Shebadav : Рубенс. Кантата.

Певица-толстуха столкнула своей жопой конферансье в оркестровую яму. Конферансье пузом упал на большой барабан, и тот покатился на арфистку. Арфистка грудями повалила арфу на голову скрипачу. Скрипач, падая, содрал со скрипачки платье, а барабан, катясь дальше, сам намота на себя платье флейтистки. Барабанщик, пытаясь поднять арфистку, порвал на ее жопе юбку. Певица-толстуха нагибаясь из любопытства, порвала на жопе платье и, свалилась сверху на тубу. Туба, задыхаясь от бешенства, сбросил голожопую толстуху на контрабасы, те беспомощно завалились на спины и стали ржать. Дирижер открыл глаза и получил наехавшим барабаном в брюхо. Барабан от брюха отскочил мимо альтисток на виолончелиста. Виолончелист стукнул по барабану виолончелью. Альтиски аж присели от восторга, и их платья тоже лопнули на жопах. Скрипачка, флейтистка и арфистка, прикрывшись нотами спереди, но с голыми жопами сзади, пробирались свозь руки гобоев. Фаготы одобрительно отложили свои инструменты. Тромбон и валторна помогали толстухе встать, та встала раком. Дирижер, лежа на брюхе, изумился. Скрипачи тыкали пальцами и ржали, а скрипачки, загибаясь от смеха, порвали на жопах платья.
Из зала и дирижеру были видны только три маленьких и одна большая голые жопы, медным и контрабасам только три, правда плюс большая, а вот с левого балкона и скрипачам все двадцать одна жопа. То-есть я хочу сказать, что акустика в зале не главное.