Шева : Вспоминая Брейгеля

…Нет, я соглашусь с вами, что Мане большой мастер, а его «Завтрак на траве» по тем временам вообще был огромный революционный шаг вперед, но — не мое.
Мне претит его чрезмерная ставка на эпатажность, да и любимая модель – Виктория Меран, как по мне, ну никак не «тянет» на Олимпию.
Я – давний поклонник Питера Брейгеля — старшего.
Позднего, конечно.
Представьте – ведь это был всего лишь шестнадцатый век!
Взять, например, его знаменитые «Нидерландские пословицы»!
Ведь это – та же ярмарка тщеславия! Какое количество персонажей, буйство красок!
А вы знаете, подсчитано – на картине изображено сто восемнадцать сцен, иллюстрирующих такое же количество пословиц.
А потрясающие «Детские игры»! Сколько раз я рассматривал эту картину – и каждый раз нахожу что-то новое.
Двсти пятьдесят фигур! Шутка ли?
Когда я был молодой и еще не знал Брейгеля, восхищаясь Дали, все время думал – неужели до него не было ничего подобного?
И когда я первый раз, как раньше говаривали, был потрясен и смят, увидев брейгелевские «Триумф смерти» и «Безумную Грету», я вдруг сразу же вспомнил Дали.
Не на пустом месте начинал Сальвадор, нет.
Вы говорите – последователь Босха?
Соглашусь лишь отчасти. При некотором внешнем сходстве – у Босха сюжеты шли из головы, это плод его фантазии, а у Брейгеля – все взято из реальной жизни.
Говоря нынешним сленгом – бытовуха.
А как вам его фишка с прятаньем, сокрытием главного героя сюжета?
Вот ради интереса найдите в интернете его картину «Пейзаж с падением Икара» и засеките – сколько времени у вас уйдет, чтобы найти Икара?
У меня это заняло не меньше трех минут, наверное.
А из ранних его работ мне ближе всего «Речной пейзаж с сеятелем».
Кстати, оригинал выставлен в Вашингтоне, в национальной галерее.
И спрашивается — почему в Штатах, почему в национальной галерее?
Как же я этих америкосов ненавижу!
Наглые, жадные – но одновременно тупые и сцыкливые.
Как-то подбираю одного рано утром. У «Ривер-палаца». Крутой клуб, конечно.
Вижу, мужик с ночи – никакой!
- Куда ехать? – спрашиваю.
Он лопочет чего-то по-английски неразборчиво. А я немецкий хорошо знаю, французский немного, а вот английский, как ни странно, слабенько. Так, на бытовом.
Но цифры помню хорошо.
Он мне, — Лос-Анджелес, Лос-Анджелес…
Я ему, — В Лос-Анджелес ехать? Не доедем. Через океан не сможем.
Потом разобрались, — это он из Лос-Анджелеса. Питом его звали
Называет он мне гостиницу. Первый раз про такую слышу.
- А район хоть какой? – спрашиваю.
С горем пополам, назвал. Ну, думаю, найдем. За хорошие деньги — почему не найти?
- А бабки, — говорю, — money есть?
Из внутреннего кармана курточки достает портмоне, показывает.
Смотрю – туго набито.
Ну, я и зарядил, — Далеко ехать, — говорю, — very long way…fifty dollars!
Он отвечает — Окэй!
Покружил я немного, пока вычислил его гостиницу, но нашел.
- Здесь? – спрашиваю.
- Yes, yes! – лопочет.
Достает бумажник и дает мне двадцатку.
Я ему, — Обожди, дружище, мы за пятьдесят договаривались. Fifty, мол.
Он, гад такой, улыбается и говорит, — No, no – twenty!
И если бы не было у него – я б еще понял, но я-то видел, что бабок у него полно!
И так мне вдруг обидно стало, что они нас за лохов держат. Опять же – Вьетнам вспомнил, Афганистан, Ирак, Джамахирию…
Ах ты ж ебанько, думаю.
А у меня на всякий случай в машине всегда под сиденьем дивайс небольшой лежит.
Типа мачете.
Я выхватываю его левой рукой, к животу этого Пита приставляю и говорю ему, вежливо так, — Ах ты хуиная морда! Я же с тобой как с человеком заранее по цене договорился! А ты, пидор заморский, биг-мак толстожопый, развести меня хочешь? Думаешь, я по-английски не понимаю?!
Fifty, задрот! А иначе – пиздец тебе, терминатор недоделанный. Будешь у меня как Ван-Гог. Только тот был без уха, а ты – будешь без яиц!
Кончик мачете сунул ему между ног и надавил чуток.
И что вы думаете – сразу в куртку полез, бумажник мне сует, дрожащим голосом что-то объясняет.
Я демонстративно пятидесятку взял, отдаю ему бумажник и показываю, — Прячь, мол, — в расчете!
Он мне, — Thanks, thanks…
Я ему, — И тебе не болеть! Пидор заморский!
Вот как бывает.
Фантасмагория — чисто по Брейгелю.
Кстати, вот и приехали. Сдачи не надо?
Спасибо. Возьмите на всякий случай мою визитку. Это же я так, по выходным извозом подрабатываю. А вообще — консультантом в Музее западно- и восточноевропейского искусства. На Терещенковской.
Заходите, буду рад.
Сейчас нас, настоящих эстетов и ценителей, мало.
Ох, как мало…