Ванчестер : Призрак

Валя с трудом выбралась из «Ашана» с двумя тяжеленными пакетами в руках и, сделав пару шагов, поняла, что до дома общественнным транспортом ей сегодня не добраться. С трудом доковыляв на высоченных шпильках до проезжей части, Валя подняла руку. Не прошло и минуты как перед девушкой затормозило первое авто. Еще бы. Длинноногая красотка из так называемого колледжа невест на Бобруйской могла бы остановить целый транспортный поток, движущийся в час пик по Ярцевской. Но вся острота ситуации была в том, ЧТО за машина остановилась перед голосующей Валентиной. Девушка даже постеснялась открыть дверцу сверкающей красной «Феррари» и хотел отойти в сторону. «Мало ли кто прячется за тонированными стеклами суперкара?»- подумала Валя. Но тут дверь приоткрылась сама. Водитель, густоволосый, тучный брюнет средних лет, одетый по наблюдению Вали в какую-то старомодную, серую рясу, подпоясанную кушаком, меньше всего походил на плейбоя, которому мог принадлежать такой автомобиль. Ни слова не говоря, он направил тяжелый взгляд Вале в глаза.
- В Кунцево, — постепенно приходя в себя пискнула Валя, — сто пятьдесят.

Хозяин «Феррари» только кивнул. Запихнув сумки назад и удобно расположившись в анатомическом пассажирском кресле,
девушка весело спросила:
- Улицу Багрицкого знаете?
- Таки мне ли не знать? – Ответил доселе молчавший водитель с характерным акцентом.
- Над больничным садом, над водой озер, движутся отряды на вечерний сбор.
- Что? – не поняла Валя.
- Заслоняют свет они, (даль черным черна), пионеры Кунцева, пионеры Сетуни, пионеры фабрики Ногина.

Девушке стало неуютно. «Маньяк какой-то опасный»,- подумала Валя, заерзав на сидении. Тем временем водитель сбавил ход перед светофором, голос его неожиданно успокоился.
- А внизу склоненная изнывает мать, детские ладони ей не целовать, духотой
спаленных губ не освежить, Валентине больше не придется жить — как-то совсем уж обыденно произнес брюнет последнюю фразу и вдруг, сделав отчаянное лицо, нажал на акселератор.

Завизжала пронзительно резина, Валентину вдавило в кресло, а красная молния рванула по встречной полосе, разом оставив позади собравшйися у светофора поток автомобилей. Валя, кажется, даже писнула со страху на дорогую обивку сиденья, потому что ей сразу стало как-то сыро и неуютно.
- Можно чуть помедленнее, — сохраняя остатки спокойствия, произнесла Валя, но незнакомец остановил ее жестом руки.
- Пусть звучат постылые, скудные слова — не погибла молодость, молодость жива. Нас водила молодость в сабельный поход, нас бросала молодость на кронштадтский лед, боевые лошади уносили нас, на широкой площади убивали нас, — голос водителя становился все сильнее и сильнее.

Скорость суперкара увеличивалась, Валя закрыла лицо руками. Сердечко так и екало в
груди. «Только бы доехать, только бы доехать», — бормотала девушка про себя.
- Возникай содружество ворона с бойцом, укрепляйся мужество сталью и свинцом, чтоб земля суровая кровью истекла, чтобы юность новая из костей взошла, — разносилось в салоне, когда водитель неповоротливой маршрутки вырулил от остановки, явно не рассчитывая увидеть в зеркало, стремительно летящий в его сторону красный «Феррари».
Валя взвизгнула, маньяк, что есть силы, дал по тормозам, но было поздно. Шикарный
автомобиль, потеряв управление, к удовольствию зевак с грохотом влетел в автобусную остановку. Все смешалось перед глазами Валентины и два сильнейших удара: в лицо и по ногам, лишили ее чувств.
толстовка. «Багрицкий (Дзюбин) Эдуард Георгиевич», — прочитала Валентина. Не обращая внимания на причитания толпы, Валя вглядывалась в лицо поэта. «Выйду из больницы, обязательно запишусь в библиотеку»,- подумала девушка.


- Да живая, живая, — услышала Валя, доносившийся откуда-то сверху голос, — А водила-то где?
- Х З, Как сквозь землю, сука, провалился,- ответил второй.

Валя осознала, что лежит на асфальте. Руки и ноги вроде были целы, хотя ноги болели, а
голова кружилась.
Девушка приподнялась на локтях и осмотрелась. Ее окружала толпа мужчин и женщин. Впереди всех стояли два кряжистых мужика в синих гимнастерках с надписью «Мосгортранс». Голоса принадлежали, скорее всего, им. «Живая», — подумала Валя. Присев поудобнее, она осмотрела себя и пришла к выводу, что заляпанный кровью сарафан безнадежно испорчен, а левая нога распухла и ее форма весьма далека от идеальной. И тут взгляд девушки упал на оторвавшийся от остановки плакат. Через битое стекло на нее смотрел, едва не угробивший Валентину водитель «Феррари». Все тот же недобрый взгляд, тучная фигура, подпоясанная толстовка. Валя, не обращая внимания на причитания свидетелей вглядывалась в глаза поэта. «Выйду из больницы, обязательно запишусь в библиотеку»,- подумала девушка