Миша Розовский : Последователь Будды

Когда великий Будда накрыл горы в тибетской провинции Недонг плотным лунным покрывалом и рассыпал по ночному куполу неба горсть звёзд-бриллиантов то на самой высокой горе, почти под облаками, засветилось единственное окошко маленькой хижины мудреца священника. Ю Син, по обету данному Будде внезапамятные времена, жил отшельником, воспитывая единственного своего преемника — внука Ченга. Сейчас Ю Син ждал своего внука домой… и вспоминал.....

Мальчик жил со своим дедушкой всю свою сознательную и несознательную жизнь и, никогда не встречая других людей, готовился стать хранителем великого учения при достижении двадцатилетнего возраста. Ю Син был уверен, что сумел дать своему ученику все необходимые знания ведь мир был постигнут им в совершенстве благо Будда открыл ему глаза на природу вещей.

Ченг свободно говорил на нескольких китайских наречиях, прекрасно знал древнюю восточную философию и более тридцати тысяч иероглифов, был абсолютно неприхотлив в быту и открыт душой. Он был достоин стать Настоящим Последователем Будды.

Недавний вечер застал Ю Сина и Ченга сидящими на коленях друг перед другом. Между ними стояла глиняная миска полная горячего риса запасы которого пополнялись священниками ближайшего монастыря. Ю Син первым положил себе порцию ужина и лишь после этого кивнул внуку. Тот был превосходно воспитан и никогда бы не позволил себе начать трапезничать без кивка учителя. Старик и юноша принялись неспешно есть.

-- Учитель, ты всегда очень мало говорил о женщинах, а ведь мне скоро предстоит спуститься в долину. Я думаю, что Будде было бы угодно, что бы я больше знал о людях. Ведь мне позволено нести до них Учение, — слегка поклонился Ченг.

Ю Син гневно глянул на молодого человека.

-- Кто ты такой что бы рассуждать о том что было бы угодно или не угодно Будде. Но я скажу тебе, — отшельник прищурил свои и без того сильно раскосые глаза на огонь, — Женщина это цветок наслаждения для каждого мужчины, это Лотос души твоей.

-- Какие они, учитель ?

-- Ты знаешь, Ченг, Будда наделил женщину многими вещами. И не мне описывать тебе словами Его чудеса. Ты должен почувствовать это сам. Как могу я описать тебе шелест листьев или звук горного ручья.

-- Они похожи на нас, учитель ?

-- И да и нет. Скорее всего нет. Даже совсем нет. Они абсолютно другие. Кожа их мягка и шелковиста, язык ловкий и умелый, а голос звонкий и приятный. Настоящая женщина слушает мужчину и во всём потакает ему. Её задача — сделать мужа счастливым… Ты всё это скоро узнаешь сам. Через пять Лун ты пойдёшь к людям.

В положенное время Ченг собрался в свой первый поход в долину. Ю Син не боялся за него — когда человек прекрасно знаком с Учением, то за него глупо волноваться. Ченг одел свой халат, заплёл волосы в длинную косу и положил в чистую тряпочку четыре простых лепёшки. Он также взял с собой кисточки и немного бумаги. При написании иероглифов ему было привычнее думать. Недаром каллиграфия является великим искусством.

Ю Син обнял внука и велел вернуться и обсудить увиденное через четырнадцать ночей. Старик считал что этого срока вполне достаточно для первого знакомства. Несмотря на суровый нрав он очень любил своего единственно близкого человека. Воспоминания вызвали улыбку и, возникнув, она покрыла лицо учителя целой паутиной весёлых морщин. В этот момент стукнула плетённая калитка. Ченг вернулся !

Это действительно был Ченг. Хорошо сложенный и довольно высокий для китайца он откинул занавеску и шагнул в хижину. Глаза его сияли, а на щеках распустились алые цветки бяо тзы.

Он с достоинством поклонился мудрецу деду и тот поклонился ему в ответ.

-- Учитель, это было замечательно, — начал Ченг усевшись с маленькой чашкой чая напротив Ю Сина, — как только я спустился в долину мне попался дом братьев Вонг и они были рады приютить меня на ночь у себя. Мы провели весь вечер в беседах о Будде и его учении.

Ченг отхлебнул глоток обжигающей тёмнозелёной жидкости.

-- Я смею надеяться, что вселил в них ростки истинной веры, — продолжал ученик, — они внимали мне и задавали правильные вопросы. Когда же узнали, что я не женат и никогда не был знаком с женщиной, то решили познакомить меня со своей сестрой. И, я каюсь учитель, но после того как они представили мне красавицу Инь, я провёл все две недели у добрых братьев дома. Я просто не смог пойти дальше не испив сосуд под названием «женщина» до конца.

Ю Син пригладил свои длинные и тонкие седые усы растущие прямо из уголков рта.

-- Ну а теперь скажи, понял ли ты что это такое и согласен ли ты, что описать это нельзя; нельзя нарисовать звук полёта весенней пчелы, — спросил учитель. Щёлочки его глаз смеялись.

-- О, ты был как всегда прав, — воскликнул Ченг, — это действительно не поддаётся описанию. Когда братья познакомили нас я поразился её нежнейшей коже, а когда они оставили нас одних, я убедился что язык у неё проворный и нежный, но это наслаждение нельзя описать словами… Великий Будда не дал нам такого умения. А какой у неё нежный голос, особенно когда мы остаёмся вдвоём… и… я… мы… — Ченг покраснел.

Ю Син довольно улыбнулся.

-- Ты счастлив, что познакомился с ней, Ченг ?

-- Учитель! Когда настало мне время уходить я упросил достойных братьев Вонг отпустить со мной сестру и они согласились. Я просто не мог не показать её тебе учитель, — Ченг перевёл дух, — после того как мы провели неразлучно вместе столько времени я хочу на ней жениться. Она сейчас ждёт во дворе твоего разрешения войти.

-- Веди же её сюда! — чуть не воскликнул Ю Син, но в последний момент удержался и проговорил эту фразу спокойно и вдумчиво.

Ченг поднялся.

-- А как она воспитана, учитель. Я цитировал ей Конфуция, а она молча шла рядом и не перебивала, а лишь внимательно слушала.

Уже около входной занавески Ченг обернулся.

-- Учитель, женщины действительно отличаются от нас, как ты и говорил. Ты был прав — я даже не мог себе представить, что они настолько прекрасны.

Ю Син поднялся — негоже сидя встречать невесту внука. Тут вошёл Ченг.

-- Познакомься учитель — это моя красавица Инь Вонг, — глаза ученика сияли.

На короткой верёвочке он держал обритую наголо овцу.


(c)