Голем : Синяя лампа Аладьина

* * *
– Слышь, Аладьин! – прохрипела трубка пиратским басом Сильвера в исполнении Бориса Андреева. – Какого чёрта ты с утра не на смене?! У нас и так три мастера на четыре бригады!
– Насборк у бедя! – проскрипел я в ответ. – Температура. Горло… кхы-хх!!! Лежу, в общем.
– Лечись, уродец, – вздохнул предводитель пиратов, он же начальник пищевого производства Семён-Яклич. – Если в понедельник не выйдешь, готовься в бессрочный отпуск!
– Вам бы только приморить человека, – вздохнул я, с ненавистью глядя на замолкший телефон. – Тебя-то, гадзиллу рязанскую, не проймёшь никакой холерой…
Чем бы таким ещё подлечиться?
Водки с перцем принял уже достаточно: голову от подушки не оторвать.
Придётся всё-таки слезть с кровати…

Я принялся копаться в ящиках древнего бабкиного комода: может, таблетки какие отыщутся?
Самому тратиться на лекарства представлялось мне верхом идиотизма.
В самом низу комода обнаружилась потускневшая синяя лампа с отражающим свет металлическим полушарием. Последний раз я такую видел в старом советском фильме.
Упразднили наши медики синюю лампу, вместе с валокордином и рыбьим жиром.
Чёрт-те чем теперь лечат! Ладно. Попробуем…
Я воткнул круглый штепсель в розетку, и лампа озарилась синим огнём. Снова улёгшись, я приблизил световой отблеск к заложенной переносице.
Ничего, приятный такой мини-солярий.
И аромат какой-то: пыль, небось, из бабкиного комода загорелась?
Не уснуть бы, морду спалю! Должен же быть выход из положения…
Благодаря длинной ручке лампу удалось пристроить в завитках прикроватной спинки.
Облегчённо вздохнув, я лёг и расслабился под исцеляющим теплом.
Дышать стало легче, сразу подступила дремота.

Проснувшись, я первым делом ткнул пультом в сторону непрерывно бубнившего телевизора.
На экране появился рекламный ролик. Рослый мужик, пригнув голову, прорывался сквозь длиннющую очередь у кассы универсама.
Голос за кадром произнёс задумчиво:
– Его зовут Михаил Синцов. Он не готовится к чемпионату по регби. И не осваивает бег с препятствиями. Михаил Синцов – алкоголик, ему крайне необходимо выпить! Служба доставки «Продукты на дом». Телефон…

Бляха-муха, цокотуха! Алкашей уже рекламируют.
Я поднял трубку и набрал номер Семён-Яклича:
– Яклич!!! – захрипел я голосом боцмана Израэля Хендса. – В третьем холодильнике сейчас вентилятор со стенда сорвёт! А в плюсовом складе два ящика сервелата только что спи…дили!
– Ты что, допился до ясновидения? – удивлённо спросил пиратский бас.
Не ответив, я бросил трубку.

В дверь длинно позвонили.
Разумеется, я тотчас же угадал, что за дверью Надька, соседка снизу, и деверь её, участковый из соседнего района. Угадав, я поздравил себя с невиданной прозорливостью и обнаружил, что разговариваю не гундося: насморк уже закончился! А угадайка, интересно, откуда взялась?!
Открыв дверь, я с ходу втащил гостей в прихожую и сказал, не давая им рта раскрыть:
– Бельё с балкона попятили соседи справа! Наблевали на него соседи сверху. А заливать Надькину фатеру я даже не собирался! В межэтажном перекрытии стояк ночью лопнул.
– Дак, а… – заикнулся Надькин деверь и вытер фуражкой мгновенно вспотевшее лицо.
– И в невесты Надька мне тоже не подойдёт! – отрезал я, спрашивая про себя: а дверной ручкой тебе, чёртов деверь, утереться слабо? Каково-то было рыцарям, кольчугами подтирались!
– Дык, а… – пролепетала Надька, заливаясь бурым румянцем, словно переспелая свёкла.
– Всё, соседи! – сказал я и вытолкал их обратно на площадку. – У меня курс! Синим светом горю… То есть лечусь!

Телефон звякнул, но как-то нерешительно.
Я рявкнул в трубку:
– Администрация президента эРэФ? Соедините с главой!
– Глава у телефона, – прошелестела трубка ровно через минуту.
– Три банка слейте в один: ФиБыМы, ГаБэСе и ЙоМаЁ! Называться будет: Объединённый банк НиФиГаСе! – сказал я, с ужасом вслушиваясь в то, что произношу.
Язык ворочался во рту, как чужой.
Однако речь текла складно, словно кто-то шпарил её по бумажке.
– Кредитовать кого-нибудь будем? – прошелестела трубка.
– Ни в коем разе! – отрубил я, чувствуя, как по спине катятся крупные капли пота. – Пусть акционеры срочно реализуют все непрофильные активы!
– Понимаю… – тихо ответили на другом конце, и в трубке явственно щёлкнуло.

Что ж это такое? Может, самому себе Кащенко вызвать?
– Кащенко на проводе! – приветливо откликнулась трубка, которую я по забывчивости продолжал держать в руке. – Прослушайте прогноз погоды! В Костроме ветрено, плюс один-три. В Саратове дождь. В Петропавловске-Камчатском полночь…
Всё, теперь и Кащенко не поможет, уныло подумал я и бросил трубку на рычаг. Бесцельно блуждая по комнате, я наткнулся взглядом на всё ещё горящий синий кружок над кроватью.
Неужели это бабкина лампа меня так вылечила?
И чего теперь ожидать?

В раскрытую дверь сунулась вихрастая голова Ромки, моего племянника, сына двоюродной сестры:
– Дядь-Лёш! Здрасьте. Я на секундочку. Ой-ёй, ибёнать…
Ромка подскочил к кровати, где продолжала гореть моя волшебная лампа.
Моментально выхватил штепсель из розетки. Шипя, обжигаясь и дуя на пальцы, Ромка принялся что-то выцарапывать из-под синей стеклянной груши. В руках его оказался крохотный полуобожжённый мешочек, по виду из какой-то серой холстины.
– Это ж мне Ананд, дружок мой школьный, от отца привёз! Из Индии!!! – заскулил Ромка. – Говорил, шмаль прикольная, я у бабушки и припрятал. Лучше бы сам скурил!
– А-а, так вот чем я вылечился! – вслух сообразил я.
Голова отчётливо гудела.
Но прозорливые мысли в ней проносились теперь, не задерживаясь.
Чувствовалось, что извилины остывают, позванивая холодком.
Словно неведомый повар подсыпает в распаренные мозги мяту со льдом.
Я попрощался с Ромкой и извинился за нечаянную потраву.
А про себя подумал: разузнаю-ка всё, да спишусь с Анандовым батей!
Столько дел в государстве не кончено…