Придумаешь! Не маленький. Мы в Городе третий день. Через два часа ждём тебя в японском ресторане (следует пафосное название).
– Ненавижу японскую кухню! Тем более, псевдо-японскую… пельмени сушАми!
– Тогда в китайском. Тебе полчаса хватит?
– Импоссибл, Райка! Смогу не раньше шести. Мне нужно… э-э, принять ванну. Предупреждаю, всё это крепко смахивает на авантюру!
– Из ведра обольёшься! А я всегда считал вас общественником, Людвиг Иосифович… – отвечает комедийной цитатой из того же «Цирка» неугомонный Йофа, понимая, что мы уже сговорились.

Под приёмом ванны я подразумеваю обналичивание подъёмных.
Вначале расстаюсь в телефонном ломбарде со старым мобильником, хранившимся «про запас».
На вырученные копейки устраиваюсь в ближайшем интернет-кафе, дотошно роюсь в служебных сайтах, составляя арендные «парочки» клиентов и хозяев сдаваемого жилья. Повезло, одна из пар определённо срастается! Договариваюсь с хозяевами на просмотр, а на остатки денежек сооружаю сложный бутерброд из чернушки, парочки крутых яиц и трёх-четырёх сырков. Посмотрим, что за меню у Йофы…
В сухом остатке два жетончика на метро. Если арендные дела не срастутся, жрать завтра попросту не на что. Пора за работу. Я возвращаюсь к «хёндаю» и застаю чем-то крайне озабоченную дворничиху.

– Чего ты тут торчишь, прямо под окнами? – интересуется старая грымза. – Своим парковаться негде! А мне надо мусор мести!!! Мешаешь. По машинам кто-то по ночам лазает…
– Я никому не мешаю, – тороплюсь с ответом, желая поскорее избавиться от собеседницы. – По машинам не лазаю и живу, где хочу! Что касается мусорить, даже не пробовал.
– Не уйдёшь по-хорошему? Смотри, как бы по-плохому не попросили!
– По-плохому я и сам могу попросить…
Дворничиха исчезает, одарив прощальной гримасой.
Нет, я определённо за таджиков…

Сосредоточившись, вспоминаю всё, что составляет нелепицу нашего Интуриста, и начинаю танцевать от противного.
Встреча в аэропорту. Размещение и питание без переплат.
Жёсткий экскурсионный график и плановые часы свободы…
Через два часа нечто, напоминающее программу пребывания семейства из Чехии, всё-таки вырисовывается. Не знаю, как в первопрестольной, слишком уж она модернячая, но в Городе есть пока на что посмотреть… вот и еду я на просмотр. Аренда мне удаётся, это почти неслыханная удача.
Теперь я сам могу сводить в ресторан!.. Церемонно оформляю договор с клиентом и тороплюсь к Йофе. Меню китайского притона выглядит вполне обещающим, благо платит з обед толстый, приземистый Стефан.
А на халяву, как известно, и уксус сладкий… Выслушав через Йофу мой сбивчивый монолог, чех на минуту задумывается, потом сообщает, что готов разорвать уже подписанные отношения с Москвой и переключиться целиком на меня.

Забегая вперёд, скажу: затея с чехами кончилась пуфом.
Ровно через месяц после нашего знакомства чёртов Стефан по моей бесплатной наводке закупит для пражских отелей партию дешёвых автомобилей «Волга ГАЗ-3110» и навсегда исчезнет с лица родимой земли, оставив меня наедине со свежеиспеченной туристической фирмой. Но теперЬ счастливый и сытый, я возвращаюсь, словно на поводке, к микроавтобусу.
И вижу, как «хёнде-хохеру» выхлёстывают глаза… то бишь, зеркала и подфарники.

Троица работает битами размеренно, по-деловому, и на мой окрик: эй, вы, уроды! а ну-ка, сдрисните от машины! – столь же целенаправленно перемещается в мою сторону.
Навела дворничиха гостей… старая сука!
После двухминутной отмашки получаю смазанный удар битой в лобешник и устремляюсь в беспамятство, развеянное допросом пожилого капитана Пипеева – проще говоря, знакомого мента по кличке Пипец. Видя, что на расспросы я реагирую слабо, капитан укоризненно обращается к кому-то невидимому – надо полагать, к той же дворничихе:
– Что вы за люди?! Человек жене квартиру оставил. Живёт, как приблуда какая! А вам чего-нибудь да неймётся. Да чёпрт с ней, с парковкой… Буду привлекать!

Напряжённо у тебя, Пипец, с привлекательностью, думаю я и невольно усмехаюсь. Разбитый лоб реагирует острой болью.
Откуда-то вдруг валятся на лицо тяжёлые, горько-солёные капли.
Я разгораюсь новой обидой, но это всего лишь Веркины слёзы. Она зачем-то держит мою голову на коленях. Выздоровлю, надо будет купить её говнючку танк на резиновом ходу — пусть делом займётся, мелькает в треснутой голове, после чего я вновь вырубаюсь…