Dr. Mor : Паранокс

— Как Вы находите последнюю постановку Белорыбинского?
- Потрясающе! Выше всяких похвал!
- Будьте добры, оливки передайте.
- Вам зелени положить?
- Флавинская в роли Изольды была чудо, как хороша!
- Вам мидий или креветок?
- Креветок, пожалуйста!
Гости говорили все разом, превращая чинную аристократическую вечеринку в некое подобие балагана – впрочем, в хорошем смысле этого слова. Отдельные голоса растворялись в общем гомоне, сливаясь в единый нестройный гул.
Марья Филипповна, хозяйка вечеринки, окинула пришедших царственным взглядом. Сегодня у неё собрался весь цвет богемы. Даже Илья Борисович с супругой пожаловали.
Среди гостей особо выделялись Зоря, высокий худой армянин с выпирающим из-под тугого галстучного узла кадыком, Кыч, молодое, с иголочки одетое существо неопределённого пола и возраста, и Ирочка, хрупкая нервная девушка с тонкими чертами лица, аристократическими манерамии и постоянно расфокусированным взглядом. Сейчас Ирочка увлечённо беседовала о чём-то с Кычем, время от времени рассеянно озираясь. Зоря стоял чуть в стороне и нестественно широко улыбался, нервно подёргивая кадыком.
В это время Илья Борисович что-то говорил супруге, в такт словам жестикулируя рукой с зажатой в ней серебряной вилкой. Супруга слушала, благосклонно кивая головой.
Внезапно вилка выскочила из его руки и, описав плавный полукруг, упала на ковёр. Марья Филипповна машинально проследила за полётом вилки. “Паранокс” – неожиданно мелькнуло у неё в голове. После чего она снова перевела взгляд на гостей.

- Я же просил мидий! А вы мне что передали? Креветок! Да подавитесь вы ими! – истошно завопил вдруг один из приглашённых и, схватив со стола блюдо с красиво разложенными на нём ракообразными, ловко запустил им в своего обидчика, попав тому прямо в голову. Креветки попадали с блюда и разлетелись по всему помещению.
Обидчик не остался в долгу и запустил в своего оппонента подносом с мидиями. Мидии также рассыпались.
Гости, злобно ощетинившись ножами и вилками, бросились друг на друга и сплелись в сплошном дерущемся клубке. Время от времени из клубка вылетали капли крови. Во все стороны летели обломки чьих-то зубов и обрывки чьих-то волос.
Зоря, не переставая улыбаться, шагнул к Ирочке и ухватил её рукой за левую грудь. Другой рукой он вцепился ей в волосы на затылке и резко дёрнул книзу, отчего голова Ирочки беспомощно запрокинулась, обнажив тонкую шею с трогательной голубой жилкой несколькими сантиметрами выше ключицы. Ирочка засмеялась и, не меняя позы, выбросила руку с длинными наманикюренными ногтями в направлении Кыча. Щёку Кыча украсили четыре продольные полоски, которые тут же набухли красным. Кыч довольно ухмыльнулся.
Зоря меж тем изогнулся, сложившись почти пополам, оскалился и жадно приник к шее девушки.
Когда спустя несколько минут он оторвался от своего занятия, рот его был красным и влажным. Утерев губы рукою, он прикрыл глаза и оглушительно захохотал.
Илья Борисович между тем схватил со столика другую вилку и со всего маху ткнул ею в лицо супруги, попав ей прямо в глаз. Глаз тут же вытек. Супруга взяла с тарелки одну из оливок и вставила её вместо вытекшего глаза. Затем кокетливо глянула на Илью Борисовича уцелевшим глазом. Илья Борисович удовлетворённо кивнул ей в ответ.
Все гости теперь были с ног до головы перепачканы кровью.
- Мидии! – периодически вскрикивали одни.
- Креветки! – нервно вторили им другие.
О Белорыбинском и Флавинской никто более не вспоминал.

Марья Филипповна машинально проследила за полётом вилки. Вилка, описав плавный полукруг, упала на ковёр. Илья Борисович нагнулся и поднял её. Встретившись взглядом с Марьей Филипповной, смущённо улыбнулся. Марья Филипповна извиняюще улыбнулась в ответ.
Гости продолжали гомонить.
- Вам мидий или креветок?
- Креветок, пожалуйста!
“Паранокс” – неожиданно мелькнуло у неё в голове. Слово было незнакомым, и что оно означало, она не знала.
Но Марья Филипповна могла поклясться, что где-то она его уже точно слышала.