Pesterev : Star Rex

Выйдя из метро, я обреченно нырнул в густую июльскую духоту. Уже через минуту на лбу и подбородке выступили крупные капли пота, а футболка стала прилипать к спине. Раскаленный асфальт торопливо выпускал из своих пор плотный поток горячего воздуха, от чего проходящие мимо люди колыхались и вибрировали, словно уставшие призраки. Вот уже как двадцать минут мой призрак слонялся по жуткой московской промзоне, больше похожей на декорации к какому-нибудь малобюджетному депрессивному фильму. Но призрак плутал между ржавыми гаражами и заброшенной узкоколейкой вовсе не ради получения эстетического удовольствия, через двадцать минут где-то рядом у него должно было случиться собеседование на должность литературного негра!

Молодой неопытный журналист, по уши напичканный всякой романтичной чепухой мог только мечтать о такой работе! Поэтому, как только я наткнулся в интернете на объявление «требуется журналист для написания художественной книги», я тут же злобно вцепился в телефонную трубку с твердым намерением откусить ухо любому моему конкуренту. О заказчике я знал только, что он владелец крупной сети автотехцентров, что у него противный гнусавый голос и 10% его лексики – это мат. Теперь я еще понял, что он вдобавок ко всему эстет – предприятие располагалось в крайне живописном месте: груды металлолома, останки недостроенных девятиэтажек и десяток автомобилей, цинично распотрошенных возле обочины. Среди всей этой постсоветской романтики здание автотехцентра казалось чем-то великолепным и даже величественным: огромный ангар обшитый красным и желтым сайдингом был таким же жизнеутверждающим и абсурдным, как статуя свободы. Пестрое здание венчала огромная неоновая вывеска «Star Rex» — автотехцентр. Такое странное сочетание иностранных слов говорило о глубоком психоделическом смысле названия! Повторяя словно мантры эти три загадочные слова я зашел внутрь техцентра. За блестящей стойкой ресепшена стояли две миловидные курочки в беленьких рубашках и черных обтягивающих юбках, девушки со сладостным забвением обсуждали, как одна из них нарастила наконец-то волосы, да не просто нарастила, а со скидкой в 50%. Я тактично откашлялся и натянул на лице дежурную улыбку. Держась за золотистые волосы одной из курочек девушки синхронно повернулись в мою сторону и автоматически произнесли фразу «добрый день, чем можем вам помочь». Было видно, что одна из курочек, до сих пор находится под сильным впечатлением волос подруги, таким сильным, как будто она их только что покурила. Поэтому я обратился ко второй:
- Добрый день! Я к Подорожникову Дмитрию Борисовичу.
От удивления губы девушек вытянулись в трубочку, а глаза заморгали с такой частотой, что я уже не мог определить моргают они вообще или нет.
- К Дмитрию Борисовичу? – Озадаченно промычали курочки и вытянули свои губы еще дальше, угрожая расцеловать меня в обе щеки.
- Да-да, к Дмитрию Борисовичу, я журналист, пришел на собеседование. – С холодной любезностью пояснил я.
Обе девушки разрумянились и слегка потупили взор, как будто я сказал какой-то неприличный, но очень приятный комплимент. Наконец, одна из них томно поджала нижнюю губу, три раза взмахнула своими пошлыми ресницами и, подняв телефонную трубку, практически пропела:
- Секундочку, молодой человек.
Я сглотнул сухой комок и в ожидании вызова на собеседование, плюхнулся в кресло. Неуспев провалиться в мягкую поролоновую плоть с желто-красным логотипом «Star Rex», мне спешно пришлось подняться. Одна из курочек показательно продефилировала от стойки ресепшена до зеркальной двери, стараясь раскачивать своими бедрами с максимальной амплитудой.
- Прошу вас молодой человек, вам на второй этаж. – С эротичной мелодичностью выдохнула девушка, вкладывая в эти слова какой-то неведомый для моего скудного воображения смысл.
Торопливо перешагнув порог зеркальной двери, я очутился в ремзоне. Как только за спиной громко захлопнулась дверь, я тут же почувствовал себя Алисом в стране чудес. Я резко и неожиданно провалился в какой-то новый мир. Огромный ангар снова напомнил мне съемочную площадку, правда теперь над кино работала богатая голливудская студия, а не бедный выпускник ВГИКа. Судя по всему, сейчас снималась сцена «Битва трансформеров за спасение земли». Единственное, что отличало ремзону от голивудовского павильона, это люди. Вместо раскаченных красавцев с ботоксными лбами и белоснежными акульими имплантантами по ремзоне ходили печальные и задумчивые гости из СНГ. Вместо космического супер-оружия у азиатских работников были увесистые гаечные ключи, сварочные аппараты и огромные отбойные молотки. С помощью этого и другого арсенала узбеки, киргизы и казахи возвращали даже самого разбитого трансформера к жизни. Лица работников ремзоны были обреченно сосредоточены, как будто все они были членами какой-то страшной секты. Осторожно просочившись сквозь машинные завалы, и безразличные тела работников, я дошел до конца ремзоны и легким балеронистым взмахом поднялся на второй этаж. Бодро постучавшись в приемную Подорожникова, я вошел. Секретарша Дмитрия Борисовича встретила меня таким взглядом, будто я застал ее за каким-то на редкость неприличным занятием. Я оцепенел в ожидании, что вот-вот из под стола секретарши выползет широкоплечий чумазый жестянщик, смущенно переминающий в руках ее рваные колготки. Вместо этого, секретарша Подорожникова как-то неловко откашлялась, зачем-то резко встала из-за стола, и плавно изогнув свою ручку в направлении кресла, предложила подождать:
- Дмитрий Борисович, пока занят, — растерянно заметался взгляд секретарши, — подождите секундочку, он скоро освободится. – Оборвала девушка и спряталась за монитор компьютера.
Я спокойно вздохнул и стал знакомиться с дверью начальника, которая была сейчас как раз напротив меня. Но наше знакомство как-то сразу незаладилось – толстая тяжелая дверь из красного дерева неожиданно дрогнула от сильнейшего удара. За дверью послышался нечеловеческий раскатистый бас, который через секунду перешел в гортанный рев:
- Урод, сука! – С этими словами дверь вздрогнула как фанерная доска.
Теперь удары в дверь участились, вместе с ними участились и отборные ругательства, которые были одно ядренее другого. «Сука», «обезьяна» и «аборт» были детскими безобидными обзывательствами, по сравнению с тем, что я услышал дальше. Приноровившись к характеру ударов о дверь, я стал различать, что плотность ударяемого предмета невелика, а судя по глухим и бессвязанным междометиям типа «ёпт», «ё» и «Дмит Борис» я догадался, что ударяемый предмет это человек. По нервозно веселому взгляду секретарши я так же догадался, что ударяемый человек, это не сам Дмит Борис, а судя по всему его заклятый враг. Я понимал, что если смотреть на вещи объективно – мне ничего не угрожает, однако коленные суставы сами разогнулись и в режиме автопилота, я пересел подальше от двери. Через пять минут нечеловеческий рев Подорожникова стих и из комнаты стали доноситься лишь глухие удары, чье-то шипение и бубнеж, от которого по моей спине все-таки забегали, чертовы мурашки. Вдруг все стихло, и я стал мысленно сочинять свидетельские показания, параллельно придумывая на всякий случай предсмертную записку.
- Ты все понял, говно собачье!? – Прогремел жуткий рев, от которого даже секретарша нервно подскочила, и неловко улыбнувшись, снова спряталась за монитор.
Я даже не успел ничего сообразить – дверь в кабинет Подорожникова распахнулось с оглушительным хлопком. Для полноты красок из нее должен был еще повалить густой дым, а из под плинтуса с адскими стонами должны были высунуться костлявые руки мертвецов. Но для меня хватило и того, что сначала из двери выскочил, вернее, вывалился человек в замасленной робе. Раскосое скуластое лицо рабочего было измазано густыми мазками крови, а обе брови сильно оплыли, оставив вместо глаз два окровавленных разреза. Избитый работник вдруг остановился, оперся о стену, резким размашистым движением руки вытер окровавленный нос о грязный рукав и, приоткрыв разбитые вспухшие губы, злобно прошипел «кут-т-так». Сказ это, работник резко открыл входную дверь и выбежал из приемной. Я икнул, на пороге появился сам Подорожников. Передо мной стоял высокий, широкоплечий, крепко сбитый мужчина лет 45, его мясистое багровое лицо неподвижно смотрело на стену, ноздри широко раздувались, а взгляд удовлетворенно поблескивал, как у только что совокупившегося самца Гориллы. Кулаки Подорожникова были сильно измазаны кровью, а один даже разбит. Автоматически переведя взгляд на свои руки, я подумал, что кулак Подорожникова больше моего как раз в два раза. Вернее совсем не как раз. Тут Дмитрий Борисович громко фыркнул и, улыбнувшись гадкой хищной улыбкой, весело прогнусавил:
- Заходи журналист! Сейчас я тебя трудоустрою!