Даная Дан : Бегство в будущее

Небо было ярко-синим. Марк смотрел на медленно проплывающие облака и думал о бескрайности воздушного океана. «Взлететь бы...» — мысль о полете появилась внезапно, словно небесная высь позвала к себе, и он, повинуясь призыву, полетел.

Легко оторвавшись от земли, в невесомом теле, Марк стремительно набирал высоту. Достигнув облаков, на мгновение окунулся в плотный туман, и вынырнув из лохматого месива, оставляя далеко позади белые острова, продолжал лететь в неизвестность, поднимаясь выше и выше...

Земля, разрисованная квадратами из домов и улиц, бесформенными зелеными пятнами лесов, полей, нитеобразными крохотными речушками, мелькала в просветах облаков, уменьшалась в размерах, и, вместе с исчезающими из поля видиния городскими окрестностями, отдалялось от Марка недавнее прошлое с надоевшими кредиторами и одиночеством. Уходила в небытие и не отвечающая на звонки Элизабет.

Внезапно стали проявляться картины далекого прошлого, Они проплывали рядом: маленький рыжий мальчонка, играющий с рыжим котом… следующие годы, в которых, в жизни этого шустрого рыжика, были золотисто-рыжие собаки, оранжевый попугай, первая любовь — рыжая Марго. Ее цвет волос темнее Марка. Тяжелые каштановые волосы хорошо оттеняют тонкую прозрачную кожу, с мраморным отливом, а глаза… он боялся ее прямого взгляда — холодного, пронзительного. Когда она смотрела на него, то внутри Марка что-то обрывалось, и обжигающий холод разливался по телу. Его мысли становились доступны ей и съежившись под прицелом огромных зеленых глазах, превращался мальчишку, ожидающего от родителей наказания за разбитую вазу, сломанные часы, изрисованную тушью дорогую картину...

Марго сказала, что выйдет замуж за известного человека, а он, студент-недоучка, писавший романы, но не издававший книг, ничего, кроме любви, не мог ей дать. Книги не были плохи. Они были непонятны — так в один голос утверждали издатели и откладывали рукописи до лучших времен. Одна любовь, без громкого имени и состояния, красивой девушке была не нужна, и она вышла замуж за другого.

Элизабет появилась недавно. Устав от женщин, случайно появлявшихся в жизни Марка, требовавших к себе внимания, и того, что не мог дать — денег, замкнулся, отгородился от мира, и посвятил себя искусству. Ему надоело быть безвестным. Он напишет еще один роман. Книга принесет ему славу, а с появлением денег, его больше не будут покидать женщины.

День, когда он нес рукопись в издательство, подарил ему встречу с Элизой. Милое создание, было капризным избалованным, не терпело возражений и отказа в желаниях. Она не требовала материального обеспечения и ей не нужна была его слава, но, как разумеющееся, считала, что деньги, это нечто, само собой появляющееся на банковском счете и не желала понимать отсутствия их.

Издательство выставило условие: книга будет издана, если Марк перепишет главы, компрометирующие политический строй. Объяснение, что это выдуманный сюжет, в расчет не принимался. Он опять терпел неудачу, с перспективой ускользающего счастья — уходящей от него Элизабет.

В одно мгновение, летящий в невесомом странном полете, пронесся над жизнью. Картины прошлого закончились. Впереди виднелось будущее. Завораживающая красивая жизнь манила, раскрывая просторы безбедного существования. До светлого будущего оставалось совсем немного. Ослепительная вспышка света прервала сновидение. Да, это был сон. Странный, необычный.

Марк долго лежал с открытыми глазами и вдруг, мысль пришедшая из неоткуда, — наверное из сна, — догнавшая его здесь, в реальности, с опозданием, пронзила сознание. Он знал, что нужно делать. В спешке, уложив чемодан, покидал родной дом, город, в котором все было привычно-знакомым, страну, не пожелавшую сделать его известным...

Зазвонивший телефон не остановил на пороге. Не подняв трубку, беглец захлопнул дверь дом. Настойчивая телефонная трель сопровождала его бег вниз по ступеням, до самой улицы, до тех пор, пока он не сел в проезжающее мимо такси.

Заканчивалась регистрация на Гонконг. Марку было без разницы куда лететь, и где начать новую жизнь. Оставшихся денег хватало на авиабилет и несколько дней проживания в другой стране, а дальше… дальше ждало его будущее.

Самолет набирал высоту. Откинувшись в кресле, Марк вернулся к привычному ходу мыслей. «Элиза… ты еще пожалеешь...» — ослепительная вспышка света оборвала поток сознания.

Последние произнесенные слова, подхваченные эфиром, достигли той, кому они предназначались. Элиза пожалела… о, как она пожалела. В тот день, когда Марк сбежал из прошлого, вышла его книга. А вслед одному изданию, были изданы остальные рукописи, долгие годы пребывавшие в забвении. Время его книг пришло и тот звонок, на который он не пожелал ответить, был от редактора. От светлого будущего до смерти отделяли часы, минуты… Та вспышка света была ничем иным, как взрывом авиалайнера. Марк обрел славу непревзойденного мастера слова… посмертно. А Марго… она знала его будущее, но не хотела молодые годы прозябать в нищете. От ее проницательного взора ничто не могло укрыться. Ее сын стал наследником огромного состояния. Рыжеволосый юнец получил все, о чем думал беглец в последние минуты. Будущее, виденное во сне и прерванное вспышкой света, было не Марка, а его сына.