СИБ : Пьяница. Поэт. Женщина.

Сидя как то в баре, видел я Пьяницу, Поэта и Женщину.
Пьяница пил вино неумеренно, пытаясь заглушить боль и ужас от бессмысленности жизни. Ему было за сорок. У него когда-то была Женщина, но она ушла, а вместе с ней ушла любовь и пропал смысл жизни...
Женщина была той самой, что любила Пьяницу. Но лицо её было скрыто вуалью и поэтому Пьяница её не узнавал. А Женщина специально пришла в бар, чтобы посмотреть на Пьяницу — она ведь любила его, знала что он тут в баре часто бывает и ждёт и ищет её.
Поэт был молод. Он любил стихи как вино, а женщин как стихи. У него был острый взгляд на жизнь, но тут он ошибся, не разглядев этой неуловимой связи между Пьяницей и Женщиной.
Я сидел за крайним столиком и знал, что Поэт напишет хорошее стихотворение про Женщину в баре, окруженную пьяницами, про хрупкость красоты, про её притягательность и незащищенность от прозы жизни. Я знал, что Женщина так и не поднимет своей вуали, что она молча допьёт свой кофе и уйдет одна, не дав знать любимому Пьянице, что это она — его любовь, и не дав никаких шансов Поэту, хотя тот и оказывал ей знаки внимания, подарив букетик цветов, купленных у цветочницы, ходившей между столиками. Я знал что Пьяница так и не узнает Женщину, что он по-прежнему будет пить своё вино, утверждая, что истина только в нём, в вине.
Я просто сидел, курил, пил кофе и разглядывал эту троицу, в которой у каждого была своя истина: у Пьяницы — в вине, у Поэта — в стихах и красоте, у Женщины — в любви. Моя истина была на пересечении биссектрис этого треугольника и валялась где-то под ногами, у стойки бара в виде мелкой медной монетки, которую и поднять то было лень.
Лучше бы мне было этого не делать. Но я подошел к стойке бара, наклонился
и поднял монету. И именно это всё изменило! Пьяница не сразу, но протрезвел,
бросил пить, женился на цветочнице и стал примерным семьянином. Поэт от неразделённой любви забросил свои стихи, стал попивать и постепенно превратился в пьяницу. Женщина сбросила вуаль, вышла на ночную улицу и стала торговать своим телом.
Я равнодушно положил монету в карманчик портмоне и она затерялась среди
других монет и истин. В наше время — думал я — все стоит денег: и вино, и женщины, и стихи.
Разве не так?!